Заключение

Психологический стресс как самостоятельная научная проблема стал предметом специальных исследований относительно недавно – всего три-четыре десятилетия тому назад. Ее зарождению мы обязаны работам в области биологического и физиологического стресса, физиологии и психологии эмоций, адаптации человека к экстремальным условиям, развития психосоматических заболеваний и в ряде других направлений. Психологические вопросы стресса наиболее продуктивно разрабатывались в экстремальной медицине, психологии и физиологии спорта и труда в связи с проблемой эмоционального стресса, нервно-психического напряжения, различных психических состояний (утомление, монотония, десинхроноз и др.).

В последние годы интерес к этой области научных и практических знаний увеличивается не только в связи с достижениями психологической и других наук в смежных областях, но и с ростом драматических явлений и событий нашей жизни из-за нарастающих воздействий экстремальных факторов экологического, техногенного, социального, политического и другого характера, вызывающих изменения в психическом статусе, развитие неблагоприятных психических состояний и заболеваний психогенной природы. Эти воздействия и психические реакции на них влияют на состояние личностной сферы и межличностные отношения, отражаются на работоспособности, профессиональной эффективности и безопасности труда, состоянии здоровья и долголетия.

Несмотря на столь важное научное и практическое значение психологического стресса, в нашей стране за последние три десятилетия опубликовано относительно небольшое количество фундаментальных и аналитических работ по этому вопросу. К ним в первую очередь следует отнести исследования П.К. Анохина, А.В. Вальдмана, Л.Г. Дикой, Г.Н. Кассиля, Л.А. Китаева-Смыка, А.Б. Леоновой, В.Л. Марищука, В.И. Медведева, Н.И. Наенко, Т.А. Немчина, П.В. Симонова, Н.Н. Суворовой, К.В. Судакова и некоторых других.

Существенно больше исследований и публикаций по проблеме психологического стресса проведено и опубликовано за рубежом – затруднительно даже перечислить основных исследователей в этой области, в этом издании упоминаются основные работы многих зарубежных авторов.

Зарождение и исследование основных направлений и результатов изучения, развития и преодоления психологического стресса имеют относительно короткую историю.

На этом пути были созданы и обоснованы различные теории и модели биологического, физиологического, психологического, социального стресса, что позволило значительно расширить сферу знаний об этой форме активности систем организма и личностных свойств человека. Основу исследований в этой области заложили работы В. Кеннона о гомеостазисе и Г. Селье о стрессе как общем адаптационном синдроме.

Сравнительный анализ теорий и моделей стресса, проведенный нами, а также другими авторами (А.В. Вальдман, Н.И. Наенко, К. Юнг, P.L. Rice, U. Lundberg, C. Aldwin и др.), свидетельствует об определенной этапности развития учения о стрессе, преемственности научных позиций и в то же время о различиях во взглядах на доминирующие причины, механизмы регуляции и особенности его проявления. Не противопоставляя современную концепцию психологического стресса другим направлениям развития теории стресса, необходимо все же отметить, что она носит наиболее глубокий и универсальный характер. Такое положение обусловливается, во-первых, серьезным научным вниманием к проблеме, обширным количеством теоретико-экспериментальных исследований и реализацией в них идей и взглядов на закономерности психического отражения явлений действительности, механизмы регуляции различных форм активности человека, личностную детерминацию психических состояний и поведения, когнитивные закономерности формирования знаний, психических образов, оценочных суждений и т. д. Во-вторых, теория психологического стресса, несмотря на необходимость ее дальнейшего развития и уточнения ряда положений, уже сейчас отражает и объясняет многие особенности возникновения этого психического состояния в экстремальных условиях, значение индивидуальных особенностей личности в этом процессе, взаимосвязь стресса и различных нарушений здоровья и работоспособности и многие другие вопросы.

