ПАЦИЕНТЫ САЛЬГРЕНСКА
Доктор Бенгтссон. выдающийся эндокринолог, которого постоянно можно встретить то в одном, то в другом подразделении его огромного исследовательского и клинического центра в больнице Сальгренска при Гётеборгском университете, — это человек, которому явно доставляет удовольствие трудная работа. Когда он только начинал свои исследования в середине 80-х годов, идея о том, что гормон роста играет свою роль в чем-то еще, кроме как в росте детских костей, не была еще популярной. "Если вы заглянете в любой учебник по эндокринологии, то прочтете там, что ГР не оказывает никакого эффекта на взрослых," — говорит он. Так что идея лечить им взрослых выглядела несколько безумной".
Но в научной литературе уже существовали некоторые намеки на то, что эта идея вовсе не безумная. В 60-х годах в качестве лечения рака груди, диабета и акромегалии применялась гипофизэктомия, или удаление гипофиза. В качестве компенсации пациенты получали кортикостероиды, тироксин и половые стероиды, но не гормона роста, запасов которого не хватало и который так или иначе не считался необходимым. Но в 1962 году Рабен, который уже продемонстрировал увеличение роста карликов с удаленным гипофизом с помощью гормона роста человека, решил попробовать ГРЧ на 35-летней женщине, которая в течение восьми лет проходила стандартную заместительную терапию. Через два месяца он заметил, что она стала более энергичной и у нее значительно улучшилось, самочувствие.
Спустя год шведский ученый Томас Фалькхеден в своей докторской диссертации описал состояние пациентов, у которых был удален гипофиз. Через месяц после операции у них снижался банальный обмен веществ, уменьшался объем крови, ухудшалась функция сердца и почек, и все это несмотря на заместительную терапию адренотропными, тиреотропными и гонадотропными гормонами. Он выдвинул гипотезу, что причиной этих разрушительных изменений было отсутствие гормона роста у этих пациентов. Но поскольку запасы гормона роста были совершенно незначительными, его открытие нe повлекло за собой никаких последствий, пока не стал доступен рекомбинантный гормон роста.
Бенггссон начал размышлять, что происходит с теми пациентами, которые не получают гормона роста. Он спросил, об этом у своих старших коллег из больничного персонала. "У них все в полном порядке, — ответили ему. — Никаких проблем". Но один врач вес же сказал: "Они уже никогда не выйдут из больницы". Те немногие, которые иногда появлялись в амбулаторной клинике Бенгтссона, не ободряли его. "Они выглядели как зомби, — говорил он, — и двигались как в замедленном кино".
В частности — его взволновал один пациент, который делал хорошую карьеру в компьютерном бизнесе, пока у него не развилась опухоль гипофиза. После удаления железы его карьера покатилась вниз, даже, несмотря на гормонально-заместительную терапию. В конце концов, он больше не мог продолжать работать и ушел па пенсию, по инвалидности.
Бенгтссон решил добавить к гормональной терапии этого человека гормон роста. К счастью, стокгольмский представитель американской фармацевтической компании "Эли Лилли", одного из двух производителей гормона роста человека, подержал эту идею. Бенгтссон вылетел в Индианаполис, чтобы встретиться с руководством компании, и вернулся с обещанием, что его исследования будут профинансированы на 150 тыс. долларов.
Бенгтссон повел свои исследования по двум направлениям. Во-первых, он проводил наблюдение за теми пациентами, у которых был удален гипофиз, а во-вторых, некоторым пациентам, которые страдали дефицитом гормона роста из-за проблем с гипофизом, он проводил заместительную терапию гормоном роста. Оба направления идеально соответствовали друг другу и наряду с находками датских и английских коллег радикально перевернули знания о роли гормона роста в жизни взрослых людей. Эти открытия продолжаются до сих пор, как вы увидите в последующих главах.
Первым встал вопрос о том, что происходит с пациентами после удаления гипофиза. Почему многие из них в дальнейшем исчезают из поля зрения национального здравоохранения? Гипофизарная недостаточность за тридцатилетний период между 1956 и 1987 годами была диагностирована у 333 пациентов. Всех их лечили возмещением гипофизарных гормонов, включая кортизон, гормоны щитовидной железы и половые гормоны. Единственным гормоном, который не возмещался, был гормон роста. Ответ напрашивался сам собой: они умирали раньше времени в результате дефицита гормона роста, причем уровень их смертности вдвое превышал уровень смертности среди усредненного населения соответствующего возраста и пола — 107 смертей против 57.
