Глава 8 Проблема секса и наркотиков

Глава 8

Проблема секса и наркотиков

Сегодня вечером людей пришло немного. Группа оказалась такой маленькой, что мы пошли в библиотеку и смогли спокойно усесться за круглым столом. Несколько человек заговорили о состоявшемся на прошлой неделе семинаре. О том, как он им понравился, насколько лучше пошли дела в семье. Как первые несколько дней после занятий и они, и дети ловили себя на том, что повторяют все те же негативные фразы, смущенно улыбались, говорили «начнем все сначала!» и выбирали другие слова. Несмотря на то что эти новые слова поначалу звучали нелепо и непривычно, от них все равно становилось хорошо.

Карен пыталась внимательно слушать, но я видела, что ее просто распирает от желания высказаться. Как только в разговоре возникла первая же пауза, она выпалила: «Мне очень неприятно погружать вас в негатив, и еще неприятнее вообще поднимать эту тему, но я до сих пор страшно расстроена тем, что произошло на прошлой неделе на вечеринке, куда ходила Стейси». Тут она сделала небольшую паузу и глубоко вздохнула. «Я слышала, что одна из ее одноклассниц занималась с несколькими мальчиками оральным сексом. Ну, я вовсе не ханжа и, как мне кажется, чрезмерной наивностью не отличаюсь. Я понимаю, что в нынешние времена дети вытворяют такие вещи, о которых во времена моей юности и не слыхивали. Но в двенадцать-тринадцать лет! У нас в городке! На дне рождения!»

К обсуждению темы подключились все остальные сидящие за столом родители:

«Трудно в это поверить, правда? Но, судя по тому, что я читала, это происходит повсеместно. Да еще и с более младшими детьми, и не только на вечеринках да гулянках. Они делают это в школьных туалетах, в автобусах и даже дома, пока родители не вернулись с работы».

«А меня больше всего беспокоит, что они не видят в этом ничего особенного. Для них оральный секс – то же, как для нас был поцелуй на ночь. Они даже сексом это не считают. Ведь, в конце концов, полового акта не было, и ты остаешься девственницей. А поскольку забеременеть от этого невозможно, они думают, что это совершенно безопасно».

«Да ведь это вовсе не безопасно! Вот что меня больше всего пугает. Мой брат – врач, и он сказал мне, что при оральном сексе можно подхватить все те же болезни, что и при нормальном… например, герпес ротовой полости или гонорею глотки. Он сказал, что защититься можно только презервативом, но даже это не обеспечивает стопроцентной безопасности. У парня могут быть бородавки на гениталиях или царапины на мошонке, и никакой презерватив не поможет, потому что он эти области не закрывает».

«Меня тошнит, даже когда я просто слушаю об этом. Вообще, ситуация кошмарная. По-моему, реально защититься можно, только совсем ничего этого не делая».

«Да, но давай посмотрим правде в глаза. Мы сейчас живем в совершенно другом мире. По слухам, именно девочки инициируют такой секс с мальчиками, а не наоборот. Некоторые девчонки даже делают это публично».

«Я тоже такое слышала. Судя по всему, на девочек давит желание быть популярными в своей среде, и они считают, что должны «показать, на что способны». Однако они не понимают, что о них начинают судачить и они в результате приобретают репутацию дешевок или шлюх».

«Зато у парней репутация растет… Появляется повод для хвастовства».

«Я беспокоюсь и за мальчиков, и за девочек. Какие чувства возникают у них потом… скажем, когда они на следующий день сталкиваются в школьном коридоре? Каким образом такой тип половых отношений… да, это половые отношения, раз в них участвуют половые органы… повлияет на взаимоотношения с противоположным полом в будущем?»

С каждым таким замечанием Карен начинала волноваться все больше и больше. «Хорошо, хорошо, – сказала она, – пусть это широко распространено, пусть этим занимается куча подростков, но мне-то что теперь делать? Игнорировать эту проблему я не могу. Понимаю, что мне необходимо поговорить со Стейси о том, что происходило на этом празднике, но я даже не знаю, с чего начинать. Если честно, то я стесняюсь даже заговорить с ней об этом».

