Пункция
Почему мы так настораживаемся при слове «пункция»? Правильно, это мы заранее включаем свой природный охранительный режим против неизвестного и, вероятно, очень болезненного.
— Пункция — это, наверно, больно. А раз больно, значит неприятно. И это ещё мягко сказано! И совсем не полезно… Вот! Это может быть вредно! Доктор, а может быть не нужно эту самую пункцию делать? — примерно так мелькают явные и скрытые мысли у каждого из нас, при необходимости проведения подобных процедур. Эти мысли могут и не облекаться в слова и звучать как музыка на один знакомый мотив.
— Нет, не пойду делать пункцию, — категорически заявляют одни.
— А может быть, можно без неё? — говорят вторые.
— Эх, делайте, если нужно, — соглашаются третьи.
Эти три группы пациентов в мире распределяются
примерно так: 30–40 %, 20–30 %, 40–50 %. В какой же группе Вы? Для того, чтобы определится с ответом, мы рассмотрим все преимущества и недостатки этого диагностического шага.
Так что же включает в себя понятие «пункция»? Что же это за «-ция» такая, как говорил сочинитель ребусов из «Золотого телёнка» Ильфа и Петрова?
Пункция — это прокол. Да, действительно, больновато. Но врачи стараются, по-возможности, облегчить страдания и степень повреждения. И если нельзя обезболить, то применяют другие способы. Например, применяют специальные тонкие иглы. Это так и называется: тонкоигольная пункционная биопсия.
Чего же мы опасаемся? Думаю, многого. Но часто не обосновано. Мы готовы отвергать полезное вместе с вредным. Невольно мы можем стать своеобразными нигилистами, отрицающими абсолютно всё, что выходит за пределы наших ежедневных привычек. Мы не замечаем множества опасных и близких к ним событий, незаметно вошедшими в нашу жизнь. Привыкаем… Мы становимся беспечно слепы ко всему привычному. И болезненно принимаем в штыки всё новое, не вникая в его необходимость и полезность.
Как-то у меня состоялся телефонный разговор с бабушкой одного маленького пациента. Нужно было обследовать состояние щитовидной железы у мальчика шести лет. Я начал объяснять. Но тут же, в ответ на необходимость проведения комплекса диагностических процедур, услышал настойчивый и несколько возмущенный отказ.
— Мы не хотим подвергать его никаким вредным влияниям. УЗИ ведь вредит. И ещё этот анализ крови! Скажите, а как можно обследовать без этого?
— Да, хорошо, — отвечаю, — поверьте, что и я сторонник безвредности. Но в некоторых случаях мы вынуждены соглашаться с некоторым минимумом нежелаемых влияний на нас. Скажите, пожалуйста, рядом с Вашим внуком имеются сотовые телефоны?
— Да…
— Пользуетесь ультразвуковой печкой?
— Да.
— Вы позволяете ему смотреть телевизор?
— Да.
— А какой у Вас телевизор? Плазменный?
— Обычный, как раньше, — произнесла бабушка маленького пациента. Интонация её голоса изменилась. Появилось удивление. Она была готова сказать: «Как же я раньше не обращала на это никакого внимания?!»
— Итак, Вы окружили ребёнка разными электромагнитными полями. При этом отвергаете необходимость кратковременного минимального ультразвукового влияния. Практически безвредного. Поскольку организм человека способен компенсировать его. Вы отвергаете то, что требуется для диагностики, которая позволит сориентироваться в лечении. И вместе с тем, образно говоря, ищите брод рядом с хорошим мостом. Может быть, стоит согласиться?
— Да, Вы, наверно, правы.
Этот телефонный разговор — пример необоснованности наших опасений.