Своеобразие состояния учения о психологическом стрессе, особенностях его зарождения, развития и проявления влияют на содержание его понятия и определение сущности этого явления. R.S. Lazarus и R. Launier определили психологический стресс как реакцию на особенности взаимодействия между личностью и окружающим миром. Они отметили, что это состояние следует рассматривать как продукт наших когнитивных процессов, образа мыслей и оценки ситуации, знаний собственных возможностей (ресурсов), степени обученности способам управления и стратегиям поведения в экстремальных условиях. Позже эту же мысль R.S. Lazarus и S. Folkman представили в несколько другом ракурсе: стресс – это определенная взаимосвязь между человеком и средой, которая оценивается как чрезмерное требование или превышение его ресурсов и создание угрозы его благополучию.

Обобщая определения и представления зарубежных психологов, таких как R.S. Lazarus, J. McGrath, M. Frankenhayser, U. Lundberg и ряда других, о сущности психологического стресса, можно сказать, что ими это состояние рассматривается как явление, в котором требования ситуационного воздействия оцениваются личностью относительно ее ресурсов, необходимых для удовлетворения этих требований. Когнитивная оценка такого баланса является основным регулирующим фактором реакции на стрессоры, что отражается в активности определенных биологических и психологических систем и функций. Эта когнитивная оценка определяет межиндивидуальные различия в реакции на определенную стрессовую ситуацию. Индивидуальные способности, личностные характеристики, предшествующий опыт и генетическая предрасположенность определяют степень восприимчивости к стрессу и возможности по его преодолению.

В ряду иных концепций стресса необходимо выделить теорию о когнитивной системе стресса. Ее разработали R.S. Lazarus, его сотрудники и последователи (A. Bandura, A. Baum, J. Coyne, S. Folkman, M. Frankenhayser, E. Hubbard, G.R. Hockey, S. Hobfoll, C.G. Jung, M. Kofta, R. Launier, L. Levi, U. Lundberg, J. McGrath, E. Opton, E.M. Rosenstock и др.). Положения этой теории легли в основу концепции о психологическом стрессе.

Как известно, основным критерием для выделения какой-либо системы из окружающего мира является ее рассмотрение со стороны целевого назначения. В этой связи важно правильно определить системные основания, то есть уровни, которые лежат в основе функционирования системы. Отнесение тех или иных психических явлений к системным образованиям определяет необходимость установления их компонентного состава, взаимосвязи и иерархии этих компонентов.

С этих позиций материалы изучения механизмов развития психологического стресса позволяют рассматривать процессы когнитивной регуляции этого состояния как системную категорию. Системообразующий фактор такого процесса – соотношение субъективных оценок степени экстремальности ситуации и способности ее преодоления, купирования, которые отражаются в чувстве тревоги, напряженности, страха и т. п. Как отмечает R.S. Lazarus, оценка является когнитивным медиатором реакции на стресс, опосредуя требования среды и иерархию целей индивида. Формирование представлений о реальной или потенциальной угрозе, ущербе, потере, сложности ситуации вызывают когнитивные процессы, которые обеспечивают интеграцию и интерпретацию информации о субъективно значимых событиях. Эти преобразования информации на основе функционального взаимодействия различных психических процессов сопровождаются избирательным отношением к ней, приданием информации определенных значений, построением на ее основе психических образов ситуаций, восполнением информационных «пробелов» в памяти, снижением ее неопределенности и т. д.

Характер оценочных суждений о требованиях ситуационных воздействий и ресурсах личности, необходимых для удовлетворения этих требований, обусловливается такими особенностями субъекта, как его эмоциональность, «личная схема» и степень ожидания неприятных событий, самооценка эффективности личного поведения и собственных реакций в экстремальной ситуации («эффективное» и «результирующее» поведение, как называет его A. Bandura). Предрасположенность субъекта к повышенной эмоциональной возбудимости и реактивности проявляется у лиц с преобладанием «пессимистического объяснительного стиля» и негативной направленности самооценки здоровья и самочувствия. Данный уровень регуляции психологического стресса обусловливается активационными процессами, которые формируют личностное отражение, проявление когнитивной системы развития этого психического состояния.

Представленные суждения о когнитивной системе регуляции психологического стресса следует рассматривать всего лишь как схему, которая требует уточнения и развития. Можно предположить, что механизмы регуляции процессов преодоления, купирования стресса будут отличаться от описанных выше, в частности, в связи с возрастанием роли не только когнитивных, но и личностных ресурсов человека.

