Сергей Бубновский. Смерть по рецепту
Девятнадцатый век прошел под эгидой физиотерапии, естественных методов лечения и водолечения. Открывались курорты, где применялись промывания, полоскания, обертывания. Все это было очень модно и пользовалось большой популярностью. Из мемуаров и писем русских писателей известно, что многие из них уезжали в Баден-Баден «на воды». А вот двадцатый век прошел под эгидой агрессивной фармакотерапии, и уже к восьмидесятым годам прошлого столетия эта агрессия стала необратимой.
Сейчас в любой телевизионной передаче на медицинскую тематику активно рекламируются лекарства. Хочешь стать мужчиной — скушай «Простамол»! Боль? Значит, применяй мазь или определенный пластырь. Я всегда задаю вопрос: а эта продукция вообще кем-либо проверяется — фармкомитетом или какой-то другой ответственной организацией?
Агрессивная лекарственная реклама преследует нас постоянно. Но вот, к примеру, если я рекламирую свой медицинский центр, то у меня спрашивают лицензии, сертификаты и разрешительные документы, проверяют квалификацию врачей и прочего персонала. А глядя на рекламу лекарственных препаратов, возникает ощущение, что производителям или поставщикам достаточно просто заплатить побольше денег, и их рекламу возьмут без лишних вопросов.
С другой стороны, уже сейчас появилось очень много негодующих врачей, которые в средствах массовой информации выражают свое мнение о том, что в настоящее время наблюдается сверхизбыточная диагностика и сверхизбыточное назначение лекарственных препаратов, порой не мотивированное клинической картиной заболевания. Появилось больше двухсот искусственных болезней, и на них наслоилось более четырехсот лекарственных препаратов. Но если рассмотреть эту проблему шире, то речь идет о тысячах наименований различных фармацевтических средств. Я бываю в разных странах, и не во всех из них есть нефтяные вышки, алмазные копи и залежи полезных ископаемых, но даже в самых нищих странах, в самых слабых экономических зонах и в любой африканской или азиатской деревне всегда есть аптечный киоск! Что именно в нем продается, сказать сложно, но когда заходишь туда, то видишь, что все полки нафаршированы таблетками.
В настоящее время наблюдается сверхизбыточная диагностика и сверхизбыточное назначение лекарственных препаратов, порой не мотивированное клинической картиной заболевания.
Но лекарств не просто стало слишком много — среди них есть большое количество несертифицированных препаратов, не прошедших соответствующую комиссию или экспертизу. Кроме того, стали очень популярны дженерики — заменители известных лекарств, которые послабее оригиналов, но в несколько раз дешевле. Но если оригинальные препараты обязаны проходить серьезную экспертизу, то с дженериками, созданными по их типу, все обстоит не так благополучно.
Сейчас проблема медицинского обслуживания зачастую решается очень своеобразно: вопрос не в том, сколько у тебя заболеваний и от чего именно тебя нужно лечить — от пациента требуется только одно: чтобы он купил препараты. Ко мне, врачу, который не выписывает рецепты на аптечные лекарства, очень часто обращаются дистрибьюторы, которые говорят: «Доктор, если вы выпишете наш препарат, а он очень дорогой, то получите такой-то процент». И это не скрывается!
Когда я читаю истории болезней своих пациентов, то постоянно вижу, какое огромное количество препаратов назначается пациентам. Недавно ко мне обратилась женщина 68 лет в очень тяжелом психосоматическом состоянии. Она была очень ослаблена телесно и уже плохо ориентировалась в себе и собственной личности (но речь идет не о психическом заболевании, а о пограничном состоянии этой пациентки). В ее медицинской карте значилось множество заболеваний, причем остеохондроз, спондилоартроз и спондилез были записаны подряд, в одну строчку, хотя это одно и то же заболевание, которое можно назвать проще — боли в спине.
