Лора
У моей дочери появилась новая манера демонстрировать мне, что я сделала то, что ей «не по вкусу». Она играет со мной в молчанку. Если я осмеливаюсь спросить, что опять не в порядке, она пожимает плечами и лежит, уставившись в потолок, и это меня страшно злит.
Но на прошлой неделе я вернулась с нашего мастер-класса в необычайном запале и была твердо намерена попробовать вести себя совершенно иначе. Когда я вошла в дом, она сидела за кухонным столом и пила чай. Я тоже подсела к столу и сказала: «Келли, мне совсем не нравится, что между нами происходит».
Она сложила руки на груди и уставилась в другую сторону. Я не позволила остановить себя таким образом и сказала: «Иногда я делаю то, что очень злит тебя, ты перестаешь со мной разговаривать, а это ужасно злит меня. В результате я начинаю на тебя кричать, что злит тебя еще больше. Поэтому, Келли, было бы гораздо лучше, если бы ты прямо говорила мне, когда тебя что-нибудь беспокоит».
Дочь опять пожала плечами и снова отвернулась. С этой девчонкой на легкую жизнь рассчитывать не приходилось… «А если это так трудно, – сказала я, – то по крайней мере сигнализируй мне об этом, давай хоть какой-нибудь знак, все равно какой… Постучи по столу, помаши кухонным полотенцем, положи на голову кусок туалетной бумаги. Все, что угодно».
«Ой, мам, не сходи с ума», – сказала она и ушла из кухни.
Я подумала, что и впрямь «несла бред», но через несколько минут она вернулась в кухню со странным выражением лица и чем-то белым на голове. Я сказала: «А что это за ерунда у тебя на… ой, да… туалетная бумага». Мы обе расхохотались, а потом впервые за долгое время по-настоящему поговорили.