Последовала долгая пауза. Люди беспомощно переглянулись, а потом уставились на меня. Вопрос был не из легких. «Единственное, в чем я уверена, – сказала я, – так это в том, чего ей ни в коем случае нельзя говорить: «Стейси, я знаю, что творилось на том дне рождения, куда ты ходила на прошлой неделе, и это вызывает у меня ужас и отвращение. Ни о чем более мерзком я в своей жизни не слышала! Там только одна девочка делала «сама знаешь что» мальчикам? Ты уверена? А тебя никто не просил это сделать? А ты это делала? Только не ври мне!»

Вместо того чтобы устраивать ей допросы с пристрастием или выражать отвращение, вы можете повысить шансы на продуктивную беседу, приказав себе говорить нейтральным тоном и, не переходя на личности, задавать вопросы исключительно общего характера. Например: «Стейси, меня только что сильно удивили одной историей, и я хочу проверить у тебя, правда ли это. Мне тут одна женщина сказала, что у вас на вечеринках занимаются оральным сексом… и что нечто в этом роде происходило даже на том дне рождения, куда ты ходила на прошлой неделе».

Независимо от того, подтвердит ли дочь этот факт или станет его отрицать, у вас будет возможность продолжать беседу… разумеется, совершенно нейтральным тоном и не вынося никаких суждений: «Как только мне об этом рассказали, мне захотелось понять: девочки делают это, потому что на них давят мальчики? Или потому что они думают таким образом заработать себе популярность в компании? Кроме того, мне стало интересно, что будет, если девочка откажется?»

После того как Стейси расскажет вам все, что посчитает для себя возможным, вы сможете выразить свою точку зрения. Но в силу того что говорить на эти темы родителям тяжело, возможно, разумно заранее решить, что именно вы хотите донести до своего ребенка».

«Я знаю, что хочу до нее донести, – сокрушенно проговорила Карен, – только не думаю, что она услышит это».

«Чего она не услышит?» – озадаченно спросила Лора.

«Что я считаю неправильным, когда один человек использует другого для удовлетворения своих сексуальных потребностей. Или когда кому-то надо «обслуживать» других, только чтобы стать популярной в компании. Мне это кажется унизительным. Это значит, что ты не уважаешь себя, что касается не только девочек, но и мальчишек тоже».

«Мне кажется, это очень хорошие мысли, – сказала Лора, – а почему ты не можешь сказать все это Стейси?»

«Да, наверно, могу, – вздохнула Карен, – только я слишком хорошо знаю свою дочь. Она ответит мне, что я веду себя старомодно и по-ханжески, что я просто «не в теме» и что современная молодежь не придает всему этому столь большого значения. Что они всего лишь развлекаются таким образом на некоторых вечеринках. Ну, и что я скажу ей?»

«Вы можете начать отвечать ей, – сказала я, – показав, что принимаете к сведению точку зрения дочери: «То есть для тебя и многих других ребят в этом нет ничего особенного». А затем вы можете поделиться с ней своим, взрослым видением проблемы: «На мой взгляд, оральный секс – это очень интимный акт, а вовсе не игра для публичных посиделок, не легкое развлечение. Кроме того, меня не перестает мучить вопрос, не бывает ли так, что потом некоторые из участников жалеют о сделанном и хотели бы, чтобы этого не случилось». Независимо от того что ответит Стейси, этим разговором вы дадите ей пищу для размышлений. По меньшей мере, она будет четко знать позицию своей матери по этим вопросам».

«Точно! – сказал Майкл. – А еще в процессе разговора Стейси надо рассказать о потенциальной опасности для здоровья, о передающихся половым путем заболеваниях, которые можно получить в результате орального секса. Или, если уж на то пошло, в результате любого секса. Она должна понять, что некоторые болезни можно вылечить, а некоторые – нет, что отдельные заболевания могут угрожать жизни. С этим шутки плохи…»

Лора отрицательно покачала головой: «Если бы тут сейчас была моя дочь, она бы уже давно заткнула уши. Она просто терпеть не может моих рассказов о том, каких жутких болезней она может нахвататься».

«Но мы же родители! – воскликнул Майкл. – Хочется этого нашим детям или нет, нам все равно придется для их же собственной безопасности многое рассказать им о сексе».

«Я знаю, что ты прав, – со страданием в голосе согласилась Лора, – но правда в том, что я очень боюсь устраивать с дочерью «большой разговор».

