9. Логика и теория аргументации
Проблемой обоснования, взятой во всей ее широте, занимается не логика, а другая дисциплина — теория аргументации. Она не является, конечно, какой-то «прикладной логикой», поскольку говорит по преимуществу о вещах, не имеющих к логике прямого отношения.
Теория аргументации, называвшаяся долгое время «риторикой», начала складываться раньше логики, в период, называемый «осевым временем» (VII–II вв. до н. э.). В это время в Китае, Индии и на Западе почти одновременно начался распад мифологического миросозерцания, переход «от мифа к логосу». Не удовлетворенный объяснением мира в форме мифа, человек все больше обращается к своему разуму. Начинает формироваться наука логика, исследующая законы и операции правильного мышления, а чуть раньше риторика — дисциплина, изучающая технику убеждающей речи.
Интерес к риторике предполагает определенную социальную среду. Такой интерес возникает в обществе, в котором существует потребность в убеждении посредством речи, а не путем принуждения, насилия, угроз, обмана и т. п. Реальная практика убеждающих речей должна постоянно подталкивать теорию, описывающую сложную механику воздействия на убеждения людей.
Иными словами, развитие риторики предполагает демократическое общество, в котором живое, постоянно меняющееся слово, не закосневшее в пропагандистских штампах, выступает как основное средство воздействия на умы и души людей.
Риторика достигла расцвета в Древней Греции, но уже в древнем Риме, как только демократия начала постепенно свертываться, риторика быстро пришла в упадок.
Особых успехов в исследовании искусства убеждения и в обучении ему добились философы-софисты. Они первыми стали брать плату за обучение, что шокировало всех тех, кто обучал философии и риторике бесплатно. Преподававший риторику философ Протагор в конце концов по уровню богатства превзошел знаменитого скульптора Фидия.
Г. Гегель как-то заметил, что нет худшего способа зарабатывать деньги, чем заниматься философией. Протагор оказался редким исключением из этого правила и то лишь потому, что занимался не только чистой философией, но и смежной с ней дисциплиной — теорией аргументации.
Софисты осмыслили речь как искусство, подчиняющееся определенным приемам и правилам, и подчеркнули, что она далеко не всегда копирует реальность, но допускает ложь и обман. Протагор настаивал на том, что «человек есть мера всех вещей» и что как кому кажется, так оно и есть на самом деле. Он уверял, что способен заставить слушателей в корне изменить свои убеждения по любому вопросу.
Подчеркивая изменчивость человеческих убеждений и их зависимость от множества противоречивых факторов, софисты все более отказывались от идеи, что главное, к чему должен стремиться оратор — это выяснение истины. Они ставили своей целью научить выдавать слабое за сильное, а сильное — за слабое, совершенно не заботясь о том, как все обстоит на самом деле. По этому поводу с софистами остро полемизировали Сократ и Платон. Противопоставление софистами правдоподобия истине и моральная неразборчивость предложенной ими концепции искусства убеждения заставили Аристотеля задуматься над построением теории аргументации на совершенно иных принципах.
Возникновение теории аргументации как особой научной дисциплины, изучающей способы речевого воздействия на убеждения людей, можно связывать с написанием Аристотелем книги «Риторика».
В духе уже сложившейся традиции Аристотель определял риторику как «способность находить возможные способы убеждения относительно каждого предмета». Эта наука должна исследовать универсальные, не зависящие от обсуждаемых объектов способы, или приемы, убеждения. «Риторика полезна, — писал Аристотель, — потому что истина и справедливость по своей природе сильнее своих противоположностей, а если решения принимаются не должным образом, то истина и справедливость необходимо побеждаются своими противоположностями, что достойно сожаления». Если позорно не быть в состоянии помочь себе своим телом, то не может не быть позорным бессилие помочь себе словом, так как пользование словом более свойственно человеческой природе, чем пользование телом.
Аристотель выделял три фактора, определяющих убедительность речи: характер самой речи, особенности говорящего и особенности слушающих. Первый фактор можно назвать внутренним, два других — внешними. Внутренние факторы убеждения Аристотель отнес к компетенции только логики, что было явным сужением предмета теории аргументации, называвшейся во времена Аристотеля «риторикой».
Узкая трактовка теории аргументации была обусловлена особенностями античного стиля мышления, за рамки которого не мог выйти и Аристотель. Античность настаивала на исключительном значении для убеждения логического доказательства. «Способ убеждения, — утверждал в духе своего времени Аристотель, — есть некоторого рода доказательство». Другая ограниченность античного мышления — пренебрежение опытным, эмпирическим подтверждением выдвигаемых идей. Аристотель говорил вскользь об «оружии фактов» и о необходимости вероятностных рассуждений, если нет твердых доказательств. Но эти ссылки на опыт не играли существенной роли в трактовке им теории аргументации. Основной способ убеждения — логическое доказательство, опыт же, к которому иногда приходится прибегать, не дает ни надежного знания, ни твердого убеждения.
О пренебрежительном отношении Аристотеля к эмпирической проверке выдвигаемых положений выразительно говорит такой факт: будучи дважды женатым, он тем не менее всерьез утверждал, что у женщины меньше зубов, чем у мужчины.
В дальнейшем две указанные особенности античной теории аргументации, или риторики, — стремление свести все надежные способы убеждения к доказательству и принципиальное недоверие к опыту — долгое время принимались как сами собою разумеющиеся. В конечном итоге они привели теорию аргументации к многовековому застою.
Со времен Цицерона теория аргументации как наука об убеждении почти остановилась в своем развитии. Во всяком случае, она не породила ни одной интересной идеи. Материал, накопленный теорией аргументации, начал использоваться стилистикой и поэтикой, являющимися разделами лингвистики. Уже у Квинтиллиана убеждение выступало в качестве возможной, но отнюдь не главной цели речи оратора. Из искусства убеждающей речи теория аргументации все более превращалась в искусство красноречия. Построение искусственных, опирающихся на неясные посылки доказательств и красивость выражения на долгое время стали самоцелью практики аргументации.
Возрождение теории аргументации началось только в середине прошлого века, прежде всего под влиянием логического исследования естественного языка. Новая теория аргументации восстановила то позитивное, что было в античной риторике, отбросила предрассудок, будто процедура убеждения всегда должна сводиться к построению логического доказательства, и стала уделять особое внимание эмпирическому обоснованию, а также обоснованию путем ссылки на традицию, здравый смысл, интуицию, веру, вкус и т. п.
В формировании идей «новой риторики» все чаще называвшейся «теорией аргументации», важную роль сыграли работы Х. Перельмана, Г. Джонстона, Р. Гроотендорста, Ф. ван Еемерена и др.
Из отечественных работ, посвященных теории аргументации, можно упомянуть работы автора этой книги: «Основы теории аргументации» (1997), «Теория аргументации» (2000), «Риторика: искусство убеждать» (2002), «Логика и теория аргументации» (2007), «Теория и практика аргументации» (2013).
