Глава 14 Речь всей жизни

Глава 14

Речь всей жизни

Я опаздывала на самолет. Мой бывший одноклассник, у которого я жила после возвращения в Вегас, на бешеной скорости гнал в аэропорт, чтобы успеть на рейс в Лос-Анджелес. Я подбежала к стойке регистрации, протянула служащей паспорт:

– Ближайший рейс в Лос-Анджелес! – выпалила я, запыхавшись.

– Мисс Пурди? – переспросила она, вперившись взглядом в мой паспорт и щелкая по клавиатуре. – К сожалению, вы не можете лететь этим рейсом.

– Как это не могу?

– Чтобы место осталось за вами, нужно было прибыть в аэропорт за час до вылета, – объяснила она. – Вы не успели зарегистрироваться вовремя, место автоматически перешло к следующему по списку пассажиру. Мне придется посадить вас на следующий рейс.

Я глянула на часы. Опоздала всего на две минуты!

– Пожалуйста, не могли бы вы все-таки меня зарегистрировать?

– Прошу прощения, мэм, но такова политика авиакомпании.

– Послушайте, я сегодня должна лететь в ЮАР, чтобы отвезти огромную кучу обуви бедным детям, – произнесла я как можно громче, надеясь, что кто-нибудь в длинной очереди услышит мою историю и сжалится. Но никто и глазом не моргнул. – Если я не попаду на этот рейс, то не успею и на тот, что летит из Лос-Анджелеса в Африку. Вы совсем никак не можете мне помочь?

– Нет, – сказала она, даже не отрывая взгляда от клавиатуры. Потом вручила мне паспорт и новый билет. – Вы зарегистрированы на следующий рейс. Он вылетает через три часа.

Все пропало. Я еще секунду постояла, уставившись на табло у себя над головой, а потом отправилась прямиком к выходу на посадку на тот самый рейс, который, казалось, уже упустила.

– Прошу прощения, леди и джентльмены, – обратилась я к сорока с лишним пассажирам, столпившимся в вестибюле. – Меня зовут Эми Пурди, и, как видите, у меня обе ноги на протезах.

Пришлось выложить последний козырь. Все смотрели на металлические части моих ног.

– Я собираюсь в ЮАР, чтобы раздать обувь бедным детям, а у меня самой даже нет ног. Если я не успею на этот рейс до Лос-Анджелеса, то не успею на пересадку и не смогу помочь этим ребятишкам. Не будет ли кто-нибудь из вас так добр поменяться со мной местами?

Полная тишина. По их лицам я ясно могла прочесть, что они думают: «Да она спятила!» Я снова обратилась к служащей за стойкой, но она и бровью не повела.

Спустя несколько минут все пассажиры прошли на самолет, и двери захлопнулись.

Я упустила свой шанс. Как раз в тот момент прошла смена, и место за стойкой занял новый менеджер, высокий темнокожий мужчина. Он заметил, как я возмущалась.

– Что стряслось, мэм? – спросил он.

Я встала и подошла к стойке.

– Я пропустила последний рейс до Лос-Анджелеса, – ответила я, смахивая слезу. – И теперь не попаду в ЮАР.

И рассказала ему все о нашем проекте. Он посмотрел мне прямо в глаза.

– Что ж, – сказал он басом, – нельзя лишать человека возможности побывать на моей родине только потому, что он опоздал на рейс!

И, не говоря больше ни слова, он подошел к выходу на посадку, попросил бортпроводника по рации открыть его и шагнул в коридор. Вернулся он уже с пассажиром, который согласился лететь следующим рейсом.

– Проходите, – сказал он мне, широко улыбаясь.

Я горячо поблагодарила человека, уступившего мне свое место, и со всех ног побежала на самолет, все еще не веря, что у меня получилось!

Сам факт, что мне попался этот замечательный менеджер, который по счастливой случайности оказался родом из той самой страны, куда я собиралась, еще одно доказательство, что ничто в этой жизни не случайно.

В Лос-Анджелесе я встретилась с другими членами делегации, и мы сели на самолет до ЮАР. Мне вдруг стало страшно. В голове возникла целая куча вопросов. Какой будет эта поездка без Дэниела – человека, с которым я прошла большую часть своей взрослой жизни? Каково это – лететь с людьми, которых едва знаешь? А вдруг я заболею?