Важной причиной этого трагического повышения уровня смертности было почти двукратное увеличение случаев сердечно-сосудистых заболеваний — шестьдесят смертей против тридцати одной в среднем среди всего населения. "Это удивило нас всех, — говорит Бенгтссон. — Это исследование впервые демонстрировало долгосрочный прогноз гипофизарной недостаточности при получении стандартной заместительной терапии. И оно указывало на существование связи между дефицитом гормона роста и атеросклерозом".
Затем он вместе со своим учеником Тордом Розеном пошел дальше и выяснил, что эти пациенты страдали множеством других проблем. К их числу относились увеличение жировой массы, причем основная доля жира концентрировалась в кишечнике, уменьшение мышечной массы, уменьшение содержания минералов в костях, двукратное против среднего уровня повышение числа переломов, проблемы с психикой и памятью и, что самое поразительное, плохое качество жизни. Они жаловались на усталость, низкую энергичность, низкую самооценку, социальную изоляцию, ухудшение сексуальной жизни и чаще уходили на пенсию по инвалидности по сравнению со своими сотрудниками.
"Если вы обратите внимание на вопрос качества жизни, то увидите, что большинство врачей слабо подготовлены в выявлении таких проблем, — говорит Бенгтссон. — Мы задаем конкретные вопросы насчет кровяного давления или работы сердца, но мы никогда не спрашиваем "как вы себя чувствуете?"". Но число очков, которое эти пациенты получали, отвечая на вопросы анкеты, посвященной качеству жизни, указывало на то, что они ведут тяжелую борьбу с проблемами низкой самооценки, беспокойства и депрессии. Психологический опрос дал поразительное подтверждение "эффекта зомбирования", который Бенгтссон наблюдал и в своей клинике.
Бенгтссон и его коллеги из больницы Сальгренска начали лечить этих пациентов с гипофизарной недостаточностью гормоном роста. Результаты не заставили себя ждать. "Мы назвали это эффектом Лазаря, поскольку было очень похоже, — говорит он, щелкая пальцами. — Мы вернули их к жизни. Некоторых, не всех. С некоторыми пациентами дело обстояло так, словно их подтолкнули в спину. Их жизнь переменилась за несколько недель". В конечном счете, пользу получили все участники программы. По словам доктора Лены Вирен, которая проводила психологическую оценку пациентов, "никто не хотел прекращать лечение. Иногда даже не сами пациенты первыми замечают происходящие в них перемены. Скорее, это делают их жены, дети или коллеги по работе".
В некоторых случаях изменения приводили к полному преображению личности. Доктор Вирен вспоминает одного пациента, который спал по 16–18 часов в сутки. Когда же он просыпался, его друзья желали только, чтобы он поскорее уснул снова, потому что его злоба была совершенно непереносимой. Когда он не спал, то многие часы проводил у телефона, извиняясь перед своими друзьями, что был таким несносным накануне. Ceгодня, три года спустя, этот пациент полностью переменился. Вместо того чтобы спать 16 часов в сутки, он работает в собственном ресторане, ставшем одним из самых знаменитых в Гётеборге. Его счастье столь велико, что недавно он пригласил доктора Бенгтссона и его персонал в свой ресторан, чтобы отпраздновать свое чудесное исцеление. Еще одним интересным пациентом был одинокий, молодой и очень толстый человек двадцати лет. Будучи безработным, он проводил все свободное время в постели, читая детские комиксы. Он прибыл в больницу Сальгренска в надежде получить свидетельство, дающее право на пенсию по инвалидности. Вместо этого ему предложили лечение гормоном роста. Теперь у него есть подружка и работа, и последнее лето он провел, путешествуя по Европе на поезде. Но величайшее наслаждение он испытал, когда зашел в шведский магазин купить бутылку спиртного. Когда он показал свое удостоверение личности, продавец замотал головой. "Нет, — сказал он, — это не ваша фотография". Молодой человек показал фотокарточку доктору Вирен, и та все сразу поняла. На фотографии в удостоверении личности был изображен угрюмый толстый молодой человек с лицом младенца. Теперь он был стройным, а лицо его излучало одно лишь счастье. "Они правы, — сказала она, — это не вы".
