Клиническая синдромология
Введение в общую психопатологию
Изучение всякой дисциплины начинается со знакомства с терминологическим аппаратом, различными понятиями, их содержанием. Самым общим понятием в медицине является понятие БОЛЕЗНЬ. Вирхов дал следующее её определение: болезнь — это жизнь в стесненных условиях. Определение очень лаконичное, неполное и может включать в себя различные состояния бытия, т. е. оно не специфично, ведь ограниченность в средствах — это тоже жизнь в стесненных условиях. Есть более распространенные определения, но они, как и первое, страдают либо расплывчатостью и многословностью, либо крайней неопределенностью. Таким образом, дать определение наиболее общим понятиям крайне тяжело, а с другой стороны их все-таки приходится делать, чтобы специалисты могли понимать друг друга.
Психиатрия имеет дело в основном с болезнями двух типов:
• Психоз — под этим термином мы понимаем нарушение произвольной адаптации психической деятельности человека.
• Невроз — нарушение витальной адаптации личности.
Деление весьма условное, достаточно вспомнить, что многие психозы манифестируют неврозоподобными симптомами, при которых на первый план выступает витальная дезадаптация. А с другой стороны, в собственно невротических расстройствах, имеются отдельные признаки произвольной дезадаптации. Этим примером мы хотели продемонстрировать невозможность дать окончательное определение наиболее общим терминам.
Структурные элементы психических заболеваний изучает общая психопатология, без которой психиатрия была бы чрезвычайно бедна. Учение о психопатологических синдромах, впервые разработанное немецкой психиатрической школой, помогло разобраться в хаосе психических болезней.
Общая психопатология изучает поперечный срез болезни, т. е. синдромы, его структурные элементы, их генетическую связь, динамику развития. На первых порах считалось, что синдром и статус — синонимы, синдром — просто квинтэссенция статуса. Сейчас это положение нас уже не устраивает, ибо статус дает лишь поперечный срез болезни, а нам необходима динамика заболевания — синдромокинез (серия статусов). В настоящий момент под синдромом понимают не только статус, но его динамику и степень выраженности. Т. е. понятие синдрома и синдромокинеза постепенно сливаются.
Ранее очень много говорилось о различных вариантах и видах синдрома, описывались простые, сложные, малые, большие синдромы и т. д. Сложный синдром рассматривался как совокупность простых, большой — малых. По-видимому, такие представления слишком механистичны и недостаточны, ведь добавление количественных показателей влечет за собой качественные изменения. Учение о синдромах до настоящего времени недоработано, в нем много путаницы. Мы даем несколько иную дидактическую схему.
Синдром как сложное образование состоит из элементарных структурных единиц. Вероятно, элементарной единицей можно считать симптом. Собственно с него начинается классификация проявлений болезни. Симптомы могут быть субъективными и объективными. Например: головная боль — самоотчет, жалобы пациента при ней надо расценивать, как субъективный симптом; а внешний вид и поведение больного, как объективный. Галлюцинации: — рассказ пациента об ощущениях — симптом субъективный, а поведение пациента при них (озирается, прислушивается, что-то стряхивает) — объективный синдром. Конечно же, бывает трудно разграничить их, но стремиться к этому все-таки необходимо, так как мы, естественно, отдаем предпочтение объективным признакам болезни. С другой стороны, врач не имеет право игнорировать субъективные симптомы из-за презумпции доверия к больному. Как нам представляется, стремление медицины только к объективизации болезни, насыщению техникой и слепой вере ее показаниям оскорбляет больного человека и обедняет клинику. Известно, что сенсорный аппарат организма чрезвычайно тонко реагирует почти на любые изменения во внутреннем гомеостазе и задолго до появления объективных признаков сигнализирует о неполадках в том или ином органе, системе органов.
Сочетание объективных и субъективных симптомов представляет собой уже симптомокомплекс (психопатологический феномен). Галлюцинации, бред, психосенсорные расстройства — симптомокомплексы, которые отнюдь не являются синонимом синдрома. Дидактическая схема: симптом — симптомокомплекс — синдром, нам кажется наиболее приемлемой.
Синдром — это уже сочетание, совокупность генетически единых, связанных общностью происхождения симптомокомплексов (психопатологический феномен), но далеко не их простая сумма, так как появляется новое качество. Структуру синдрома наиболее полно разработал Джексон. По Джексону синдром отражает характер повреждающего фактора; интенсивность его воздействия на организм; глубину повреждения. По его мнению, повреждение и выпадение функций сложных структур приводит в действие простейшие, соподчиненные реакции. Из выше сказанного видно, что в структуре синдрома должно быть как минимум два его элемента: выпадение органа, функции — минус, симптомы (симптомокомплексы), высвобождение деятельности неподконтрольных структур — второй структурный элемент синдрома.