Когда Джонни предложил мне командировку в ЮАР, я представляла себе деревенских жителей, живущих в соломенных хижинах. Но в Дурбане поняла, как сильно ошибалась. По пути из аэропорта в город я не переставала удивляться тому, насколько все казалось современным. Ощущение было такое, будто бы я еду по самому обычному американскому городу. Мимо мелькали зеленые дворики и ухоженные парки, где дети играли в футбол. Магазины были чистыми и современными, люди хорошо одетыми. Мы вселились в уютный отель «бед-н-брекфаст» в викторианском стиле. Его владельцем была дружелюбная пожилая пара.

– Остерегайтесь павианов, – с улыбкой предупредила нас хозяйка. – Прямо напасть какая-то! Лучше не открывайте окон.

Деревни были чистыми и аккуратными. Жители возделывали землю, ухаживали за садами. Однако видимость – это одно, а реальная жизнь в этих деревнях – совсем другое.

– В этой области, – рассказывал гид, – каждый четвертый ребенок умирает от недоедания.

К тому же многие люди болеют ВИЧ-инфекцией и не лечатся. Другие боятся обращаться за помощью, думая, что в деревне их осудят, а третьи попросту не могут получить медицинское обслуживание на должном уровне.

Выбежавшие нам навстречу детишки были просто очаровательны. Надо было видеть их лица! Когда мы достали обувь, кто-то даже расплакался, кто-то танцевал и пел, а кто-то просто тихо прошептал:

– Спасибо.

Их старая обувь представляла собой печальное зрелище. На некоторых ботинки были размера на три меньше. Мне тут же захотелось вернуться в Америку, собрать десятки пар моих туфель и кед и добавить их к тем двадцати тысячам, что мы раздали. По иронии судьбы, ног у меня не было, а обуви – больше, чем я могла носить. У них же наоборот – обе ноги, но их не во что обуть.

Когда я уезжала из дома, моя мама сказала:

– Эту поездку ты не забудешь никогда.

Так и вышло. Я вернулась домой, полная впечатлений и воспоминаний о том, как искренне радовались дети, играя с пустыми коробками из-под обуви. Как деревенские женщины угостили нас вкуснейшей козлятиной со свеклой и сладким картофелем со своего огорода. Как однажды вечером в заповеднике я увидела у самого горизонта великолепного гепарда, а потом и еще одного, в полутора метрах от нашего джипа. А в последний день прямо к нашему жилищу прибежало целое стадо слонов, которые принялись лакомиться листьями алоэ, а потом набирать в хоботы воду из джакузи и поливать ею весь участок, как будто прощаясь с нами и желая нам счастливого пути.

«Главная отрицательная черта Африки – это наша полная неосведомленность о ней», – сказал как-то географ Джордж Кимболл. За одну эту потрясающую поездку я увидела столько прекрасного на материке, которого часто незаслуженно боятся и которого не понимают. Увидела своими глазами, а не со страниц «Нэшнл Джеографик». Я не просто вернулась домой с сильным желанием дарить добро людям, но осознала, что и сама получила невероятный дар – благодарность. Пусть люди в Африке кажутся кому-то далекими и непонятными. На самом деле они совсем не отличаются от нас с вами. Нас разделяют океаны и материки, но у всех у нас есть надежды, цели и мечты. Матери хотят лучшего для своих детей. А люди на всей планете от ЮАР до Соединенных Штатов и за их пределами хотят знать, что их ценят и любят.

Недели три я ходила под впечатлением от своего большого приключения. Когда же жизнь вернулась в привычное русло, я почувствовала, что настроение мое постепенно ухудшается.

Я снова вернулась в Вегас. И на этот раз рядом не было ни родителей, ни сестры. Они переехали в Бойсе, штат Айдахо. Им казалось, что детям моей сестры там будет лучше. Там они смогут играть на природе, купаться в реке, дружить с соседскими детьми. В Вегасе остались мои тетки, двоюродные братья и сестры. Но, когда я звонила своим старым друзьям и звала погулять, все они были заняты семейными хлопотами. Они повзрослели.

Я с головой ушла в работу. Повесила на свою доску новую картинку с изображением доллара и с надписью «35 000». Именно на столько я планировала увеличить свою прибыль к концу года, выступая перед публикой, работая в «Элемент».

В одной из моих любимых книг «Твои мысли могут изменить твою жизнь» есть замечательные слова: «Чтобы что-то появилось, представь, что оно уже есть». Именно этим я и занялась.