«В этом вы не одиноки, – сказала я. – «Большой разговор» может смущать и родителей, и подростков. Кроме того, проблема секса слишком важна и сложна, чтобы пытаться решить ее за одну долгую беседу. Вместо этого нужно постоянно искать возможность завести несколько «маленьких» разговоров. Например, во время совместного просмотра фильмов или телевизионных программ, прослушивания новостей по радио или чтения статьи в журнале можно использовать то, что вы видите или слышите, в качестве повода начать беседу».

Люди немедленно среагировали на этот мой совет. Очевидно, некоторые родители уже сами взяли эту методику на вооружение. Ниже в рисованной форме приводятся несколько примеров, которыми они поделились с другими участниками группы.

Вместо одного «большого разговора»…

При попытке провести сексуальное воспитание за одну беседу родителю будет сложно рассказывать, а подростку – трудно слушать.

Ищите возможности провести несколько «маленьких бесед»

Слушая радио

Читая газету

При совместном просмотре комедийного сериала по телевизору

В машине

Джоан подняла руку. «Моя мать никогда в жизни не поднимала в разговорах со мной эти темы. Она, наверно, умерла бы от стыда. Но одну важную вещь она тем не менее сделала. Когда мне было около двенадцати лет, она дала мне книжку о «правде жизни». Я притворилась, что мне это совсем неинтересно, но прочитала ее от корки до корки. А потом, когда приходили подружки, мы закрывались в спальне, доставали книгу, снова читали ее и хихикали над картинками».

«Чем мне нравится вариант с книгами, – сказал Джим, – так это тем, что он обеспечивает ребенку определенную степень приватности, то есть возможность погрузиться в материал, не чувствуя, что кто-то висит над душой. Но никакая книга не заменит родителей. Дети хотят знать, что думают их родители, чего они от них ожидают».

«Вот это-то меня как раз и волнует, – сказала Лора, – та часть, где про «ожидания». Не закладываем ли мы им в голову мысль, что родители, устраивая беседы о сексе и давая им книжки с картинками, «ожидают» от них того, что они будут заниматься сексом и что им это разрешается».

«Вовсе нет, – сказал Майкл, – если четко дать им понять, что ты даешь им только информацию, а не разрешение. Кроме того, мне кажется, что, не объяснив им каких-то фундаментальных фактов, мы, вполне возможно, подвергаем их риску. Ведь если есть то, что они, по нашему мнению, должны знать, чтобы обеспечивать собственную безопасность, мы можем быть уверены, что они будут об этом знать, только если сами доведем до них эту информацию».

Тут Майкл сделал паузу, мысленно подбирая подходящий пример. «Например, сколько мальчишек знает, как правильно пользоваться презервативом, скажем, как надо его надевать и снимать? А кто из них знает, что сначала надо посмотреть на указанный на упаковке срок годности? Ведь высохший презерватив хоть надевай, хоть не надевай, никакого толку не будет».

«Ух ты, – сказала Лора, – об этом даже я не знала… А мне не дает покоя мысль о том, что мало кто из девочек знает, что, несмотря на рассказы подружек, забеременеть можно и с самого первого раза… даже если в этот момент у нее месячные».

Майкл энергично закивал головой. «Именно это я и имел в виду, – сказал он. – А еще я могу поспорить, что большинству детей не приходит в голову простая мысль: даже если у них был секс с одним партнером, который тоже занимался сексом всего с одним партнером, то тот человек мог иметь половые отношения с целой кучей людей. Кто знает, какие болезни он мог подхватить в процессе!»

Тони нахмурился: «Все, о чем вы сейчас говорите, очень важно. Я хочу сказать, что вы абсолютно правы. Детям обязательно надо рассказывать обо всех опасностях. Но не стоит ли им также рассказать о сексе и позитивно? Что секс – это совершенно нормально, естественно… что это одно из главных удовольствий в жизни. Ведь, в конце концов, мы все именно так на свет и появились!»

Когда все немного посмеялись, я сказала: «Однако, Тони, эти «нормальные и естественные» чувства иногда поглощают детей без остатка и начинают мешать им принимать разумные решения. Сегодня тинейджеры находятся под жутким давлением. В них не только играют гормоны, на них не только давят сверстники, но еще и сексуализованная поп-культура бомбит их откровенными эротическими образами, которыми наполнены телепередачи, фильмы, музыкальные клипы, Интернет.