Таким образом, сущность и специфика развития психологического стресса обусловливается главным образом особенностями когнитивных процессов в его регуляции. Их значимость, многообразие и взаимообусловленность позволяют говорить о существовании когнитивной системы управления развитием данного психического состояния.

Изучение проблемы психологического стресса связано, прежде всего, с необходимостью выяснения роли различных факторов в формировании состояния стресса, механизмов его психической регуляции, значения психологических особенностей личности в его развитии, индивидуальной чувствительности и устойчивости личности к воздействию стресс-факторов и т. д. Учитывая многофакторную обусловленность развития психологического стресса, в качестве методологического основания для изучения перечисленных выше вопросов может быть использован ресурсный подход.

При анализе положений ресурсной теории стресса возникают вопросы о сущности процессов расхода ресурсов, специфичности ресурсов, об индивидуальных различиях в интенсивности расхода в однотипной ситуации, об изменении активации ресурсов в различных экстремальных ситуациях, об измерении ресурсов и т. п. Для решения этих вопросов возможно использование положений о «поверхностной» и «глубокой» адаптационной энергии. Предположение о существовании двух мобилизационных уровней адаптации поддерживается рядом исследователей (В.И. Медведев). Эта адаптационная энергия, на наш взгляд, представляет собой часть наличного ресурса индивида (энергетического, личностного, поведенческого), который можно рассматривать как его потенциальные возможности обеспечения жизни и деятельности и которые расходуются в этих целях в нормальных условиях (ситуациях) адаптированного к ним субъекта. Другая часть этого ресурса оперативно мобилизуется в особых условиях жизнедеятельности, связанных с экстремальными воздействиями и интенсивными нагрузками, для обеспечения возросших требований к личности и организму. Данная часть ресурсов человека может рассматриваться как его скрытый и актуализированный в конкретной ситуации резерв, способный компенсировать эффекты неблагоприятного воздействия внешних факторов среды (стрессогенной ситуации) и субъективных сложностей оценки этих стрессоров.

Выдвинутая гипотеза о соотношении категорий адаптационных ресурсов и резервов нуждается в экспериментальном подтверждении, что частично сделано в наших исследованиях, в которых выявлены некоторые закономерности мобилизации функциональных и личностных резервов (как части индивидуальных ресурсов субъекта) в ответ на экстремальные воздействия информационных факторов операторской деятельности. В концептуальном плане эта гипотеза близка идеям о разных уровнях регуляции функциональных состояний (В.И. Медведев).

Таким образом, проблема психологических ресурсов и функциональных резервов психики остается одним из основных направлений исследований в контексте изучения механизмов регуляции психологического стресса. В связи с тем, что в ряде исследований было отмечено существование множества ресурсов обработки информации, экспериментальное изучение феноменов психологического стресса человека должно предусматривать разработку моделей деятельности в условиях воздействия стрессоров, изменения их «дозировки», варьирование степенью объективной сложности, модальностью, семантическим «наполнением» задач и т. п.

В проблеме психологического стресса одним из центральных и недостаточно изученных остается вопрос о механизмах регуляции стрессорных реакций, проявлений и последствий стресса. Исходя из когнитивной теории признаки стресса, их характер и интенсивность определяются не столько силой экстремальных воздействий, сколько величиной ресурсов человека. Категория «ресурсы человека» в литературе излагается, как правило, в форме перечисления способностей, побуждений, опыта, знаний и т. п., которые обеспечивают преодоление стресса. Однако такой качественный подход явно недостаточен, так как он не раскрывает величину ресурсов, его трудно сопоставить с физическими, психофизиологическими, энергетическими характеристиками экстремальных воздействий. Возникает задача разработки аппарата измерения человеческих ресурсов, количественной оценки их системной мобилизации в экстремальных условиях. Такие подходы в настоящее время изучаются в работах по исследованию психологических особенностей совмещенной деятельности.

В изучении механизмов регуляции психологического стресса следует отметить внимание к процессам информационно-энергетического взаимодействия физиологических и психологических систем деятельности, и, в частности, к усилительной роли различных факторов в развитии метаболических и вегетативных процессов. Именно это положение сближает взгляды физиологов и психологов на природу психологического стресса и на роль психического отражения экстремальной ситуации и субъективной значимости событий, которые определяют интенсивность воздействующих факторов и запускают адекватные реакции физиологических систем жизнедеятельности.