Но ведь каждое из перечисленных заболеваний имеет свою нозологию и, как говорят врачи, на каждое название есть своя таблетка. Так вот, я насчитал у нее двадцать заболеваний и пятнадцать препаратов! Вы знаете, что пожилые люди наиболее восприимчивы к лекарственной терапии, ведь они ослаблены и физически, и психически. Каждый пожилой человек принимает в среднем от четырех до шести рецептурных препаратов, назначенных врачом, и приблизительно два безрецептурных препарата. Пожилым людям выписывается в два, если не в три раза больше лекарств, чем молодым! В каждой аптеке практически всегда можно увидеть очередь из пожилых женщин, которые, подойдя к кассе, достают длинный список препаратов, назначенных им врачами. В таких случаях мне всегда хочется спросить: «Бабушка, что же ты делаешь? Прежде чем все это покупать, ты сначала посмотри в аннотацию каждого лекарства!»
Своим пациентам я всегда говорю: «Я ни в коем случае не могу вам запретить что-либо принимать — у вас есть другие врачи, которые назначают вам эти лекарства. Но я советую вам просто прочитать в инструкции о побочном действии этих препаратов». Ведь мало кто понимает, что лекарство может не только лечить, но и калечить.
Лекарство может не только лечить, но и калечить.
В США, по статистике, 10 % поступающих на госпитализацию людей страдают от побочного действия лекарств. 10 % — это очень большая цифра! А у 15–30 % пациентов при обращении к врачу с каким-то определенным заболеванием диагностируется еще и побочное заболевание, связанное с применением лекарств. Это явление называется ятрогения — болезни от лечения. То есть человек не болел, но стал принимать таблетки и заболел благодаря новому препарату. Ведь фармакологи обязаны предупреждать и о побочных действиях, и о совместимости препарата с другими лекарствами, не говоря уже про дозировку и назначение.
Люди, не читающие аннотацию к назначенным им лекарствам, не понимают, что в каждое лекарство официально закладываются побочные эффекты. Более того, есть не только предсказуемые побочные эффекты, практически обязательные, но и непредсказуемые побочные эффекты, которые достаточно тяжело переносятся организмом. Например, при избыточном потреблении гипотензивных препаратов (лекарств от высокого давления) может снизиться ритм сердцебиения, и тогда человеку становится страшно, потому что он вдруг перестает ощущать свое сердце. При избыточном применении препаратов от сахарного диабета могут быть оглушение, ухудшение зрения, потоотделение и масса других неприятных симптомов, но они прогнозируемы, то есть врач-терапевт, назначающий лечение, воспринимает их как реакцию ослабленного организма. Кроме того, одни препараты снижают действие других, и человек, который принимает препарат и не чувствует от него должного эффекта, обращается к своему врачу, который увеличивает ему дозу этого препарата, и в результате возникает токсический эффект: доза данного препарата в организме становится намного больше, чем ощущается пациентом, и это происходит только потому, что другой препарат «гасит» его действие.
Можно добавить, что пожилые люди бывают недисциплинированны в приеме лекарственных препаратов: они могут нарушать график приема лекарств или самостоятельно, без согласования с лечащим врачом увеличивать или уменьшать дозу препарата. Иногда им кажется, что чем больше лекарства принять, тем больше будет и лечебный эффект. Но такое самолечение очень опасно и может привести к тяжелым последствиям и интоксикации. Поэтому прежде чем применять какие-либо таблетки, нужно обязательно посоветоваться с врачом и рассказать ему про все свои ощущения и реакции. Ведь когда вы ложитесь на операцию, вас обязательно спрашивают, бывала ли у вас аллергия на наркоз!
Самолечение очень опасно и может привести к тяжелым последствиям и интоксикации организма. Прежде чем применять какие-либо таблетки или изменять дозу назначенного препарата, необходимо посоветоваться с врачом.
Запрограммированы легкие, умеренные и тяжелые побочные эффекты от лекарств. К легким относятся головокружение, сонливость, снижение перистальтики кишечника и желудка, утомляемость, непредвиденные боли в мышцах. Эти эффекты не вызывают каких-либо болезней, но они неприятны человеку и беспокоят его.