Но для детей вполне нормально стремиться экспериментировать, разыгрывать в жизни то, что они только что увидели или услышали. Да, нам, конечно, надо дать им понять, что секс – это «одно из удовольствий» жизни. Но вместе с этим нужно также помочь детям установить определенные рамки. Мы должны поделиться с ними своими взрослыми ценностями и заложить в них основополагающие принципы, которыми надо руководствоваться в жизни».

«Например?» – спросил Тони.

Я на мгновение задумалась. «Ну… например, мне кажется, подросткам надо сказать, что никогда в жизни нельзя позволять принуждать себя к любым сексуальным действиям, если они того не хотят сами. При этом им совсем не обязательно отказывать грубо или в неприятной манере. Они могут рассказать партнеру о своих чувствах, просто сказать: «Я не хочу этого делать».

«Полностью согласна! – воскликнула Лора. – А с теми, кто не будет уважать эти чувства, просто не надо больше встречаться… Думаю, детям необходимо дать понять, что сексом нельзя заниматься, лишь поскольку «так делают все». Надо делать то, что считаешь для себя правильным. Кроме того, кому известно, что происходит в реальности? Может, другие дети и впрямь занимаются сексом, но могу поспорить, что многие из них просто привирают и никакого секса у них ни с кем не было…».

«А если говорить о том, что «считаешь для себя правильным», – добавила Джоан, – перед тем, как даже задумываться о том, чтобы отдаться телом и душой другому человеку, надо задать себе несколько серьезных вопросов: «Действительно ли я этому человеку небезразлична?»… «Можно ли ему доверять?»… «Могу ли оставаться с ним самой собой?»

«Я считаю, – сказала Карен, – главное, что должны услышать от своих родителей дети: «Притормози. Торопиться некуда!» Я думаю, что они делают большую ошибку, занимаясь сексом, или как там у них теперь это называется, в столь юном возрасте».

«Согласна на двести процентов! – воскликнула Джоан. – В эти годы им надо бы сосредоточиться на учебе и всяких других занятиях типа спорта, хобби, кружков по интересам, а также на волонтерской работе на пользу обществу. В этот период им совсем ни к чему усложнять себе жизнь сексуальными взаимоотношениями. Я знаю, что этого они от нас слышать не хотят, но все равно мы должны сказать им, что некоторые вещи стоят того, чтобы их подождать».

«Но ведь всегда будут дети, которые дожидаться не захотят, – заметил Майкл. – В этом случае, если они будут настроены «идти до конца», им все-таки придется вытерпеть откровенный разговор с родителями. Я бы тогда рассказал им все по пунктам. Я бы сказал, что им надо серьезно поговорить со своим партнером, чтобы решить, каким способом контрацепции будут пользоваться они оба. А потом им обоим надо будет посоветоваться с врачом. Я хочу сказать, что, если они считают себя достаточно взрослыми, чтобы заниматься сексом, то должны быть готовы и вести себя по-взрослому. А это означает – задумываться о последствиях и нести ответственность за свои поступки».

Джим с уважением кивнул: «Да уж, Майкл, здорово ты разложил все по полочкам. Естественно, все, что ты только что сказал, будет касаться всех детей, и обычных, и геев».

В комнате внезапно воцарилась полная тишина. Некоторым из присутствующих, судя по всему, стало не по себе от этой фразы.

«Я рада, что вы об этом упомянули, Джим, – сказала я. – Мы должны осознавать вероятность того, что молодой человек может быть гомосексуалистом и все рекомендованные Майклом меры предосторожности будут настолько же важны и для него или нее тоже».

Джим замялся. «Я эту тему поднял, наверно, потому, что вспомнил о племяннике, – сказал он. – Ему только что исполнилось шестнадцать, и несколько недель назад он признался мне, что он гей. Он сказал, что говорит это мне, потому что уверен, что я среагирую на это нормально, но его очень беспокоит, как воспримут эти новости его родители. Судя по всему, он уже давно хотел рассказать им об этом, но боялся, не зная, как они это воспримут. Реакции матери он не очень опасался, но не знал, что сделает, узнав, отец.

Мы очень долго разговаривали о вероятных последствиях, и в какой-то момент он произнес: «Я все-таки это сделаю, дядя Джим. Я им все расскажу».

