Ригидный/гибкий познавательный контроль

Ригидный/гибкий познавательный контроль

Механизмы эффекта интерференции, лежащие в основе данного когнитивного стиля, активно обсуждались во многих исследованиях. Все интерпретации так или иначе связаны с характерным для методики Струпа соотношением времени выполнения трех карт: быстрее всего выполняется карта «слова», более медленно – карта «цвет» и еще медленнее – конфликтная карта «цветные слова». Показатели выполнения этой методики с учетом модифицированных показателей выполнения разных вариантов карт приводятся в табл. 21.

Таблица 21

Зависимость времени выполнения традиционных и экспериментальных карт методики Струпа (цит. по: Cohen, Dunbar, McClelland, 1990)

Примечание:

Из данной табл. следуют четыре важных вывода: 1) чтение слов не зависит от цвета чернил; 2) называние цвета является для испытуемых более сложной когнитивной задачей; 3) имеет место эффект фацилитации (при совпадении цвета и названия время называния цвета ускоряется); 4) имеет место эффект интерференции (при конфликте значения слова и цветового впечатления время называния цвета резко замедляется) (Cohen, Dunbar, McClelland, 1990).

Согласно гипотезе перцептивного кодирования, время выполнения третьей (конфликтной) карты связано с уровнем развития внимания, а именно способностью контролировать доминирующее влияние слова, которое объективно отвлекает на себя внимание испытуемого (Glaser M., Glaser W., 1982; Lowe, 1985). Процесс чтения слов – автоматический (непроизвольный, не требующий особого внимания), поэтому относительно быстрый. Называние цвета во второй и третьей картах – процессы контролируемые (произвольные, требующие внимания), поэтому относительно медленные. Иначе говоря, индивидуальные различия в скорости выполнения конфликтной карты определяются различиями в уровне непроизвольного внимания.

Кстати, известно, что некоторые испытуемые при выполнении конфликтной карты вполне сознательно переходят на стратегию произвольного контроля над конфликтом «слово – цвет» – прищуривая глаза, отводя карту как можно дальше от глаз и т. п. – и отмечают в своих словесных отчетах, что им понадобились специальные усилия для игнорирования мешающего влияния значения слова. Характерно, что использованные в модифицированном тесте Струпа слова с положительным и отрицательным эмоциональным содержанием, «приковывая» к себе внимание, вызывали значимо бо?льший эффект интерференции (Riemann, McNally, 1995).

Однако при объяснении природы интерференции нельзя ограничиться ссылкой на существование автоматизированных и контролируемых процессов. Чтобы обозначить еще один возможный механизм интерференции, достаточно задать несколько вопросов относительно разных вариантов выполнения методики Струпа: как будет выполняться конфликтная карта, если просьба назвать цвет слов будет обращена к малограмотному, не умеющему читать человеку; если цветные слова предъявляются на английском языке тому, кто только начал изучать английский язык; если предъявляются бессмысленные буквосочетания из букв, входящих в названия каждого цвета; если в названии цвета будет только одна цветная буква; если цветные слова в третьей карте будут напечатаны «вверх ногами» и т. д. По-видимому, в этих случаях карта «цветные слова» будет выполняться гораздо быстрее (соответственно уменьшится величина интерференции).

Иными словами, на величину интерференции оказывает влияние фактор значения слова. В частности, в соответствии с гипотезой семантического кодирования механизм замедления ответа в третьей (конфликтной) карте находится «между» восприятием цвета и собственно ответом на том уровне переработки информации, который связан с построением семантической репрезентации и который требует привлечения понятийных структур (Naish, 1985). Фактически, причиной интерференции является интегрированность в структуре индивидуального ментального опыта двух типов кодов: знаково-словесного и чувственно-цветового. Не удивительно, что столь существенную роль в определении природы данного когнитивного стиля играет показатель Т₂/Т₁, характеризующий «способность выражать свой опыт в словах» (Bussi, Freedman, 1978, p. 618).

Любопытно, что испытуемые, различавшиеся по этому показателю, различались и по типу «ви?дения» происходящего в направлении его объективации либо субъективации. Так, составляя рассказ о каких-либо заинтересовавших их событиях, испытуемые 1-й группы (с низким показателем Т₂ – Т₁, свидетельствующим об относительно высокой координации словесно-речевой и сенсорно-перцептивной форм опыта) описывали конкретные факты, реально имевшие место в определенном промежутке времени, конкретные объекты и конкретных людей. Напротив, испытуемые 2-й группы (с высоким показателем Т₂ – Т₁, свидетельствующим об относительной дискоординации этих двух форм опыта) описывали более абстрактные, «предполагаемые», лично сконструированные ситуации. Даже при описании одной и той же темы – путешествия – испытуемые 1-й группы строили свое описание вокруг конкретных событий, тогда как испытуемые 2-й группы – вокруг своих субъективных путевых впечатлений. Более того, эти лица различались даже по характеру жестикуляции, сопровождавшей их монологи: в 1-й группе преобладали объект-фокусированные движения (жесты в направлении от тела), тогда как во 2-й группе – Я-фокусированные движения (жесты в направлении к телу) (там же).

Таким образом, когнитивный стиль ригидность/гибкость познавательного контроля предполагает интеграцию словесно-речевого и сенсорно-перцептивного способов кодирования информации, сформированность понятийных структур, а также участие в процессах переработки информации непроизвольного и произвольного интеллектуального контроля.