Поражение двигательного анализатора с одной стороны приводит к парезам и параличам и одновременно высвобождает филогенетически древние двигательные реакции — патологические рефлексы (растормаживаются подкорковые структуры). Признаки выпадения демонстрируют нам стабильные, не изменяющиеся симптомы и симптомокомплексы. Признаки второго структурного элемента синдрома изменчивы, текучи, лабильны. Во втором структурном элементе мы часто недооцениваем фактора депривации. Например: при катаракте сенсорный компонент зрительного анализатора выключен, в результате чего сохранные структуры, корковое представительство зрительного анализатора оказывается в неадекватных условиях (нет информации об окружающем — зрительная депривация), это автоматически может приводить к замене истинных зрительных раздражителей их фантомами, призраками — галлюцинации Шарля Боне.
Другой пример: при Корсаковском синдроме или в делирии имеет место фиксационная амнезия — отсутствие адекватного запоминания окружающего и происходящих событий может заместиться псевдореминисценциями и конфабуляциями, т. е. иллюзиями и галлюцинациями памяти. Эйдетические галлюцинации могут возникнуть только в условиях сенсорной депривации, а если же ее нет, мы будем наблюдать псевдогаллюцинации. Дальнейшее изучение психопатологических феноменов должно привести нас к мысли об универсальности этих механизмов.
Если соотнести учение Джексона с биологией, станет понятным, что он является последователем Дарвина в медицине: эволюция — плюс симптомы, диссолюция — минус симптомы. Работа Джексона оказала большое влияние на две ведущие психиатрические школы (немецкую и французскую). Ее влияние сказалось в том, что она объединила их в понимании синдрома. Именно это позволяет психиатрам различных школ и направлений понимать друг друга. Достаточно сказать, что в немецкой школе Крепелин создал учение о нозологии, регистрах и течении психических заболеваний. Почти одновременно во французской школе, Эй создает нечто подобное. Определения нозологических единиц в обеих школах близки и взаимопонятны.
Названо два структурных элемента синдрома: выпадение анатомического органа или его функции; функционирование сохранных элементов в условиях выпадения (депривации), что создает еще один вид симптомов (ущербная деятельность). Эти структурные элементы синдрома характерны для болезней любого биологического вида, однако для человека, носителя разума, склонного к естественной рефлексии этого недостаточно, т. к. он способен осмыслять свое бытие, свое болезненное состояние. Т. о., в медицине, в отличие от ветеринарии, синдром имеет и третий структурный элемент.
О третьем структурном элементе синдрома последнее время очень много говорят, написано несколько монографий, проводятся конференции, но, несмотря на это, большая часть врачей все чаще его просто-напросто игнорирует. А ведь это жизнь личности в болезни. Надо помнить, что некоторые личностные реакции изредка выступают на первый план синдрома и определяют течение всей болезни. Давно замечено, что чем меньше дефицита (первого структурного элемента), тем сильнее выражены личностные реакции, особенно наглядны в этом плане неврозы. Во время войны было чрезвычайно трудно отличить контузию от истерических эпитимных реакций, это не играло бы большой роли, если бы лечебная тактика при этих заболеваниях не была совершенно различной.
В большинстве случаев третий структурный элемент ограничивается характерологическими реакциями, но под влиянием окружающей обстановки, характера заболевания, установок личности могут весьма значительно видоизменяться. Сравните переживания и поведение балерины и конторского служащего при экземе на открытых участках кожи — реакции окажутся почти несравнимыми. Или, например: эпилептоиды конституционно озлоблены, иной раз взрывчатую реакцию дают на малейшее противоречие, но она всегда опредметчивается или мелочами окружающей обстановки, или иной раз только воспоминаниями. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что и эпилептоидность неоднородна. Реакции пациента могут быть самыми разнообразными: от брутальной злобности до занудливости. Несмотря на все выше сказанное, личностные реакции достаточно однотипно адаптируют человека к изменившимся условиям.