Умеренные побочные эффекты — это уже серьезно: высыпания на коже, запоры или поносы, нарушения мочеиспускания, спутанность сознания. Такие явления могут быть при приеме многих препаратов с увеличенной дозировкой. По поводу этих состояний люди обращаются к врачу. Но бывает и так, что пациенту прописывают одновременно 15–20 препаратов: один препарат назначает терапевт, второй — гастроэнтеролог, третий — уролог и так далее. И самое печальное заключается в том, что врачи не всегда ориентируются в тех назначениях, которые были выписаны больному.
И наконец, у многих лекарств существуют тяжелые побочные эффекты, представляющие опасность для жизни. Конечно, в некоторых случаях возможность развития тяжелых побочных эффектов при приеме препаратов, назначаемых врачами, можно объяснить — такое случается, например, при лечении онкологии или тяжелой инфекции. Поэтому всегда возникает вопрос: что такое лекарственная терапия? Почему речь идет только о лекарственной терапии? Почему выработан такой рефлекс: как только у человека что-то заболело — спина, голова, тазовые органы, — то он сразу бежит в аптеку? А если разобраться точнее, в чем заключается причина болезни? И кто будет в этом разбираться?
И здесь на первый план выходит диагностика. Вы знаете, что в двадцатом веке появились новые жесткие диагностические приборы: МРТ (магнитно-резонансная томография), компьютерная диагностика и так далее, причем на фоне того, что на вооружении у врачей уже есть рентген. Но эти жесткие лучевые диагностические приборы не всегда могут показать причину болезни.
Я постоянно занимаюсь болями в спине и суставах и вижу много снимков. Приходит пациент:
— Что у тебя болит?
— У меня грыжа.
Я говорю:
— Грыжа не болит. Что у тебя болит?
— У меня боли в спине.
— Ну, давайте разбираться.
А другие врачи и разбираться бы не стали — у многих невропатологов на двери кабинета висит объявление: «Без снимка МРТ прием не ведется». То есть сначала требуется сделать снимок — несмотря на то, что он может быть и не нужен, — а потом уже идти на примем. Сегодня средний снимок МРТ одного отдела позвоночника стоит от пяти до семи тысяч рублей. Но рентгенолог, кстати, не является клиническим специалистом — он диагност, и его задача заключается только в том, чтобы сделать снимок, написать заключение, выпустить пациента и отправить его к тому врачу, который направил больного на это исследование.
У пациента, о котором идет речь, заключение рентгенолога заканчивалось следующим образом (эта приписка была сделана мелким шрифтом после заключения врача): «Данное заключение диагнозом не является и должно быть интерпретировано лечащим врачом». Возникает вопрос: какое же это заключение, если больной приходит ко мне со словами: «У меня грыжа»? Почему он так считает, ведь терапевт грыжу не увидит?
Я лично вообще не согласен с определением «грыжа позвоночника как причина боли», но вопрос заключается именно в диагностике. Сегодня проводятся очень дорогие исследования, но для чего делаются все эти снимки? Дифференциальная диагностика показывает, нет ли там опухоли, разрывов или смещений, которые порой действительно необходимо лечить хирургически. Но примерно в восьмидесяти — восьмидесяти пяти процентах рентген и МРТ для диагностики болей в спине и суставах необязательны, потому что кости и хрящи не болят, в них нет болевых рецепторов. В начале восьмидесятых годов прошлого века в нашей стране на первый план вышла теория Я.Ю. Попелянского о дискогенных болях в спине — то есть у нас болят межпозвонковые диски, и в этом случае появляется диагноз «остеохондроз».
Я напомню, что в семидесятые годы были такие диагнозы, как «радикулит» и «радикулярные боли», но потом врачи поняли, что это неправомерный диагноз, потому что радикс — это нервный корешок, а нервные окончания не болят, так как не имеют болевых рецепторов. Тогда придумали диагноз «остеохондроз» — по-латыни это слово означает «дистрофические изменения хрящей». То есть межпозвонковые диски — это хрящи, представляющие собой прокладку между двумя позвонками. И по сути, остеохондроз — это состояние, когда межпозвонковый диск стерся и кости трутся друг об друга. При этом около позвоночника возникают разного рода разрастания — остеофиты, которые якобы защемляют нервы.