Конкретный вклад в развитие представлений о механизмах регуляции психологического стресса внесли исследования закономерностей нервно-психического напряжения и положения концепции о ее системной организации. Однако эта концепция нуждается в дальнейшем развитии с позиций изучения закономерностей личностной детерминации данного состояния, а также значения сенсорно-перцептивного канала запуска процесса формирования напряженности. Такую роль при психологическом стрессе может играть система представлений о травмирующих событиях (психические образы событий), «вторичные» (отставленные во времени) эмоции, процессуальные сложности решения ситуационных задач и т. д.

Концепция Г.Н. Кассиля о нейро-гуморально-гормональной регуляции стресса получила достаточно широкое признание и несомненно существенно дополняет и обогащает структуру механизмов регуляции психологического стресса. Однако представленная автором функциональная система регуляции актуализируется при длительных интенсивных (угрожающих жизни) стрессовых ситуациях, но не ясно, как она работает при «остром» стрессе, при хронических переживаниях, связанных с утратой, угрозой, сложностью ситуации и т. п. Возникает также вопрос, а имеются ли какие-либо специфические элементы, взаимосвязи в данной системе регуляции, характерные для стрессовых состояний.

Центральное место в когнитивной системе стресса занимают вопросы о стрессовых оценках и способах преодоления (купирования) стресса. Систему доказательств и заключений о составе и содержании компонентов регуляции развития и купирования стресса отражает ряд положений. Первое положение – о понятии угрозы экстремального воздействия, то есть субъективно предвосхищающего суждения о возможности неблагоприятных последствий от воздействия, и о когнитивных процессах преобразования информации. Второе положение касается стрессовых оценок, определяющих значение и влияние процесса, купирующего стресс: первичная оценка – характеристика типа ситуации, вторичная оценка – определение соотношения между требованиями ситуации и способностью к их преодолению, переоценка – коррекция первичной и вторичной оценки. Третье положение отражает типы событий, ситуаций, которые характеризуют особенности стрессовых оценок, а именно оценка травмирующей потери и утраты, оценка угрозы экстремального воздействия, оценка сложности задачи, проблемы. Четвертое положение сводится к обоснованию факторов, влияющих на стрессовые оценки – это эмоции, связанные с данным событием, неопределенность ситуации и значимость события. Пятое положение обосновывает детерминирующее влияние личностных особенностей индивида на характер стрессовых оценок и его купирующих возможностей, включающих мотивационно-потребностные, волевые, характерологические особенности, предшествующий опыт, знание способов и стратегий поведения.

Исследования выявили многообразные связи между особенностями психологического стресса, личностными характеристиками и состоянием здоровья, а также индивидуальное своеобразие этих взаимозависимостей. Есть основание считать, что состояние стресса выступает в ряде случаев как центральное звено в системе регуляции взаимовлияния психологических особенностей человека и состояния его здоровья. В моделях К. Юнга эта связь представлена в виде психосоматических, соматопсихических, перцептивных и интерактивных отношений.

Развитие и преодоление стресса может выполнять не только гомеостатическую, но и трансформирующую функцию, которая ведет к некоторым функциональным и поведенческим изменениям. Эти изменения могут быть незначительными или существенными, положительными или отрицательными, временными или постоянными.

Преобладающее отношение к стрессу подразумевает явно отрицательное его действие, однако, ряд авторов придерживается мнения о том, что стресс и его преодоление могут играть роль преобразующего процесса, необходимого условия для развития личности. Еще E. Erikson отмечал, что развитие возможно только через встречу и решение проблем, через разрешение кризисных ситуаций, которые, как правило, сопровождаются стрессом.

К числу положительных последствий стресса можно отнести развитие навыков преодоления трудностей, формирование самодисциплины, расширение жизненных и профессиональных перспектив, проявление настоящей дружбы, понимание цены жизни, приобретаемое при разлуке с близкими, потере родных и друзей, постоянной тревоге и т. д.