Однажды вечером я проверяла почту и остановилась на письме с заголовком «Конференция». Письмо было от Линды, организатора мероприятия в Ньюпорт-Бич, на котором я выступала в 2009 году. К письму была прикреплена презентация. На первой странице – заголовок «TED».

«Предлагаем вам выступить… произнести речь о вашей жизни… продолжительностью до 18 минут… 18 мая 2011 года». Я едва не потеряла сознание. Я обожала TED. С этим форматом пару лет назад познакомил меня Дэниел. Я четко осознавала, что после выступления на конференции TED передо мной распахнутся двери новой карьеры. Я даже представила, как когда-нибудь буду проводить сольные выступления – может быть, когда стану гораздо старше и поднакоплю опыта. Команда TED направила приглашение Линде, а та, в свою очередь, пригласила меня. Тут же были указаны телефонный номер и контактное лицо, и я немедленно позвонила.

– Алло, да, это Эми Пурди, – сказала я, четко выговаривая каждое слово и стараясь придать голосу как можно более «ораторское» звучание. – Я только что получила от вашей организации приглашение к участию в конференции.

– Здравствуйте, Эми! – ответила женщина. – Замечательно. Мы так хотели, чтобы вы у нас выступили!

– А как вы обо мне узнали? – спросила я.

– На моем столе как-то оказались документы с той конференции в Ньюпорт-Бич, и то немногое, что я о вас узнала, поразило меня, – сказала она.

Я не верила своим ушам. Когда я поняла, что все это происходит на самом деле, меня охватило сильнейшее волнение. А потом я просто попыталась направить всю эту безумную энергию в нужное русло.

– Тема конференции, – сообщила она, – преодоление препятствий.

Я тут же принялась лихорадочно перебирать в уме разные этапы моей жизни. Ставки были довольно высоки, и я старалась выжать из себя как можно больше. «Если бы это была единственная речь в моей жизни, – думала я, – то что я бы захотела рассказать?» Я составила целый список историй, которые никак не могла скомпоновать так, чтобы получилось связное выступление. Так продолжалось несколько недель, но все было безрезультатно. С каждым проходящим днем неумолимо приближалось 18 мая, день выступления, и я все сильнее впадала в панику. За две недели до мероприятия TED дали мне контакты Барбары, специалиста по публичным выступлениям. Мы созвонились по Skype, и я зачитала ей свою речь.

– Мне нравится, – одобрила она, дослушав. – Сразу видно, что ты старалась. Но мне бы хотелось, чтобы она была глубже.

Глубже?.. Я попыталась поспорить, но потом вдруг поняла, что она права. Я лишь слегка затронула самые сложные моменты: потерю ног, пересадку почки. Я не рассказала, что при этом чувствовала.

– Выскажи именно те чувства, которые ты испытывала тогда.

Я написала второй черновик, и он ей понравился. Но через несколько дней черновик урезали. Потом еще и еще. Наконец, за два дня до выступления я узнала, что отведенное мне время сократилось с обещанных 18 минут до восьми. В тот день еще несколько человек захотели произнести речь перед живой аудиторией из 1500 человек. Время пришлось перераспределить. В общем, мне пришлось нелегко, но в конце концов я сократила речь.

– Теперь осталось ее выучить, – сказала Барбара.

И вот настал день конференции.

Я подъехала к великолепному театру в округе Ориндж. Он был похож на оперный. Мною овладел страх. Мельком пробежавшись по программе, я увидела, что остальные докладчики – это величайшие умы страны, эксперты в разных областях. А что сделала я, чтобы попасть сюда?

– Давай прорепетируем, – предложила мне Барбара.

Я начала речь, в голове у меня все смешалось, я не вспомнила почти ничего из того, что готовила накануне.

– У меня не получится! – сказала я, и на глаза у меня навернулись слезы.

Я плакала еще и из-за стресса, накопившегося за последние три месяца.

– У меня сдали нервы!..

Барбара говорила:

– Тебе нужно успокоиться и собраться в нужный момент.

Я стояла за сценой и ждала, когда назовут мое имя, а про себя думала: «Да, Барбара права, нужно просто выйти и сделать все, что могу. Я проделала огромную работу. Я расслабляюсь и выхожу на сцену». Голова у меня кружилась, сердце бешено колотилось. Объявили мое имя:

– Леди и джентльмены, поприветствуйте Эми Пурди!