На самом деле ничего этого нет. Многие патологоанатомы и физиологи были бы удивлены, читая современную литературу по болям в спине, когда нашли бы там слово «остеохондроз» или определения «позвоночный канал» и «спинномозговой канал», а также утверждения о том, что какие-то диски ущемляют какой-то дуральный мешок. Люди, которые с упоением пишут о дискогенных болях, связанных с дисками и остеохондрозом, не понимают сути этого болевого процесса. Аксиомы физиологии гласят, что кости и хрящи не болят, так как они не имеют болевых рецепторов. Не болят и нервы, нервные окончания и корешки, не болят ни спинной, ни головной мозг, потому что они также не имеют болевых рецепторов. А ведь мы часто читаем в заключениях врачей, что, например, «грыжа диска ущемила нерв на таком-то уровне». Я не буду говорить, что это неграмотно — этого в принципе не может быть с точки зрения анатомического строения человека!
Кроме того, во многих монографиях, описывающих так называемый остеохондроз, врачи не понимают разницы между позвоночным каналом и спинномозговым каналом. Позвоночный канал — это, образно говоря, крепость, внутри которой прячется спинной мозг, который, в свою очередь, спрятан в позвоночном канале в дуральном мешке, плавающем в ликворе (спинномозговой жидкости). И никакие межпозвонковые диски ущемить нервы не могут, потому что в спинномозговом канале вообще нет нервных корешков, потому что есть спинномозговые нервы. Но когда в конце 1980-х — начале 1990-х годов появился метод МРТ, все невропатологи, зашедшие в тупик со своими обезболивающими препаратами, с радостью ухватились за эту теорию: диск зажимает нерв!
В связи с побочными действиями лекарств давайте теперь рассмотрим широко популярные безлекарственные антигистаминные препараты, которые назначаются при разного рода аллергиях — раньше это были димедрол и супрастин, а сейчас появились таблетки нового поколения. Эти лекарства обладают так называемым антихолинергическим свойством. Ацетилхолин — это один из множества нейромедиаторов, которые улучшают связь между нервами и мышцами, связь между клетками. Когда ацетилхолин попадает в кровь, снижается ритм сердцебиения, что, как мы говорили, часто вызывает страх и тревогу. Когда снижается сердечный ритм, при нормальной нервной системе происходит саморегуляция организма, например, улучшается перистальтика желудка, кишечника. То есть ацетилхолин играет положительную роль в общей работе организма. Так вот, избыточное применение антигистаминных препаратов или препаратов, связанных с аллергиями, тормозит действие ацетилхолина, что снижает эффективность работы организма, например, вызывает проблемы с мочеиспусканием (недержание мочи или, напротив, препятствия ее нормальному выделению), повышает сонливость и так далее. То есть разрушаются связи, о которых я говорил выше. Это очень опасно для пожилых людей, которые бездумно применяют эти препараты, не читая аннотации и не вдумываясь в их действие, особенно побочное, и в их совместимость с другими препаратами. А ведь это очень важно знать и учитывать, особенно в тех случаях, когда лекарства принимаются в избыточном количестве.
Когда я был студентом, то запомнил слова академика Лапина, который сказал, что организм человека не воспринимает одновременно больше двух лекарственных препаратов. Мы не будем сейчас касаться реанимации и острых состояний, когда человек попал в катастрофу, когда его жизнь под угрозой или когда необходимо восстановить какие-то жизненные функции организма — в таких случаях в вены вводятся катетеры, через которые вливаются препараты. Ургентная медицина сегодня достигла совершенства, и благодаря лекарственному насыщению она эффективно помогает сохранять жизненно важные органы и спасать многие жизни, в том числе и от ранней смерти. Но как только человек начал открывать глаза и понимать, что он находится, например, в больнице, он должен сам решить, нужны ли ему препараты или нет.