Учение о противодействии стрессу связано со взглядами многих отечественных и зарубежных психологов на деятельную, самостоятельную, конструктивную сущность личности (Л.И. Анцыферова, R. Lazarus, C. Aldwin и др.). Проблема противодействия стрессу, его профилактика (предотвращение развития) и коррекции (снижение, ликвидация стрессовой реакции, восстановление нормального функционального состояния) в западной литературе получила отражение в понятиях «coping stress» (преодоление стресса) и «coping behavior» (поведение по преодолению, совладающее поведение). Сущность «coping» заключается в наиболее эффективной адаптации человека к требованиям стрессогенной ситуации, а с позиций превентивного преодоления – в создании и поддержании ситуации (содержание задач, условия и организация жизни и деятельности субъекта) в соответствии с функциональными, конституциональными, психологическими и другими возможностями человека.

Причинами повышенного интереса к проблеме преодоления стресса являются современные требования к человеку, предъявляемыми его социальными ролями, ожиданиями, ценностями и изменениями в социуме – возрастанием роли индивидуально-личностных интересов и критериев успешности целеположенных действий и поступков, совместных взаимозависимых и взаимообусловленных видов деятельности, ужесточением нормативов ее эффективности и усложнением способов достижения ее результатов.

Проблема преодоления стресса включает изучение индивидуальных различий в формировании и реализации процессов превентивной и оперативной (коррекционной) защиты организма и психики от стрессогенных воздействий, развития и проявлений различных стратегий и стилей поведения в этих условиях, личностной детерминации процессов преодоления, роли личностных ресурсов и функциональных резервов организма и психики в становлении и проявлении способов преодоления стресса и другие вопросы.

Изучение феноменов преодоления стресса охватывает широкий круг вопросов, рассмотренных в настоящей работе. Однако остается еще недостаточно изученным целый ряд аспектов этой проблемы, а именно: рассмотрение преодоления стресса как процесса противодействия сложившимся механизмам адаптации к характерным, привычным условиям жизни и деятельности; определение преодоления как процесса формирования личностных ресурсов субъекта и регуляции их проявления; выявление особенностей взаимного различия и взаимосвязи результатов преодоления и активации психолого-физиологических ресурсов человека; изучение индивидуальных особенностей проявления ресурсов, стратегий и стилей преодоления и их взаимодействия и т. д.

Важно отметить, что большинство исследователей сходятся во мнении, что преодоление стресса является процессом, который длится на протяжении всей стрессовой ситуации, часто начинаясь в предварительной фазе до ее возникновения и продолжаясь вплоть до окончательного разрешения стрессогенного воздействия.

Процесс преодоления стресса следует рассматривать по крайней мере на трех уровнях. Во-первых, на уровне личных и социальных ресурсов, которыми располагает индивид для противодействия стрессу. Личные ресурсы – это прежде всего представления о собственных способностях, умениях, самоэффективности в решении проблемы, а также уровень оптимизма в оценке возможности ее преодоления. Социальные ресурсы включают оказание социальным окружением практической и эмоциональной поддержки в стрессовой ситуации. Во-вторых, преодоление стресса часто отождествляется с процессом проявления специфических когнитивных и поведенческих стратегий, которые используются для управления стрессовыми условиями и эмоциональными реакциями на эти условия. В-третьих, преодоление стресса осуществляется в условиях проявления индивидуального стиля поведения или реакции индивида, то есть индивидуально своеобразных способов реализации одних и тех же стратегий преодоления.