Ну, так он и сделал. Он все им рассказал. Поначалу родители очень расстроились. Отец хотел, чтобы он пошел к психотерапевту. Мать пыталась его хоть как-то поддержать. Она объяснила, что в периодически возникающей у молодого человека тяге к лицам того же пола ничего особенно необычного нет и что это, скорее всего, со временем пройдет.

Но тут сын сказал ей, что со временем это не пройдет, что эти чувства присутствуют у него уже достаточно давно и что он надеется на понимание со стороны родителей. Должно быть, им было очень тяжело это слышать, но они, судя по всему, постепенно пришли в себя. В конечном счете его больше всего удивило именно поведение отца. Тот сказал, что, каким бы он ни был, он навсегда останется их сыном и что они никогда не перестанут любить и поддерживать его.

Можете представить себе, какое облегчение почувствовал парень. Да и мне, как его дяде, стало гораздо спокойнее. Не знаю, что могло бы случиться, если бы его родители от него отвернулись. Я слышал немало рассказов о том, как дети впадали в серьезные депрессии или даже пытались покончить с собой, когда родители отвергали их из-за нетрадиционной сексуальной ориентации».

«Вашему племяннику повезло, – сказала я. – Любому родителю чрезвычайно трудно примириться с гомосексуальными наклонностями своего ребенка. Но, умея принимать своих детей такими, какие они есть на самом деле, мы делаем им огромный подарок, то есть даем им силу оставаться собой и смелость, необходимую, чтобы начать бороться с предвзятостью внешнего мира».

Долгое молчание нарушили задумчивые слова Лоры: «Есть еще одна штука… Какой бы ориентации ни были наши дети, им все равно надо дать понять, что любые взаимоотношения радикально меняются, как только в них добавляется сексуальная составляющая. Все сильно усложняется. Все чувства приобретают небывалый накал. И если что-то пойдет не так, если случится разрыв… а это ведь происходит в юношестве почти постоянно… горе может быть просто нестерпимым. Я помню, что было с моей лучшей школьной подружкой, которая с ума сходила по одному мальчику. Он уговорил ее с ним переспать, а потом променял ее на другую девушку. Моя подруга просто сломалась. Она стала хуже учиться, не могла ни есть, ни спать, ни заниматься, ни на чем сосредоточиться. Все это длилось очень долго».

Джим всплеснул руками. «Одним словом, – провозгласил он, – наслушавшись ваших рассказов, я начинаю думать, что все говорит в пользу воздержания. Давайте уж начистоту, ведь это единственный стопроцентно безопасный метод предохранения. Я знаю, кто-нибудь сейчас может начать говорить, что половой зрелости теперешние дети достигают раньше, а в браки вступают позже, и что ожидать от них все эти годы воздержания нереалистично, но воздержание – это не запрет вообще друг к другу не приближаться. Они вполне могут держаться за руки, обниматься, целоваться или даже, как мы говорили, немного «потискаться». И это будет вполне нормально… ну, я хочу сказать, для всех остальных нормально, кроме моей дочери».

Люди заулыбались. Но Лору не оставляли сомнения. «Очень легко нам сидеть тут за столом и решать, что позволять, а чего не позволять ребенку. Но ведь по пятам за ними круглые сутки ходить не будешь… Да и что им не говори, кто знает, будут они слушать нас или нет?»

«Вы правы, Лора, – сказала я, – никаких гарантий нет. Что бы ни говорили родители, дети все равно попытаются проверить установленные рамки на прочность, а некоторые будут их нарушать. Однако все навыки, в применении которых вы тренировались на протяжении последних месяцев, повысят вероятность того, что ваши дети все-таки будут к вам прислушиваться. Но еще важнее то, что они будут достаточно верить в себя, чтобы прислушиваться к себе и устанавливать свои собственные рамки».

«Ваши бы слова да богу в уши!» – воскликнул Тони. – Я изо всех сил надеюсь, что все сказанное вами относится и к наркотикам тоже, потому что у меня очень нехорошие предчувствия в отношении некоторых ребят из компании, с которой начал водиться мой сын. Репутация у них не из лучших, одного из них даже на время исключали из школы, потому что он пришел на занятия под кайфом… и я совсем не хочу, чтобы мой парень попал под его влияние. Я хочу сказать, что мне хотелось бы знать, каким образом отвадить его от них, если они попытаются заставить его принимать наркотики? Ну, например, что мне надо будет ему сказать?»