Организм человека не воспринимает одновременно больше двух лекарственных препаратов.
Например, сейчас очень модно выписывать нестероидные противовоспалительные средства — НПВС. Они применяются при болях в спине и суставах, при головных болях, а также оказывают общее обезболивающее действие. Раньше предполагалось, что осложнения от этих препаратов могут быть только у людей, страдающих вегетососудистыми заболеваниями. Например, гипертоническая болезнь, которая сплошь и рядом встречается у людей старше сорока лет, относится к сердечно-сосудистым заболеваниям. При таком заболевании человек постоянно принимает гипотензивные препараты, которые вызывают головокружение и падение сердечной деятельности. На этом фоне гипотензивные препараты имеют также и обезболивающее действие, но особое опасение вызывают другие, более опасные побочные эффекты.
Комитет по контролю за качеством пищевых продуктов и лекарственных препаратов США официально заявил, что при применении подобных лекарств в 50 % случаев может иметь место инсульт головного мозга или инфаркт миокарда. Подобные лекарства вызывают образование тромбов, которые могут формироваться в самых разных ситуациях, потому что эти препараты обладают миорелаксирующим действием — то есть расслабляют мышцы. В результате мышцы перестают работать, и кровь начинает двигаться медленно. А ведь гипертоники, как правило, являются неспортивными людьми, у которых жизненный тонус и так снижен — значит, негативный эффект от воздействия лекарств будет только усиливаться.
Гипотензивные препараты могут вызвать инсульт головного мозга или инфаркт миокарда.
Теперь давайте обсудим вопрос: почему весь мир борется с допингами? Я не буду говорить о политическом аспекте этой проблемы, но, например, молодые ребята, которые занимаются бодибилдингом и пауэрлифтингом, очень часто используют кортикостероиды для искусственного наращивания мышечной массы. Люди хотят красиво выглядеть. Я понимаю: когда человек продает изображение своего тела модному журналу, это его заработок. И хотя я не понимаю и не разделяю такое отношение к собственному телу, я могу объяснить, почему он применяет эти средства: он делает это только для того, чтобы у него были красивые мышцы, как у известных атлетов. Но ведь эти же препараты значительно укорачивают жизнь! Знаменитая американская бегунья получила инфаркт в 36 лет, а ведь у нее были мощные мышцы, причем было видно, что она не накачивала их в тренажерном зале: занимаясь на тренажерах, раскачать мышцы до гипертрофии невозможно — это делается только с применением кортикостероидов. Кортикостероиды — это гормоны, которые резко усиливают одну функцию эндокринной системы и гасят вторую. По этой причине мужчины, употребляющие данные препараты, достаточно рано, уже в молодом возрасте, начинают страдать импотенцией, в 28–29 лет получают инфаркт миокарда, у них рвутся соединительные ткани, ахиллово сухожилие, сухожилия связки локтевых и плечевых суставов. Потом смотришь на их молодое по возрасту тело, а оно уже все в морщинах…
Употребление мужчинами кортикостероидов для наращивания мышечной массы негативно влияет на потенцию, увеличивает риск развития инфаркта и разрушительно действует на соединительные ткани, связки и сухожилия.
Избыточное применение антибиотиков, которые сейчас прописываются при каждой простуде и ОРЗ даже детям, ведет к снижению выработки лейкоцитов, что провоцирует развитие лейкоцитоза — болезни крови, которая ведет к нарушению функций иммунной системы и снижению иммунитета.
