1.1.2. Причины страсти чревоугодия и ее последствия
Возникает странная ситуация: ведь если в Евангелии уже изложен вопрос и дан ответ, почему же для нас эта трудность остается непреодолимой? Кажется, что одной из первых причин этой проблемы можно назвать маловерие, незнание основ православия, Евангелия и т. д. Несомненно, это действительно так, но отчего же эта страсть нелегко преодолима даже аскетами православия? Блаженный Августин (IV–V века) писал, что ежедневно боролся с чревоугодием, и тут нельзя поступать так, как можно поступить с плотскими связями: обрезав раз и навсегда и не возвращаться: «Горло надо обуздывать, в меру натягивая и отпуская вожжи» [1, с. 262].
Святой Иоанн Кассиан поясняет, что страсти чревоугодия и блуда, коренясь в теле, возбуждаются иногда без содействия души, по одному раздражению потребностей, но влекут и душу по ее связи с телом. Для обуздания их недостаточно одного напряжения душевного, но надо «укрощать и само тело постом, бдением, истомлением посредством труда» [8, с. 17]. Поскольку страсть чревоугодия происходит от порочности души и тела, то и побеждена может быть не иначе, как трудом обоих.
Как к настоящему врагу, преподобный Иоанн Лествичник обращает свои вопросы: «…откуда сия страсть рождается? И какие ее исчадия? Кто сокрушает ее и кто совершенно ее погубляет?». И она же отвечает: «Дверь, которою я вхожу, есть свойство снедей; а причина моей ненасытности — привычка; основание же моей страсти — долговременный навык; бесчувствие души и забвение смерти» [9, с. 120].
Архимандрит Фотий (Спасский) в труде «Одиннадцать бесед о страстях» чревоугодие рассматривает как источник всех страстей и пишет: «Кто раб чрева, тот: 1) всегда мыслит, како бы угодить чреву своему. Имже бо кто побежден бывает, сему и работен есть (2 Пет. 2, 19). 2) И во сне мечтается ему любимое брашно и питие. 3) Радуется, узрев пред собою желанные снеди и пития. 4) Когда же их не получит или будет лишен, сетует, скорбит, смущается, ропщет, гневается и прочее оказывает малодушие. 5) Неприятные снеди хулит. 6) Тайноядению и другим порокам бывает подвержен» [14, с. 36].
Одной же из главных причин чревоугодия, по мнению архимандрита Фотия, является самолюбие.
Чревоугодие — это угодие самости человека. Чревоугодие — это отсутствие воздержания, а отсутствие воздержания — это в первую очередь непослушание. Корень непослушания есть гордость. Но кто презирает сей мир «грешный и прелюбодейный», кто ищет небесных благ, в том голос совести слышен и есть стремление к исполнению закона Божия. Смиренный человек признает свое недостоинство, чаще других ищет Божией воли во всех своих делах как в духовных, так и в житейских.
Цель чревоугодия — угодие плоти. Цель воздержания — духовное возрастание. Мучительная страсть чревоугодия ведет человека к болезням и смерти духовной и телесной.
В своем труде, обобщающем аскетическое учение о страстях, профессор Петроградской Духовной Академии Сергей Михайлович Зарин писал, что по аскетическому учению все страсти, не только душевные, но и телесные, свой центр тяжести имеют в душе, поэтому аскетическое отношение к питательной и половой функциям принадлежит именно к психической области борьбы духа непосредственно не с телом, а именно с помыслами [см.: 5, с. 258–259].
Основная причина подчинения души плотским страстям полагается и категорически указывается многими весьма авторитетными аскетами именно в удалении души от созерцания Бога. Сами по себе отправления организма ни в коем случае не могут быть названы страстями в этически дурном, порицательном смысле; таковыми являются только душевные состояния сластолюбия, сладострастия. Вот почему чревоугодие и блуд нравственному вменению, этической оценке подлежат не в качестве естественных отправлений организма, то есть не в смысле явлений физиологического порядка, но, собственно, как психические состояния падения, которые именно постольку греховны и гибельны, поскольку «помысл примешивается к духу», то есть поскольку он затрагивает его сферу, входит в его область, и душа «сочетавается с обольстительным в ней отпечатлением», то есть поскольку названные страсти оказываются явлениями, принадлежащими к сфере психической жизни [см.: 11, с. 232].