«А что бы вы сами хотели ему сказать?» – спросила я.

«То же самое, что мне говорил отец».

«И что же это?»

«Что он переломает мне все кости, если застукает меня с наркотиками».

«Вас это остановило?»

«Нет. Я просто стал вести себя так, чтобы он гарантированно меня не застукал».

Я засмеялась: «Ну, по крайней мере, теперь вы точно знаете, как поступать нельзя».

В беседу вмешалась Лора: «А что, например, если сказать ему: «Слушай, если кто-нибудь попытается уговорить тебя попробовать наркотики, просто говори нет».

Тони уставился на меня, словно спрашивая, что я думаю по этому поводу.

«Проблема этого подхода состоит в том, – сказала я, – что он не самодостаточен. Дети должны услышать не только одно «просто говори нет». Они сегодня находятся под гигантским давлением, заставляющим их «просто сказать да». Комбинация сообщений, которыми их бомбит поп-культура, доступности наркотиков и прессинга со стороны сверстников может обладать такой силой, что сопротивляться ей становится почти невозможно: «Тебе обязательно надо попробовать»… «Поверь мне, тебе понравится»… «Штука крутейшая»… «Такоооой кайф получаешь»… «Поможет расслабиться»… «Ну, давай, не будь занудой».

Мало того, сегодня ученые говорят нам, что хоть подросток может казаться полностью развитым с физической точки зрения, процессы формирования его мозга еще не закончены. Та часть мозга, которая управляет поведенческими импульсами и подсказывает правильные решения, развивается одной из самых последних».

«Страшновато становится от всего этого», – сказала Лора.

«Да, страшновато, – согласилась я, – но есть и хорошая новость: вы в силах сделать гораздо больше, чем кажется. Ваши дети очень дорожат вашим мнением. Они могут не всегда это показывать, но ваши жизненные ценности и убеждения важны для них и вполне могут служить определяющим фактором, когда они будут решать, стоит принимать наркотики или алкоголь. Например, вы, Тони, можете сказать своему сыну: «Надеюсь, что твой друг бросил наркотики. Он хороший парень, и мне очень тяжело видеть, как он рушит свое будущее, запихивая сегодня в свой организм всякую гадость».

Удержать детей от рискованных поступков мы можем не только словами, но и собственным примером. Дети многому учатся, просто наблюдая за тем, что мы делаем и чего не делаем».

«Вот это точно, – вставила Джоан. – Мой отец однажды посадил меня под замок, узнав, что я выпила рюмку на какой-то вечеринке. Но я привыкла видеть его по вечерам с коктейлем в руке – и до ужина, и после ужина, – а посему думала, что если ему это можно, то можно и мне».

«По крайней мере, твой отец был в курсе того, что с тобой происходит, – сказала Лора, – и пытался вести себя ответственно. А ведь сегодня многие родители вообще не представляют, чем заняты их дети. Они считают, что все нормально, если ребенок внешне ведет себя нормально. Но тут никаких гарантий быть не может. Я недавно читала статью про группу подростков из одного богатого квартала. Они были на хорошем счету в школе, занимались спортом, а по выходным устраивали жуткие пьянки. Родители не имели об этом ни малейшего представления до тех пор, пока некоторые из их детей не загремели в больницу, а один вообще не оказался при смерти».

«Эту историю можно считать очень серьезным звоночком, – сказала я, – ведь такие запойные пьянки устраиваются почти в любом городке. Это вызывает у родителей большую озабоченность, особенно с тех пор, как мы узнали о том, что подростковый алкоголизм гораздо опаснее, чем мы думали раньше. Все современные исследования показывают, что мозг подростка находится в критической фазе своего развития. Алкоголь уничтожает клетки мозга, разрушает нервную систему, ухудшает память, снижает способность к обучению и создает общую угрозу здоровью подростка. Кроме того, есть новые научные данные, свидетельствующие о том, что чем раньше подросток начинает пить, тем больше у него шансов стать алкоголиком во взрослом возрасте».