Аплодисменты. Я откашлялась и начала:

– Будь ваша жизнь книгой, а вы – ее автором, какой сюжет вы придумали бы? – Я немного помолчала и коротко вздохнула, как бы собираясь с силами. – Именно этот вопрос навсегда изменил мою жизнь.

В зале, где и без того было довольно тихо, наступила абсолютная тишина. Все последующие восемь минут моего выступления руки у меня дрожали, голос слегка срывался, и все же это была самая искренняя речь в моей жизни.

– Быть может, вместо того, чтобы видеть в испытаниях и ограничениях что-то плохое, – сказала я под конец, – нужно принять их как благословение, как величайший дар, воспламеняющий наше воображение и помогающий нам шагнуть дальше, чем мы могли себе представить. Ведь главное – это не разрушить преграду, но оттолкнуться от нее и полететь навстречу новому и неизведанному.

Когда я посмотрела на аудиторию, все до единого плакали. Даже несколько пожилых мужчин сняли свои очки, чтобы промокнуть глаза. Я знала: у меня получилось! Несовершенства в моей речи только сделали ее лучше. Вот что значит главная речь в жизни.

Не прошло и месяца после этого выступления, как мой ангелочек, моя ласковая Рокси умерла. У нее обнаружили рак мочевого пузыря. Она была рядом со мной долгими вечерами и дарила мне ту самую радость, воплощением которой была сама. Я верю, что собаки, как и люди, иногда живут лишь для того, чтобы заботиться о ком-то в нелегкое время. Когда Рокси не стало, в моей жизни наступил переломный момент. Моя карьера пошла на взлет.

С Дэниелом мы помирились. Наша разлука длилась недолго. Мы поняли все, что должны были понять. Я доказала себе, что могу в одиночку идти навстречу осуществлению своих заветных желаний. Дэниел же за прошедший год повзрослел, казалось, лет на десять. Выросли не только мы, но и наша любовь друг к другу. Иногда нужно отпустить кого-то, чтобы понять, как сильно ты его любишь.

Мы снова сошлись, но Дэниел не желал переезжать в Бойсе, а я не собиралась возвращаться на Тахо. И мы отправились обратно в Крестед-Батт.

Цифра на моей доске визуализации оказалась пророческой. Я заработала ровно 35 тысяч долларов, с точностью чуть ли не до последнего пенни. «И почему я не нарисовала 200 тысяч?!» – подумала я. И, представьте себе, на следующий год мой доход вырос по меньшей мере на 100 тысяч долларов!

Я доказала самой себе, что могу сделать любимое дело прибыльным. Однако вопреки моим ожиданиям, что после выступления на конференции «TEDxOrangeCoast» на меня посыплются предложения, сначала все было тихо. Но когда моя речь появилась на главной странице сайта TED.com, она набрала больше сорока тысяч просмотров! А после ее перевода на разные языки миллионы людей по всему миру смогли прочитать ее и поделиться с друзьями. Подумать только! А ведь я едва не отказалась от этой затеи. Так трудно мне было к ней готовиться.

Так началась моя карьера популярного оратора-мотиватора. Я стала получать высокие гонорары. Часть из этих средств мы вкладывали в развитие нашей организации. Появилась возможность открывать больше лагерей для сноубордистов и проводить более серьезные соревнования.

В 2011 году я сама приняла участие в чемпионате по сноуборду во Франции и вернулась домой с двумя золотыми медалями. Потом была Новая Зеландия и еще одно «золото». Тогда парасноуборд не был признан официально, у спортсменов не было спонсоров. Все ездили на игры за свой счет.

В 2011-м нам наконец удалось добиться включения адаптивного сноуборд-кросса в программу зимних Всемирных экстремальных игр. Мы с Дэниелом были на седьмом небе от счастья. И использовали триумф, чтобы показать Паралимпийскому комитету, на что мы способны. Мы начали сотрудничать с рядом международных организаций. Следующей целью было включение нашего спорта в программу Паралимпийских игр в Сочи 2014 года. Наши надежды особенно укрепились, когда на наш кубок мира в Новой Зеландии приехал Российский паралимпийский комитет. Когда я вышла на пьедестал за наградой, представитель России надел мне на шею золотую медаль. Я уже представляла себя в Сочи.