Стратегии преодоления стресса могут быть направлены на выполнение ряда функций, включая изменение стрессогенных условий, отвлечение внимания от стрессовой ситуации и т. д. Предложен ряд классификаций различных функций преодоления стресса на макро– и микроаналитическом уровнях. Так, R. Lazarus, S. Folkman, R. Launier различали стратегии, сфокусированные на стрессогенной проблеме (в форме усилий воздействия на ситуацию, разрешения проблемы) или на эмоции (в форме усилий, направленных на регуляцию эмоциональных состояний, связанных со стрессом). Анализ стратегий на микроуровне позволил выделить ряд их конкретных видов. Например, A. Stone, Y.S. Greenberg, E. Kennedy-Moore и M. Newman определили такие виды стратегий преодоления, как социальную поддержку, поиск информации, переоценку ситуации, избегание, снижение напряжения, решение проблемы и др. R. Lazarus и его соавторы установили следующие виды стратегий: конфронтивное преодоление стресса, избегание (отдаление), самоконтроль, поиск социальной поддержки, принятие ответственности, решение проблемы и ее переоценка. Л.И. Анцыферова выделила стратегии преобразующие, приспособительные, самосохраняющие, метастратегические и нравственного самосовершенствования. Авторы отмечают не только наличие большого количества разнообразных конкретных стратегий поведения по преодолению стресса, но главное, зависимость совокупности используемых стратегий от ряда индивидуальных характеристик субъектов (демографических, профессиональных, половых и других) и стрессогенной ситуации, а также их психологических особенностей.

Изучение проблемы развития и преодоления психологического стресса свидетельствует о том, что наиболее существенные научные достижения в этой области получены благодаря переходу в исследованиях от парадигмы каузального редукционизма к трансакционистской точке зрения. В проблеме стресса и его преодоления особое значение имеют два положения трансакционизма. Во-первых, положение о том, что факторы (переменные) среды (ситуации) и субъекта (его индивидуальных особенностей), процесса и результата их взаимодействия (функционального состояния) влияют друг на друга как на различных уровнях из анализа, так и внутри каждого уровня. Как считает C. Aldwin, если психика и тело взаимодействуют, то системы органов, подвергаясь регуляции со стороны мозга, одновременно являются и объектом взаимодействия со стороны психики и всего того, что на нее влияет (например, общество и культура). Так, кажущиеся различными уровни анализа – социокультурный, психологический, биологический – на самом деле взаимосвязаны. Кроме того, культура и общество подразумевают психологическое благополучие человека, достигаемое не только через непосредственное распределение ресурсов, но также через влияние на психическое состояние и на выраженность стресса.

Во-вторых, теория трансакционизма обязательно подразумевает процессы развития, когда оно является целью любого взаимодействия. Многие исследователи стресса ориентировались на непосредственную ситуацию и пытались показать, как, например, отношение к ней влияет на процесс и результат преодоления стресса, то есть на процесс оценивания ситуации и индивидуальных возможностей. Трансакционистская (трансактная) модель предполагает высокую вероятность того, что психика и организм изменяются в результате взаимодействия. Ряд авторов (W. Sch?npflug, S. Hobfoll и др.) учитывали этот факт в своих моделях стресса и рассматривали преодоление как средство профилактики и борьбы с функциональным, психическим истощением.

С позиций трансакционизма представляется возможным понять и объяснить ряд сложных и спорных положений проблемы преодоления стресса.

1. Нельзя определять преодоление просто как «стремление» или «избегание». Этому препятствует различие в типах «стремления» или «избегания» при преодолении. В зависимости от типа стратегии и длительности ее использования, «избегание» может облегчать или осложнять действия по решению проблемы. Стратегии «избегания» могут облегчать решение, если играют роль временного перерыва, отсрочки, которые позволяют набраться сил. Качественные различия в способах «стремления к успеху» могут привести также к их неэффективности или результативности преодоления. По данным литературы, вид и результат стратегии преодоления всегда зависят от ситуации. Люди используют различные стратегии на разных фазах решения проблемы, часто балансируя между «стремлением» и «избеганием». Кроме того, эти стратегии имеют разные результаты в зависимости от обстоятельств. Использование «избегания» в случае контролируемости ситуации может увеличивать психологические трудности и серьезность проблемы, но такая стратегия может быть полезна в неконтролируемых обстоятельствах. Способ «стремления к успеху», вообще-то полезный, может нанести вред, если используется в ситуациях, не поддающихся контролю.

2. Вариативность использования стратегий преодоления зависит частично и от индивидуальных склонностей. Однако в большинстве случаев требования ситуации изменяют стратегии, так же как и социальный контекст. Существуют групповые (культурные, классовые, профессиональные и др.) различия в понимании реакций «стремления к успеху», не говоря уже о различиях в их оценке. Таким образом, подходы, исследующие исключительно личностное влияние, методологически более чисты, так как их шкалы имеют большую внутреннюю надежность, но их внешняя валидность ниже и на теоретическом, и на практическом уровнях.

