Вопросы и ответы[1]
У меня полипы желчного пузыря. Обязательно удаление или нет?
Вопрос интересный, и довольно распространенная ситуация. Дело в том, что здесь нужно четко дифференцировать (различать) полипы истинные, которые возникают из слизистой оболочки желчного пузыря, и полипы холестерозные. Если образование полипа связано с нарушением обменных процессов, с началом развития желчнокаменной болезни, – это один вопрос. Если это истинный полип, размером более 5 мм, тогда пациенту предлагают оперативное лечение. Нужно прежде всего уточнить диагноз.
Почему такая разница в подходах? Как объяснить, что в одном случае лечение одно, а в другом – кардинально отличное? Чего опасаются врачи, когда в одном случае говорят «да, нужно делать операцию», а в другом – «нет, можно оставить все как есть»?
Дело в том, что истинные полипы нужно рассматривать как фактор риска развития рака. Он может возникнуть через год или через 5—10 лет. Но полипы в любом случае являются серьезным фактором, повышающим вероятность такого сценария.
Мне 60 лет. У меня нашли полипы в желудке. Я хотела бы узнать, стоит ли делать операцию и какими методами сейчас делают эти операции?
Полипы являются отражением изменившихся функций слизистой оболочки желудка. Скорее всего, затронута морфология органа. Поэтому полипы рассматриваются как высокая степень риска развития ракового процесса. Из них может возникнуть опухоль. Поэтому полипы нужно обязательно удалять. Такая операция в подавляющем большинстве случаев выполняется через эндоскоп, который многие пациенты называют «лампочкой».
Такие операции проводятся вполне успешно и безболезненно, и это дает очень надежный контроль над дальнейшим течением заболевания и это действительно избавляет от рисков.
У меня вопрос по поводу множественных гемангиом печени. Я регулярно прохожу УЗИ: гемангиомы у меня увеличиваются. Врач говорит, что, когда они станут совсем большими, нужна будет операция. В связи с этим хочу узнать, возможно ли при удалении гемангиом использование лапароскопического способа?
Гемангиома – это сосудистая опухоль. Она доброкачественная. Это просто своего рода сосудистая трансформация.
Варианты гемангиом иногда можно увидеть на поверхности тела, на коже. Это то, что в народе называют красными звездочками – они красноватого цвета.
Во внутренних органах гемангиомы имеют немного другой вид, другую структуру, но, по сути, они все равно похожи на родимые пятна. Чтобы выбрать способ операции, нужно знать размеры гемангиом, их количество, локализацию. Здесь очень много слагаемых.
В целом для гемангиом, если они множественные, лапароскопическая технология малоприемлема.
Другой вопрос, что в целом ряде случаев гемангиомы вообще не требуют оперативного лечения. Так что нужно проконсультироваться с лечащим врачом.
У меня после перенесенного гепатита С развился цирроз печени. Некоторые врачи ставят диагноз «фиброз печени». Пока мне никто не назначил конкретного лечения. Что вы можете сказать по этому поводу? Можно ли в моем случае рекомендовать пересадку печени?
Компетентную консультацию, возможно, даже с помещением в лист ожидания на трансплантацию печени, можно получить в Институте трансплантологии им. Валерия Ивановича Шумакова в Москве.
В марте мне сделали операцию по удалению желчного пузыря. Операция делалась с разрезом брюшной полости, и теперь у меня возникла в этом месте грыжа приличных размеров. У меня постоянные болевые ощущения в районе шва. Площадь поверхности, на которой ощущается боль, с ладонь. Что это значит и что мне следует предпринять?
Это, к сожалению, одна из негативных сторон традиционной хирургии. Там, где есть разрез, есть и высочайший риск образования грыжи. Это в вашем случае и произошло. Выбора в плане лечения нет. Есть только один вариант – это повторная операция.
У меня множественный дивертикулез и киста поджелудочной железы. Врачи говорят, что я неоперабельна. Так ли это? Можно ли что-то сделать?
Дивертикулез ободочной кишки – заболевание достаточно распространенное. Это одна проблема. С ней вполне благополучно живет достаточно большое число людей.
А вот что касается кисты поджелудочной железы – это может быть самостоятельным заболеванием, и на него нужно обратить особое внимание.
Существует хирургический метод решения проблемы, но выбирать способ лечения нужно после очной консультации с врачом.
Я 20 лет страдаю варикозным расширением вен нижних конечностей, которое постепенно прогрессирует. На операцию не решаюсь. Мне 74 года. Насколько опасно хирургическое вмешательство в моем возрасте?
Сейчас существуют новые технологии, которые все шире используются в том числе и в России. Это облитерация, то есть запустевание и, по существу, уничтожение вен.
Выполняется эта процедура без разреза, путем прокола. После этого в сосуд, в вену, вводится источник физического воздействия (температурный, световой или светотемпературный источник), который приводит к тому, что вена «склеивается», склерозируется, запустевает и в конечном итоге исчезает.
Остаются и традиционные методы – просто удаление таких вен. Если человек может перенести это вмешательство (оно не чрезмерно тяжелое), можно и нужно удалять больные вены, потому что, если не лечиться, любой болезненный процесс прогрессирует. Неприятные последствия неизбежны.
74 года – еще не запредельный возраст. Более того, например, в США большая часть операций как раз и приходится на людей старше 70 лет!
Пациенты, попадающие к сосудистому хирургу в возрасте до 70 лет, в основном сталкиваются с травмами и острыми заболеваниями. А массовая сложная хирургия приходится на пожилых людей.
В России уже можно и нужно менять психологию врачебного сообщества, если оно до сих пор считает, что возраст как-то ограничивает возможности для лечения больных сосудов. В данном случае возможно не только повышение качества жизни, но и ее продление.