Практически нет препаратов, которые не имеют побочных действий. Но если ко мне приходит пациент и я не выписываю ему лекарственного препарата при болях в спине, а рекомендую, например, упражнения, дыхательную гимнастику и водные процедуры, то есть методы естественной терапии, которых существует достаточно много и которые по своему эффекту во много раз превышают действие химических препаратов, не вызывая побочных явлений (единственное препятствие для их использования — это лень), то пациент мне говорит: разве это лечение? А ведь это и есть самое сложное лечение! Самое простое лечение — это таблетка. Почему люди так привязаны к таблеткам? Лекарственный бизнес давно выяснил, что среднестатистический пациент ленив, труслив и физически слаб. Заболела спина, голова, сердце — врач сказал принять таблетку, и вот на тумбочке появляется уже два-три слоя лекарственных упаковок…
Среднестатистический пациент ленив, труслив и физически слаб: ему проще принять таблетку, невзирая на возможные побочные эффекты, чем использовать методы естественной терапии, которые действуют во много раз эффективнее и не вызывают побочных эффектов.
Однажды ко мне обратился известный кинорежиссер, который шефствует над старыми актерами, живущими на пенсию. Им помогают, достают дорогостоящие препараты. И вот этот режиссер говорит мне: «Сергей Михайлович, вы не могли бы продать кому-нибудь эти препараты? Эти люди умирают, несмотря на то, что у них так много лекарств, и от них остается очень много препаратов». В этом-то и заключается весь ужас: на лечение, которое не дает ожидаемого эффекта, тратятся колоссальные деньги! Например, курс обезболивающей терапии стоит в среднем полторы тысячи рублей, при этом человек должен неподвижно лежать в корсете и ждать, пока наступит лечебный эффект. Но неужели вы думаете, что если вы принимаете перорально лекарственный препарат, то он каким-то образом должен вылечить вам хрящ коленного правого сустава? Зачастую даже не лекарства, а очень дорогостоящие БАД навязываются буквально всеми невропатологами, хотя это просто нефизиологично: любое заболевание позвоночных суставов связано с дистрофией, а дистрофия — это «голодная» часть тела, которая требует отдельного внимания.
Мы уже упоминали аллергию. Кто-то считает, что это болезнь XXI века, другие склонны полагать, что она появилась как раз от избыточного применения лекарственных препаратов или является результатом побочных эффектов от лекарств. Чтобы в этом разобраться, давайте попробуем ответить на глобальный вопрос: что такое любое лекарство? Это имитация выздоровления, при этом болезнь остается внутри организма и забивает все капилляры. Допустим, вы принимаете лекарство от болей в спине, в сердце и так далее. Все лекарства и все жидкости проходят через печень и почки — то есть через наши фильтры. Так вот, лекарство убирает боль, а боль — это сигнал о неблагополучии органа.
Почему-то принято считать, что неблагополучие органа связано с каким-то недостатком лечебного действия. Нет! Лечебное действие обезболивающего препарата как раз и глушит реакцию воздействия болезни на головной мозг, то есть благодаря лекарству мозг человека не получает этого важного сигнала, так как обезболивающий препарат его гасит. Наглядно проиллюстрировать такой эффект можно следующим образом: если мэр города вдруг решит экономить электричество и распорядится на пять минут выключить в городе все светофоры, что случится в многомиллионном городе через пять минут после такого действия? В городе возникнет одна большая автомобильная пробка! Такой же эффект возникает в организме человека, который принимает лекарства, особенно если он принимает их много и немотивированно.
Людям с хроническими заболеваниями — сердечно-сосудистой системы, бронхолегочной, мочеполовой и так далее — для каждой части тела прописывают свои лекарства с определенной дозировкой, которая уничтожает идущие от органов нервные реакции. В результате получается, что у них болят только мышцы, связки, сухожилия и немножко сосуды — другими словами, болезнь остается, но больной ее не чувствует, и возникает, условно говоря, засорение организма, засорение клетки. А тут еще добавляются и антигистаминные препараты от аллергии. Если у человека высыпают прыщи, возникает реакция на весеннюю пыльцу, тополиный пух или резкий запах в парфюмерном отделе, появляется аллергия на животных или на пыль, то от всего этого есть таблетка. Но как таблетки могут вылечить аллергию, если аллергия, по сути, является реакцией на засорение организма изнутри, которое возникает благодаря тем же лекарственным веществам. Я, например, считаю, что при любой аллергии нужно хорошо почистить печень и почки, промыть клетки, промыть себя водой изнутри и снаружи и поделать упражнения — то есть укрепить иммунную систему и заставить работать мышцы, которые крепятся к трубчатым костям и позвоночнику, в которых как раз и находится механизм образования эритроцитов и лейкоцитов. То есть занимаясь упражнениями, вы очищаете кровь — таким образом, происходит борьба с аллергией без всяких сложных аппаратных методов очистки крови или лимфы. В результате возникает усиление иммунного ответа, потому что лимфоциты вырабатываются благодаря физической работе. А у нас что на первом месте? Лекарства!