3. Стандартные подходы к преодолению чересчур подчеркивают контролируемость внешней среды и эмоций. В то же время лучшей стратегией иногда становится отсрочивание действий, позволяя событиям идти своим чередом. Много незначительных стрессоров по своей природе несущественны, и их игнорирование может являться лучшей стратегией. Показано, что значительная часть стратегий преодоления коррелирует с низкой эффективностью, то есть их использование только ухудшает проблему. Существует опасность подавления естественных эмоций – действительно, в некоторых ситуациях и у некоторых категорий людей поощряется выражение эмоций, так как их подавление вредно.

4. Необходимо дифференцировать процесс преодоления и его результат (эффективность). Взятая сама по себе стратегия преодоления еще не является наилучшей. Прилагаемые усилия должны соответствовать требованиям ситуации и важности стрессора. Наиболее эффективно то преодоление, при котором требуется меньше всего усилий, принимая во внимание, что трата сил в тривиальных обстоятельствах неэффективна и ведет к отрицательным результатам. Для компенсации чрезмерно сложной ситуации стрессогенные стимулы вызывают и более активное поведение по преодолению и эмоции дистресса. Статистические исследования отношений между преодолением и его эффективностью требуют более сложных методов их оценки. Использование простых корреляций или уравнений регрессии скорее всего даст сомнительные результаты. В литературе можно найти примеры проблемно-ориентированного преодоления, не ведущего ни к положительному, ни к отрицательному результату. Для более точного понимания эффективности стратегии преодоления надо управлять или степенью стрессогенности стимула, или видом использованного преодоления, или же изучать условия, когда эта стратегия становится эффективной.

5. Результативность стратегий преодоления надо рассматривать на разных уровнях, включая физиологический, психологический, социальный и поведенческий. Стратегии могут быть полезны на одном уровне и повлечь за собой неуместные затраты на других. Разрешение проблем на работе способом, помогающим карьере, может создать проблемы в семье или для здоровья. Необходимо найти стратегию, исходя из принципа: минимум затрат и максимум выгоды, что нелегко определить для многих ситуаций.

Далее, стратегия может не только влиять на непосредственную ситуацию, но также затрагивать окружающую социокультурную среду. Стратегии человека или группы могут быть связаны с культурными нормами и/или обычаями или через изменение восприятия и отношения к ним, или через изменение пригодности стратегий для решения данной проблемы.

6. Влияние тех или иных стратегий на преодоление стресса должно быть рассмотрено в динамике. Большинство моделей адаптации построены на принципе гомеостаза – они предполагают, что преодоление служит для восстановления равновесия. Действительно, многие проблемы незначительны по интенсивности воздействия, и преодоление выполняет, прежде всего, гомеостатические функции. Однако преодоление может также приводить в движение процессы усиления функциональных реакций, которые в конечном счете могут привести к непредвиденным результатам. С одной стороны, легко использовать стратегию, целесообразную в данных обстоятельствах, но это может иметь неблагоприятные долгосрочные последствия. Наоборот, способность переносить, выдерживать актуальный стресс в конечном счете может быть выгодна. Например, подготовка к экзамену достаточно стрессогенна. Уменьшение этого стресса путем «избегания» (просмотра фильмов, видеоигр и др.) временно облегчает жизнь, но имеет отрицательные последствия в будущем, когда недостаточная подготовленность влияет на результат экзамена. В то же время преодоление стресса путем усиленной подготовки уменьшает вероятность последующего стресса на экзамене.

Дифференциация между непосредственным и долгосрочным результатами особенно важна для травматических стрессоров. Известно, что травма со временем может привести к глобальному изменению личностной идентичности и действие травматического стресса лучше всего описывается теорией хаоса, когда изначально небольшие различия в способах преодоления со временем приводят к совершенно разным результатам.