Возможно и более примитивное реагирование, сходное с реакциями животных. Различают два основных биологически вида реакций: двигательная буря и ступор. Оба вида реакции целесообразны для вида, они могут способствовать выживанию вообще, хотя для индивидуума могут оказаться роковыми. Вид — все, индивидуум — ничто в биологии. Человек нередко реагирует так на экстремальные ситуации. При землетрясении в Ашхабаде было замечено, что одни застывают в самых неожиданных позах, никак не реагируя на окружающее, другие бесцельно мечутся, как птица, попавшая в комнату. И в том и в другом случае есть шанс на спасение, хотя шансов на гибель значительно больше, но хотя бы часть первых или вторых спасется, в чем и проявляется целесообразность двух полярных способов реагирования. Но такие реакции характерны не только для экстремальных ситуаций, они часты в любой непривычной обстановке, в условиях ломки динамических стереотипов. Призывники: одни депремированы, с тоской вспоминают о материнской заботе, моторно вялы и заторможены (субдепрессия — эквивалент ступора), другие наоборот — эйфоричны, болтливы.
Но необходимо заметить, что эти состояния определять клиническими терминами нельзя, т. к. это всего-навсего реакция адаптации. Другим примером может служить состояние после перенесенной операции, когда значительно уменьшены степени свободы (ломка динамического стереотипа) и перед личностью стоят новые адаптационные задачи. И в этих случаях наблюдаются все те же два типа адаптационных реакций: либо кататимно окрашенная депремированность, либо эйфоричность с элементами анозогнозии (при этом больные, еще находясь в стационаре, начинают нарушать предписанный им режим). Оба типа реакций являются витальными механизмами адаптации. На любую депривацию, ломку динамического стереотипа первая личностная реакция непроизвольна, ее надо учитывать в состоянии больного, не усугублять ее тяжесть. Т. о, в каждой болезни можно выделить как минимум два типа реакций: витальные, адаптационные и характерологические, возникающие в ответ на депривацию. Длительность первых более коротка, чем вторых, но обе ограничиваются двумя — шестью неделями. Если реакции задерживаются на более длительный срок, т. е. пролонгируются, надо искать уже эпитимные тенденции, а сами реакции, по-видимому, уже можно будет назвать невротическими. Хотя, конечно же, границы между витальными и характерологическими реакциями с одной стороны, и невротическими с другой весьма условны, расплывчаты. Быть может, единственным дифференциальным критерием могут служить появившиеся эпитимные тенденции.
Нельзя не упомянуть и о влиянии культуры, моды на поведение больного человека. Микроинфарктом пациенты нередко эпатируют, сифилис же тщательно скрывают от окружающих.
Коротко подытоживаем сказанное. Синдром состоит из трех структурных элементов:
1. Выпадение функции.
2. Деятельность сохранных структур в условиях депривации.
3. Личностная реакция на факт депривации и ломку динамического стереотипа.
Следующей нашей задачей, по-видимому, будет классификация психопатологических синдромов. В своей практике мы отказались от традиционной классификации по сферам психической деятельности. Как нам кажется, предлагаемая дидактическая схема будет ближе практическому врачу. Большинство психических заболеваний, в частности психозов, приводит к остановке онтогенетического развития личности, а затем и к специфичной дефицитарности. Последнюю в свою очередь можно разделить на два типа, в связи с чем мы выделяем два сквозных синдрома, которые сопровождаются вполне определенными этапными и преходящими синдромами. Именно по этой схеме мы попытаемся дать классификацию синдромов.
Сквозные или осевые синдромы. В нашем понимании термина сквозного синдрома — это постоянно, обязательно присутствующие признаки той или иной степени выраженности в данной нозологической единице. Для эндогенно-функциональных психозов — это будет снижение уровня личности по дисфреническому типу или по эндогенно-функциональному типу; для органических поражений — психоорганический синдром или снижение уровня личности по экзогенно-органическому типу. Эти сквозные синдромы, собственно определяющие для диагностики, характеризуют тип заболевания. К преходящим синдромам относят два типа расстройств.
Этапные синдромы — это такие синдромы, которые закономерно возникают на определенной стадии заболевания, и как правило, проторяют путь следующему этапному синдрому, что можно с той или иной степенью вероятности прогнозировать. В рамках этапных синдромов, как в увеличительном стекле видны возможные, будущие утраты личности.
Транзиторные синдромы — другой вариант преходящих расстройств. Они могут быть кратковременными или длительными, но в отличие от этапных не проторяют путь следующему, проходят без последствий и не утяжеляют осевой синдром. К ним можно отнести кратковременные дисфории, депрессии, мании и т. д.
