Обстоятельность
Данный тип нарушения мышления прежде всего характерен для лиц, имеющих органическое заболевание головного мозга. Оно проявляется в том, что мышление больного отличается излишней детализированностью, мешающей ему отделить главное от второстепенного при разговоре. Он часто воспринимает вопросы буквально и отвечает на них также соответствующим образом. Например, если спросить больного о причине его госпитализации в стационар, симптомах его заболевания, он начнет свой ответ на вопрос, например, с повествования о том, как складывалась его жизнь за последние десять лет, из каких событий она состояла, какие люди его окружают. В отличие от больного шизофренией, он не отвлекается от темы – напротив, он отвечает на вопрос излишне подробно, последовательно, не упуская ни одной детали, так как искренне полагает, что все подробности его монолога являются значимыми. Так, например, на вопрос о взаимоотношениях с родственниками он не сможет дать краткую характеристику внутрисемейной ситуации или характера отдельного человека – вместо этого он предоставит излишне подробный рассказ о том, что представляет из себя каждый член семьи, описывая, например, его внешность, все его интересы, привычки, если не всю биографию данного человека. Постепенно перейдя к вопросу о взаимоотношениях, больной тщательным образом опишет разговоры членов семьи, значимые ситуации, способные по своему смысловому значению отразить общий характер взаимоотношений, но сделает это излишне детально. Отвечая на вопросы о своем времяпровождении, интересах и т. п., он может изложить в подробностях свою биографию за период нескольких последних лет – человек не теряет целенаправленности, он помнит, на какой вопрос отвечает, просто он не может исключить несущественные подробности, считая все детали своего монолога важными, без которых он не сможет дать ответ на поставленный вопрос. Так, например, описывая ситуацию, когда он ходил в гости к знакомому, он может подробно рассказать, где именно живет этот знакомый, как выглядит его дом, какие там находятся улицы и магазины, что продают в этих магазинах и т. п. Вопросы человек понимает буквально – например, при проверке его ориентировки в месте, при вопросе о том, где он находится, больному может не прийти в голову ответить, в каком лечебном учреждении он находится, он может назвать точный адрес или же сказать, что «в столовой», «в коридоре» – ему задали вопрос, и детализированное мышление не дает ему понять его более широко, чем он прозвучал.
Проводя исследования с помощью стандартизированных методик, мы изучаем сохранность операционального компонента мышления, проводим дифференцирование между нарушениями мышления, характерными для эндогенных больных и больных с органическим поражением головного мозга. Нарушения операциональной сферы при органических заболеваниях называются конкретизацией, т. е. больной понимает смысл задания конкретно по контексту; в тяжелых случаях, сопровождающихся выраженным интеллектуальным снижением, – буквально. Формулируя свои ответы, больной способен объяснить свою мысль, только приводя пример конкретной жизненной ситуации, способность к абстрактному мышлению нарушена.
Нарушения операционального компонента мышления у больных шизофренией носят название актуализации латентных признаков, что иными словами можно объяснить как доминантность второстепенных, скрытых признаков для оценки происходящего, т. е. основным движущим мотивом человека будут являться косвенные моменты вместо главных, что является предпосылкой нарушения построения адекватных логических связей и нарушения смыслополагания в целом. Таким образом, человек составляет свою собственную логику, не являющуюся понятной и предсказуемой, он опирается не на основные моменты, т. е. составляет неадекватную логическую связь, или паралогизмы, в связи с чем мыслительный процесс больного в целом теряет логически понятную детерминацию.
Рассмотрим нарушения операциональной сферы мышления, т. е. способности устанавливать логические взаимосвязи, на примере основных методик, использующихся в клинической практике. При проведении методик, затрагивающих особенности мыслительного процесса, очень важно обращать внимание не только на суть ответа больного, но и обязательно на то, как именно он объясняет свой ответ, особенно в случаях работы с эндогенными больными. При выполнении методики «Пиктограмм» встречаются рисунки, которые на первый взгляд отражают взаимосвязь с понятием, но при расспросе становится понятно, что пациент вложил в свой рисунок не тот смысл, который представляется ожидаемым с точки зрения нормальной логики. Так, например, одна больная на понятие «Разлука» рисует прерванную линию – глядя на рисунок, можно предположить, что имеется в виду абстрактный символ, обозначающий разъединение, но при расспросе больная отвечает, что ее рисунок касается межличностных взаимоотношений: «Отношения двух людей длились, затем кто-нибудь уехал, они прервались, потом снова встретились, дальше вместе». Другой пример – на понятие «Победа» больная рисует звезду. Такой образ встречается в рисунках здоровых людей, где под звездой подразумевается либо военная награда, либо символ победы русской армии над фашизмом. Но в данном случае больная, разглядывая свой рисунок, сравнивает изгибы линий звезды с жизненным путем человека: «Человек рождается, живет и умирает. Его сокрушают, ломают, но он находит выход любой ценой». Некоторые больные на понятие «Обман» рисуют деньги, что также достаточно часто встречается в рисунках людей, не имеющих психиатрического диагноза, где под данным образом подразумеваются фальшивые деньги, но рисунки больных зачастую имеют другие объяснения, как, например: «Весь обман обычно связан с деньгами», «Надо было дать 5, а дал 10 – или наоборот».
Если идет речь о методике «Исключение лишнего», то в ней также часто наблюдаются случаи, когда больной выбирает правильный вариант ответа, но при просьбе обосновать свой ответ, т. е. объяснить, на основании чего он объединил три предмета в одну группу, больной демонстрирует выделение несущественного признака. Например, рассматривая карточку «Стол, чашка, стул, кровать» больные часто исключают чашку, что само по себе является адекватным вариантом ответа, но при обобщении трех остальных предметов они руководствуется не тем, что остальное является предметами мебели, а тем, что «остальное деревянное, а чашка керамическая» или тем, что «остальное – это предметы, на которых можно посидеть». Другой пример – рассматривая карточку «Книга, ноты, туфля, картина», больные зачастую исключают туфлю, но не по причине того, что остальное – это предметы искусства, а потому, что остальное «можно смотреть, изучать» или «оно из бумаги».
Таким образом, даже рассматривая случаи, когда больные дают верные варианты ответов, преждевременно делать выводы о сохранности мыслительного процесса, во многих случаях нарушения операциональной сферы мышления по типу актуализации латентных признаков могут обнаружить себя лишь при более подробном расспросе.