7. Изучение только отрицательных последствий стресса дает однобокую картину преодоления. Общепринятая точка зрения и научные факты показали, что психологический стресс может иметь положительные последствия – повышение физической выносливости, рост мастерства и чувства собственного достоинства, расширение жизненных перспектив или увеличение набора стратегий преодоления для использования в будущих стрессовых ситуациях. Действительно, это имеет эволюционный смысл, когда жизнестойкие организмы извлекают выгоду из бедственной ситуации способами, облегчающими будущую адаптацию. Однако нужен некоторый минимальный уровень ресурсов, чтобы предотвратить появление дезадаптации, и иногда неблагоприятное воздействие или простая неудача могут свести на нет любые выгоды. В литературе нередко высказывается мысль о том, что надо считать преодоление не просто расходованием сил, но и стимулом для развития.

Дальнейшие исследования развития способностей преодоления стресса на жизненном пути будут иметь большое значение для решения этой перспективной проблемы. В настоящей работе обозначен ряд положений, имеющих значение при рассмотрении этого вопроса. В современных исследованиях этой проблемы у детей и подростков получены некоторые результаты о связанных с возрастом изменениях в способах преодоления стресса. Однако практически отсутствуют данные по развитию способностей и стилей преодоления стресса на этапах жизненного и профессионального пути. Можно предположить, что использование теории когнитивно-социального обучения позволит интегрировать многие факторы развития, которые влияют на процесс обучения преодолению стресса, и, в частности, понять некоторые вопросы его развития.

Необходимо, чтобы будущие исследования развития преодоления стресса помогли определить, как изменяются стратегии преодоления в процессе развития человека. Исследования двух конкретных типов преодоления стресса – решение социальных проблем и отвлечение внимания – показали, что развитие этих стратегий связано с особенностями когнитивного развития. Следует расширить изучение того, как когнитивные и другие аспекты развития связаны со стратегиями преодоления стресса, сфокусированными на проблеме и на эмоциях, а также со стратегиями преобразования ситуации и снижения напряжения.

Следует изучить процессы обучения преодоления стресса. С точки зрения теории когнитивно-социального обучения одним из условий, имеющих важное значение, является специфичность разных моделей развития способностей преодоления стресса в зависимости от возраста, социального окружения и других факторов. На протяжении детства и юношества важную роль при обучении различным моделям преодоления играют родители и старшие члены семьи, а в более старшем возрасте все большее влияние оказывают сверстники, сослуживцы. Знания особенностей развития способностей преодоления стресса в разном возрасте, на различных этапах жизненного пути будут способствовать выявлению неадаптивных способностей преодоления, коррекции процесса освоения конкретных стратегий поведения и разработке программ обучения адаптивным стратегиям преодоления стресса.

Будущие исследования надо направить на изучение преемственности навыков и способностей преодоления стресса в процессе их развития. Исследования свидетельствуют о том, что ряд сформированных способностей и навыков поведения по преодолению стресса на ранних стадиях развития связан с аналогичными стратегиями и на более поздних стадиях. Необходимы лонгитюдные исследования этих процессов, их закономерностей, начиная от детского и юношеского возраста, до более поздних периодов развития человека.

Исследования проблемы преодоления психологического стресса направлены на теоретико-экспериментальное обоснование методов и способов противодействия ему. Борьба со стрессом предусматривает разработку и внедрение различных мероприятий профилактического характера, а также приемов оперативной регуляции (коррекции) этого состояния. На протяжении многих десятилетий это направление исследований и методических решений привлекало к себе постоянное внимание, что нашло свое отражение в создании многочисленных методов и способов превентивного и оперативного управления функциональными состояниями, включая состояние стресса, а также рекомендаций по их применению. В настоящей книге на основе своих исследований, анализа психологической литературы обобщен материал, характеризующий основные подходы и приемы противодействия стрессу, дано их научное обоснование, охарактеризованы особенности их применения. Более детально изложены конкретные приемы профилактики и коррекции состояния стресса в работах С. Гремлинга и С. Аурэнбаха, А.Б. Леоновой и А.С. Кузнецовой, В.С. Лобзина и М.М. Решетникова, В.Л. Марищука и В.И. Евдокимова, А.Г. Панова, C. Aldwin, P. Rice и других ученых.

Похожие книги из библиотеки