«Прекрасно! – сказал Тони. – Ну, хорошо, теперь мы все это знаем, но как же вдолбить все это в головы наших покуривающих или выпивающих детишек? Они же думают, что с ними ничего страшного случиться не может… Они идут на гулянку и берут друг друга на слабо, чтобы посмотреть, кого первого стошнит или кто первый вырубится».

«Именно поэтому, – сказала я, – в разговоре с детьми мы должны говорить совершенно конкретные и предельно ясные вещи: от запойного пьянства можно умереть. Единовременное потребление большого количества спиртного может привести к алкогольному отравлению. Алкогольное отравление, в свою очередь, может стать причиной коматозного состояния или смерти. И это – медицинский факт».

Джоан схватилась руками за голову. «Это для меня слишком, – простонала она. – Алкоголь, сам по себе, это уже плохо, но что бы я ни читала по этой теме, везде говорится, что много пьющие тинейджеры чаще всего еще и принимают наркотики. А сейчас появилось столько всякой новой дряни, о которой я даже и никогда не слышала! Теперь это уже не просто какая-нибудь марихуана, крэк или ЛСД. Теперь вот экстази есть и…»

Люди без промедления принялись дополнять список: «…и рогипнол, при помощи которого насилуют девушек на первом свидании».

«А еще кетамин…»

«А насчет метамфетаминов что скажете? Говорят, к ним привыкание возникает быстрее, чем к кокаину».

«Я слышал про новую штуку, которую дети вдыхают, чтобы получить кайф. Амилнитрит в ампулах, его еще называют «поппер», или «жидкое золото».

«Господи, – сказал, качая головой, Тони, – век живи, век учись, да?»

«Вполне может показаться, что всего узнать невозможно, – сказала я, – но информация-то есть… в книгах, в журналах, в Интернете. Можно позвонить на горячую линию против наркотиков и попросить их прислать свежие информационные буклеты. Можно поговорить с другими родителями в своем квартале, узнать, что известно им. Кроме того, в процессе поиска информации можно спросить у сына, что он знает о тех веществах, которыми пользуются сегодня ребята у него в школе».

«Ну, – сказал Тони, – кажется, план действий прямо разложили для меня по полочкам».

«У всех родителей и подростков план один, – сказала я. – Нам всем надо дать понять детям, что мы, как мамы и папы, разбираемся в проблеме, имеем достаточно данных и готовы сделать все необходимое для их безопасности.

Конечно, и эту проблему не решишь одной обширной лекцией. Свои мысли в отношении наркотиков надо доводить до детей в разной форме и в разных ситуациях. Дети должны чувствовать себя раскованно, чтобы задавать вопросы, давать ответы и пытаться разобраться в своих собственных мыслях и чувствах.

Итак… давайте приступим к нашему последнему упражнению! Каким образом можно использовать даже самые незначительные возникающие по ходу любого дня возможности, чтобы завести со своими детьми разговор о наркотиках? Как, в нашем представлении, мог бы выглядеть этот разговор с ребенком?»

После долгих обсуждений группе удалось выработать следующие сценарии.

Использовать даже самые незначительные возможности, чтобы завязать беседу о наркотиках

Читая газету

Смотря рекламу по телевизору

Комментируя какой-нибудь бросившийся в глаза факт

Листая журнал

Подавать хороший пример

Обсуждая радиопередачу

В ходе обсуждения последнего примера руку подняла Лора: «Мы все время говорим о том, как отбить у детей желание пробовать наркотики. Но если подросток уже попробовал? Я хочу сказать, что если уже поздно?»

«Никогда не поздно применить родительскую власть, – сказала я. – Даже если это был всего лишь разовый «эксперимент», игнорировать его нельзя. Вам необходимо вызвать подростка на открытый разговор, проанализировать имеющиеся риски, а потом заново утвердить свои жизненные ценности и ожидания.

Однако если вы подозреваете, что ваш подросток пользуется наркотиками уже с достаточной степенью регулярности, если вы замечаете перемены в его поведении, качестве учебы, внешнем виде и настроении, если у него изменился круг друзей, график сна или возникли нарушения в питании, то пришло время предпринять активные действия. Дайте ребенку понять, что вы все это заметили. Выслушайте его версию происходящего. Любыми доступными способами узнайте, что происходит в реальности. Обратитесь за дополнительной информацией в местное или региональное отделение антинаркотических программ. Проконсультируйтесь у своего врача. Поищите в своем районе какие-нибудь службы, способные предложить профессиональную помощь и лечение. Другими словами, найдите тех, кто может вам помочь. В одиночку с этим не справиться».