Выполнение физических упражнений способствует очищению крови. Это помогает организму бороться с аллергией без лекарств и сложных аппаратных методов очистки крови или лимфы. От физических нагрузок лимфоциты начинают вырабатываться активнее, и возникает усиление иммунного ответа.
На что ловится человек: один раз таблетка помогла, и он прошел курс лечения, но через некоторое время появилась провоцирующая ситуация извне, и снова возникла аллергическая реакция: на коже высыпали прыщи, глаза слезятся и так далее. Человек вспомнил, что принимал таблетку, и это помогло. Он снова принимает таблетку, но одна уже не действует — ее уже надо усилить другим препаратом. А другой препарат ослабляет действие еще одной таблетки, которую пациент принимает, например, при высоком давлении. Лекарства друг друга «гасят», а засорение клетки в организме сохраняется, и проявлением этого засорения являются различные внешние аллергические реакции — от выпадения волос до прыщей на коже, реакции на запах и вплоть до головокружения. Человек сдает анализы и снова идет к врачу, и тот одну таблетку заменяет другой.
Таким образом, лечение таблетками, которое приняло массовый, буквально эпидемический характер, ведет не только к аллергиям, но и к преждевременному старению организма. Возьмем тот же остеохондроз. Я не считаю, что это название болезни, но я вижу очень тревожную тенденцию: если раньше боли в спине начинали беспокоить людей в основном после 45–50 лет, то сейчас они сильно «помолодели» и появляются уже в возрасте 20–25 лет. В одной телепередаче я видел 28-летнюю девушку из так называемого офисного планктона, которая целыми днями сидит за компьютером.
— Боль в спине есть? — спрашивают ее.
— Есть.
— А как ты с ней борешься?
— Утром диклофенак, в обед диклофенак, вечером диклофенак.
А если бы эта девушка почитала инструкцию к данному препарату, то узнала бы, что это токсичное вещество. В настоящее время цивилизованные страны препараты типа диклофенака уже запретили, потому что после их применения возникают такие опасные побочные эффекты, как язва желудка, желудочные кровотечения, опущение органов, инсульт и инфаркт.
Кто отвечает за здоровье людей? Да никто! Клятву Гиппократа «не навреди!» все забыли, поэтому у пациентов возникает замкнутый круг: лекарственная агрессия провоцирует жесточайшие побочные эффекты. Например, у неграмотных людей вызывают необходимость употребления новых препаратов, которые с каждым годом становятся все дороже и дороже. И все это происходит потому, что человеку лень думать, лень двигаться…
К сожалению, у этой проблемы есть, наверное, и политический аспект, потому что фармакология — одна из важных составляющих бюджета любой страны. А если люди вдруг перейдут на здоровый образ жизни (во что не очень-то верится), то снизится уровень потребления фармакологической продукции.
В настоящее время многие наши врачи и врачебные сообщества идут на поводу у западных компаний, которые выпускают все больше и больше фармацевтических средств. И если раньше условная бабушка обходилась одним валидолом, то теперь в продаже представлены такие препараты от сердечно-сосудистых заболеваний, что на их покупку не хватит никакой пенсии. Вот и получается, что пожилой человек, чья иммунная система и так оставляет желать лучшего, из-за приема разнообразных лекарств получает к своей болезни еще и целый «букет» осложнений.
Современная фармацевтика — это бизнес на здоровье людей: сегодня таблетки только убирают симптомы, но не лечат болезни.
