Состояние современной российской криминологии
Первый этап отличается бурным развитием криминологии. С конца 1980-х – начала 1990-х гг., благодаря горбачевской «перестройке», впервые за много лет появилась возможность свободно, без оглядки на «партию и правительство», без цензурных ограничений проводить исследования, публиковать их результаты, отстаивать собственную научную позицию. Горбачевская «перестройка» сняла все путы, мешавшие развитию науки.
Во-первых, появился доступ к уголовной статистике. В 1990 и 1991 гг. выходят первые статистические сборники «Преступность и правонарушения в СССР» со статданными по каждой республике и в целом по СССР, начиная с 1961 г. И эти сборники можно было купить в обычных книжных магазинах! В 1992 г. выходит первый статистический сборник «Преступность и правонарушения» в РФ. С тех пор эти ежегодные сборники можно было получить, направив запрос в ГИЦ МВД РФ или «достать по знакомству». Забегая вперед – ко второму этапу постсоветского периода, следует с горечью заметить, что после 2008 г. достать подобный сборник стало невозможно. Да и издаются ли они? Снова возвращаемся к «секретным» пу бликациям?
Во-вторых, стало возможным проводить полноценные эмпирические криминологические исследования, в т. ч. компаративистские с зарубежными партнерами. Назову только некоторые из них (исследований), известных мне. Да простят меня те коллеги, чьи исследования прошли мимо меня.
В 1991 г. выходят из печати материалы комплексных исследований преступности в Эстонии[242] и Ленинграде[243].
Г. И. Забрянский (Москва) проводит серию фундаментальных эмпирических исследований преступности несовершеннолетних, результаты которых отражены в ряде монографий[244].
Петербургские ученые (В. Афанасьев, Я. Гилинский) принимают участие в многолетнем сравнительном международном исследовании преступности и других девиантных проявлений в странах Балтийского региона. Результаты изложены в серии публикаций[245].
В начале 1990-х годов в Санкт-Петербурге и Ленинградской области по заданию ГУВД было организовано комплексное эмпирическое исследование тяжких насильственных преступлений (Ю. Аврутин, Б. Вол-женкин, Я. Гилинский и др.) с анализом статистики, изучением материалов уголовных дел, опросом осужденных за исследуемые преступления и психологическим тестированием этих осужденных. Результаты лишь частично публиковались в ведомственных изданиях.
В Санкт-Петербурге на протяжении ряда лет проводились эмпирические исследования организованной преступности. При этом исследователи (Я. Гилинский, Я. Костюковский и др.) брали многочисленные интервью у сотрудников бывшего Управления по борьбе с организованной преступностью (УБОП), Управления собственной безопасности (УСБ), бизнесменов и членов преступных группировок, «перепроверяя» полученные данные из различных источников. Результаты исследования публиковались в отечественных и зарубежных изданиях[246].
Серия исследований организованной преступности, коррупции, экономических преступлений осуществлялась под руководством профессоров А. И. Долговой (Москва), НА. Лопашенко (Саратов), В. А. Номо-конова (Владивосток), А. Л. Репецкой (Иркутск).
Большое эмпирическое исследование наркопотребления и наркопреступности было проведено в Татарстане под руководством профессора Ю. Ю. Комлева[247].
В 2004-2005 годах в пяти регионах России (Санкт-Петербург, Псков, Нижний Новгород, Коми Республика, Чита) осуществлялось сравнительное эмпирическое исследование пыток в правоохранительных органах. При этом опрашивались население названных регионов, заключенные в колониях, эксперты. Результаты исследования (К. Белоусов, Я. Гилинский, В. Гольберт, Я. Костюковский, Э. Кочетков и др.) были опубликованы[248].
Фундаментальное исследование латентной преступности за 2001-2009 годы проведено под руководством профессора СМ. Инша-кова (Москва)[249].
В-третьих, российские криминологи начали принимать участие в международных конференциях и конгрессах и приглашать зарубежных коллег на российские встречи. Так, с 2001 г. в различных европейских странах проходят ежегодные конференции Европейского общества криминологов. На всех прошедших четырнадцати конференциях выступали российские ученые (Гилинский Я.И, Туринская А. Л., Петровский A. B., Салагаев А. Л. и др.). Участвовали отечественные криминологи и в работе Мировых криминологических конгрессов (Сеул, Рио-де-Жанейро, Барселона, Кобе).
В свою очередь, в работе международных конференций, организованных в России, принимали участие коллеги из стран Европы, США, Японии. Это относится и к Балтийским криминологическим семинарам/конференциям, и к конференциям на территории России по итогам совместных исследований (организованной преступности, наркопотребления, деятельности милиции /полиции), и к иным международным конференциям, проводимым в Москве, Санкт-Петербурге, Владивостоке, Владимире, Иркутске, Саратове.
При тесном сотрудничестве с российскими криминологами зарубежные коллеги изучали российскую организованную преступность, наркотрафик, публикуя результаты исследований[250].
В-четвертых, на основе анализа статистики, результатов эмпирических исследований, знакомства с зарубежными работами отечественные криминологи создают фундаментальные труды, отражающие достижения отечественной криминологии[251].
На втором этапе, с середины двухтысячных годов наблюдается накопление трудностей в развитии отечественной криминологии.
Как уже отмечалось, отсутствуют публикуемые и доступные достаточно полные статистические сведения о преступности, ее видах, в разрезе российских регионов, о жертвах преступлений и т. п., хотя бы в рамках ранее известных статистических сборников «Преступность и правонарушения». Без полных и доступных данных уголовной статистики принципиально невозможен криминологический анализ и прогноз изменений преступности и ее видов. Парадоксально, но статистика преступности зарубежных стран намного доступнее и полнее российской[252].
Существенно затруднено проведение эмпирических криминологических исследований. Отсутствуют заказ, финансирование, достаточное количество квалифицированных кадров, коллективов, имеющих опыт проведения таких исследований. Следует подчеркнуть, что отсутствие бюджетного финансирования в вузах и институтах РАН и отток молодых талантливых специалистов теснейшим образом взаимосвязаны. Возможны ведомственные исследования, но их результаты малоизвестны или не известны криминологическому сообществу. Между тем, свыше 90 % всех докладов иностранных коллег на международных конференциях и конгрессах основаны на анализе результатов национальных или международных эмпирических исследований. Без них невозможно проверить, подтвердить или опровергнуть те или иные теоретические положения.
Резко сократилось участие российских криминологов в зарубежных конференциях и конгрессах, а также участие иностранных коллег на российских конференциях. И это не удивительно, так как прекращено (за редким исключением) бюджетное финансирование зарубежных научных поездок российских ученых. Значительно реже, чем раньше, иностранные коллеги приглашаются на конференции в Россию. Что касается грантовой поддержки, то ее возможности также минимизированы после изгнания из России Фонда Сореса, резкого сокращения возможностей Фонда Маккартуров и Фонда Форда, да и отечественных фондов.
Практически отсутствуют и компаративистские исследования совместно с иностранными коллегами. Между тем, изоляционизм противопоказан любой науке.
Конечно, научная деятельность в области криминологии не прекратилась, но она ограничивается в основном написанием статей, учебников, монографий и преподавательской деятельностью. Отечественная криминология, бурно развивавшаяся в 1990-е годы и в первой половине 2000-х годов, начинает существенно отставать в своем развитии.
