А поцеловать?
Поцеловать перед сном, поцеловать утром, погладить, чтобы утешить, обнять просто так, посадить на коленки, сидя перед телевизором… Всё, с этим покончено!
В ситуации эмоционального отчуждения РП (в особенности если его собственная жизнь не богата нежностью) понятия не имеет, что делать со своими чувствами к подростку, который презирает «телячьи нежности», потому что он «уже не маленький».
Впрочем, он подозревает, что нежность чада никуда не делась – она просто сменила направление: с родителей на друзей.
Впав в уныние, РП делает неправильные выводы: перепутав любовь, нежность и близость, он начинает думать, что чадо его больше не любит.
Некоторых родителей настолько захлестывает обида, что они способны отвернуться от подростка, когда он обращается к ним за помощью. Растерянность мешает РП понять, что поведение подростка абсолютно нормально и свидетельствует о его психическом здоровье и высокой степени доверия к родителям.
Задетый до глубины души, РП убеждает сам себя, что он больше не нужен собственному ребенку, который только бессовестно его использует.
РП склонен забывать, что подросток – это оперившийся птенец; он уже вылетает из гнезда, но возвращается, стоит ему замерзнуть, или проголодаться, или пораниться… Пока что…
Конечно, это совсем не легко – искренне радоваться своей роли хранителя опустевшего гнезда и терпеливо ждать, когда появится птенец, чтобы перевязать ему раны и снова выпустить на волю.
Впрочем, все это не ново. Вспомните, каким было чадо в детстве…
Чтобы измерить всю глубину смятения Родителя Подростка, попробуем мысленно вернуться назад, в те времена, когда чаду было два-три года.
То веселый, то капризный, движимый неуемным любопытством и пытающийся отстаивать свою только что открытую независимость, он категорично заявлял: «Я уже большой!» и тут же бежал к вам за утешением. Он каждый день бесстрашно пускался исследовать окружающий мир (при условии, что мама-папа где-то рядом); нехотя соглашался признать существование защитных границ, обозначенных родителями; вдруг осознавал, что на свете есть мальчики и девочки; не желал убирать игрушки и в положенное время отправляться в постель… Он был деспотом – обворожительным деспотом – и жил с убеждением, что мир существует для него.
Вам это ничего не напоминает?
На прогулке в парке или на детской площадке, куда родители водили его, чтобы он мог поиграть с другими детьми, чадо отважно кидалось обследовать каждую горку, каждые качели-карусели, но время от времени косилось в сторону мамы или папы: на месте ли они, никуда не пропали?
Потом наступал день, когда он, заслышав неподалеку веселый смех детей постарше, заявлял, что тоже хочет играть «там».
Но одному пускаться в столь дальнее путешествие ему было страшновато, поэтому он брал родителя за руку и тянул за собой к новым заманчивым приключениям.
Как поступал родитель, обнаружив на очередном детском сооружении табличку «Для детей старше 6 лет»? По-разному, в зависимости от характера и представлений о правильном воспитании. Один просто запрещал трехлетнему чаду даже приближаться к опасной забаве; второй пытался объяснить, что хоть он «уже совсем большой», но все-таки еще маленький; третий не жалел мрачных красок, расписывая устрашающие последствия непослушания… А четвертый брал чадо на руки и забирался на гигантскую горку, чтобы скатиться вниз вместе с ним.
Примерно то же самое происходит, когда ребенок вступает в переходный возраст, разве что чадо теперь старше, выше и сильнее, да еще научилось аргументированно спорить с родителями и использовать всевозможные хитрости для достижения своих целей. И хотя до совершеннолетия ему еще далеко, оно хочет прямо сейчас играть во взрослые игры: возвращаться домой за полночь, тусоваться на дискотеках и самостоятельно принимать важные решения.
РП, готовый предоставить чаду самостоятельность только потому, что оно «гораздо взрослее», чем он сам был в этом возрасте, забывает, что разница между тринадцати– и семнадцатилетним подростком такая же, как между трех– и семилетним малышом. Разрешая тринадцатилетнему делать то, что дозволено шестнадцатилетним, вы поступаете так же, как если бы пустили трехлетку самостоятельно играть на площадке для шестилетних.
Из этого, впрочем, не следует, что РП должен вместе со своим отпрыском ходить по ночным заведениям или распивать с ним вместе крепкие напитки. РП не стоит поддаваться сладкоголосым сиренам юности, способным моментально превратить его в старика!
Иначе говоря, РП должен снова научиться говорить «НЕТ». Разумеется, природа конфликтов усложнилась, и любой запрет требует теперь подробных объяснений, но недовольный взгляд и обиды на «несправедливость» остаются такими же, как десять лет назад.
Чтобы обеспечить чаду необходимую защиту (не перегибая при этом палку), вам придется смириться с ролью старого зануды, который ничего не смыслит в современности и только и думает, что бы еще запретить своему почти взрослому чаду. Только имейте в виду: чтобы во время разговора смотреть ему в глаза, вам теперь придется задирать вверх голову. Поэтому рекомендуем проводить подобные беседы сидя: не отвлекаясь на разницу в росте, вы будете лучше помнить о возрастных различиях, которых никто не отменял.
Если в этот момент вы посмотрите в зеркало, то увидите следующую картину: друг напротив друга сидят зрелость с одной стороны и сила и молодость – с другой.
Улыбайтесь, потому что ваш сын или дочь:
Улыбайтесь
– юны;
– хороши собой;
– доброжелательны;
– переполнены жизненной энергией;
– нуждаются в вас, хотя изо всех сил демонстрируют обратное;
– это будущие взрослые;
– пытаются самоутверждаться;
– понимают, что вам можно доверять, и в случае необходимости обратятся к вам за помощью.
Потому, наконец, что вы можете ими гордиться!
Ведь это здорово – смотреть, как они растут, становятся взрослыми, самостоятельными и свободными. Это подлинное наслаждение – наблюдать, как они восстают против сложившегося порядка вещей. Это счастье – понимать, что вместе с ними меняется – к лучшему! – все общество.