«Надеюсь, мне всего этого вообще не придется делать, – вздохнула Лора. – Может, мне повезет и у моих детей все будет нормально…»

«Нельзя рассчитывать только на везение, Лора, – сказала я. – Вы получили определенные навыки и понимаете, как надо подходить к подросткам, чтобы вложить в них душу. За последние месяцы всем вам удалось внести множество изменений в свою методику общения с детьми. Все эти изменения, как маленькие, так и большие, могут оказывать гигантское влияние на ваши с ними взаимоотношения.

Научившись откликаться на чувства своих детей, совместно работать над решением проблем, мотивировать их на достижение поставленных перед собой целей и реализацию мечтаний, вы дали им понять, как сильно уважаете, любите и цените их. А ведь молодой человек, чувствующий, что его ценят родители, более склонен ценить себя, самостоятельно принимать ответственные решения, избегать поведения, противоречащего его лучшим интересам или ставящего под угрозу будущее».

Тишина. Занятие получилось очень длинным, но уходить, казалось, никто не торопился.

«Я буду скучать по этим семинарам. Не только по знаниям, которые здесь получала, но и по поддержке, оказываемой мне всеми присутствующими», – вздохнула Лора. На ее глаза набежали слезы. – Мне очень будет не хватать ваших рассказов о своих детях».

Карен обняла ее. Потом Майкл.

«А я больше всего буду скучать, – сказала Джоан, – по уверенности, что вокруг есть люди, с которыми всегда можно поговорить, если вдруг возникнут какие-то проблемы».

«Как нам всем прекрасно известно, – с печалью заметил Джим, – у подростков постоянно будут возникать все новые и новые проблемы. Именно поэтому было очень здорово иметь возможность прийти туда, где можно спросить совета у людей, находящихся в той же ситуации, что и ты».

«Эй, – перебил Тони, – а кто сказал, что нам надо расставаться? Может быть, стоит продолжать встречи… ну, конечно, не каждую неделю, а хотя бы раз в месяц или два?»

Группа среагировала на предложение Тони немедленно и с бурным энтузиазмом.

Все в ожидании посмотрели на меня.

Я на мгновение задумалась. Эти родители хотели создать для себя именно то, что я бы мечтала бы сделать для всех родителей детей-подростков – постоянно действующую систему взаимной поддержки. Они хотели избавиться от чувства изоляции, иметь возможность успокоиться, поделившись своими бедами с людьми, способными их понять. Они хотели чувствовать надежду, возникающую в процессе обмена идеями и открытия для себя новых возможностей. Они хотели получать удовольствие, делясь друг с другом своими маленькими победами.

«Если вам всем этого хочется, – сказала я группе, – то держите меня в курсе. Я с вами».

ПАМЯТКА

Секс и наркотики

Вместо одного «большого разговора» («Я понимаю, ты думаешь, что знаешь все о сексе и наркотиках, но, мне кажется, пришло время серьезно поговорить»)

Ищите даже самые незначительные возможности завести такой разговор:

1. Слушая радиопередачу.

«Как ты думаешь, правду ли сказал этот психолог? Действительно ли подросткам трудно отказаться пробовать наркотики из-за страха выглядеть придурком или потерять друзей?»

2. Смотря телевизор.

«Итак, если судить по этому рекламному ролику, чтобы привлекать парней, девушке всего-то и надо пользоваться блеском для губ нужного оттенка».

3. Читая журнал.

«Что ты думаешь по этому поводу? Здесь вот написано: «Иногда подростки принимают наркотики, просто чтобы почувствовать себя хорошо. Но потом им приходится продолжать пользоваться наркотиками… просто чтобы чувствовать себя нормально».

4. При просмотре кинофильма.

«Тебе не кажется, что последняя сцена не вполне реалистична? Неужели два тинейджера, едва познакомившись, вот так сразу могут прыгнуть в постель?»

5. Читая газету.

«Почитай на досуге эту статью про запойные пьянки в молодежной среде. Мне интересно узнать твое мнение о ней».

6. Слушая музыку.

«Что ты думаешь о тексте этой песни? Тебе не кажется, что он может повлиять на отношение мальчиков к девушкам?»