1.4. Стремление к обладанию материальными благами у современного человека
Непросто говорить на эту тему в наше время, когда стремление к обогащению активно навязывается нашему соотечественнику как некий идеал жизни.
В психологии хорошо известна теория А. Маслоу, которая описывает структуру потребностей человека, или структуру мотиваций — движущих сил — для удовлетворения соответствующих потребностей. В основании пирамиды Маслоу расположил так называемые дефицитарные потребности — физиологические потребности в еде, питье, крове над головой, то есть материальные блага. Над этим физиологическим уровнем располагается потребность в безопасности и защите, затем в дружеских и теплых отношениях с другими людьми — коммуникативная потребность в принятии, принадлежности группе, семье; затем потребность в самоуважении, значимости, признании, почете, карьерном росте, и завершает пирамиду потребность в самоактуализации, реализации своего потенциала, творчестве [см.: 14, с. 487]. Маслоу эти потребности человека разделил на дефицитарные, низшие (удовлетворение дефицита, когда человек испытывает голод, холод, опасность), и бытийственные, высшие — мотивы роста, метапотребности.
Свою свободу человек употребляет на удовлетворение тех или иных потребностей, которые становятся для него главными, ведущими. Выбор ведущей потребности отражает его жизненные ценности, смыслы и цели (ибо где сокровище ваше, там… и сердце ваше — Мф. 6, 21). Если неудовлетворение дефицитарных потребностей может привести к физическим, телесным заболеваниям, то неудовлетворенность бытийственных потребностей приводит к психическим заболеваниям, бессмысленности, неудовлетворенности жизнью и, как следствие, к алкоголизму, наркомании и суициду (это хорошо показали исследования В. Франкла [см.: 12].
Жизнь, ориентированную на удовлетворение дефицитарных потребностей, Маслоу назвал Д-жизнью и описал этот стиль жизни, где доминирует стремление удовлетворить материальные потребности, как снижение напряжения и требования окружения; как однообразие и рутину. «Живи сегодняшним днем» — этот лозунг выражает жизненную позицию такого человека. Ориентация таких людей в основном на удовлетворение материальных потребностей если и не переходит в страсть накопительства, сребролюбия, то никак не свидетельствует о полноте, осмысленности жизни и реализации своего призвания.
Б-жизнь, как ее описывает Маслоу, — это усилие, рывок, когда человек использует все свои способности в полную силу, достигает величайшей личностной зрелости, наполненности и выражения своей индивидуальности, — это жизнь совсем на другом уровне существования [см.: 14, с. 487].
Другой представитель гуманистической психологии Э. Фромм писал о том, что личность свое отношение к себе и миру определяет в фундаментальных категориях «иметь» и «быть», которые воспринимаются как жизненные задачи [см.: 13, с. 100]. Эти два вида самоопределения — «иметь» и «быть», взаимоисключая и взаимодополняя друг друга, составляют двойную спираль тайны смысла жизни. «Категории “иметь” и “быть”,— пишет архимандрит Платон, — соотносятся между собой как царство нужды и необходимости с царством достоинства и свободы… В отличие от эмпирически горизонтального “иметь”, задача “быть” носит идеально-возвышенный характер… Личность должна следовать своему основному призванию “быть”» [7, с. 163].
Что определяет выбор жизненных ценностей человека? Условия развития и воспитания ребенка в раннем детстве и (или) осмысление своего жизненного опыта взрослым человеком и становление его мировоззрения.
Зигмунд Фрейд, например, полагал, что такие особенности характера взрослого человека, как скупость, пунктуальность, методичность, упрямство, обусловлены неправильной родительской тактикой воспитания в возрасте полутора лет [см.: 14, с. 123].
Среди пяти социальных типов характера Э. Фромм описывает «накапливающий» и «рыночный» типы. Для «накапливающего» типа характерно стремление обладать как можно большим количеством материальных благ, властью и даже любимыми; они стремятся избегать любых поползновений на свои накопления. Для «рыночного» типа характерно убеждение, что личность оценивается, как товар, который можно продать или выгодно обменять. Эти люди заинтересованы в сохранении приятной внешности, знакомствах с нужными людьми и готовы продемонстрировать любую черту характера, которая повысила бы их шансы на успех в деле продажи себя потенциальным заказчикам; их девиз: «Я такой, каким вы хотите меня видеть». Фромм рассматривал «рыночную» личность как продукт современного капиталистического общества, сформировавшегося в США и западноевропейских странах [см.: 13, с. 103; см.: 14, с. 48].
Для русского менталитета нехарактерна привязанность к богатству, не к материальным ценностям стремился русский человек. Эти особенности русского характера отражают русские сказки, где главный герой Иванушка-дурачок (с точки зрения его «умных» братьев-обывателей) никогда не соблазнялся сундуком с золотом или царством. Он «нерационально» помогал сирым и убогим, жертвуя своими интересами, и потом почему-то именно на него «обрушивался» сундук с золотом и полцарства в придачу. «Умные» же братья оставались в дураках. Народный эпос и выразил иерархию ценностей русского человека: хорошо, если богатство есть и дефицитарные потребности удовлетворены, но выстраивать жизнь для приобретения богатства и считать его главным смыслом жизни — это не для русского православного человека. Разумеется, утверждать, что среди русских нет скупых и сребролюбцев, нельзя, но утверждать, что это нехарактерно для большинства представителей русского народа, возможно.
Поэтому по меньшей мере странной выглядит мощная пропаганда наших СМИ, поставивших себе задачу сформировать российское общество как общество потребления.
У многих наших современников огромное место в умах и душах занимает забота о материальном обеспечении. Однако особенность, свойства, характер этой заботы различны у верующих и неверующих людей. «Бог», «надежда на Бога», «Бог все управит» — эти слова живут в душе верующего, но для неверующего человека эти слова не имеют реального содержания. Для них это то же самое, что услышать: «Отпусти руль, машина сама тебя повезет». Поэтому для неверующего человека логичной, единственно правильной представляется усиленная забота о материальном содержании себя и своей семьи, старание обогатиться впрок, с избытком. Страх не прокормиться и обнищать всегда мешает всецело довериться Богу.
Можно утверждать, что существует такая связь: из неверия, из отсутствия надежды на Бога вытекает сребролюбие, а наличествующая страсть сребролюбия говорит о неверии или маловерии.
Таким образом, человеку крайне важно смотреть в глубину своего сердца. Кажущиеся такими естественными помыслы о том, что надо больше заработать денег, чтобы удовлетворить все свои материальные потребности, необходимо контролировать, чтобы среди жизненных ценностей они не выдвинулись на первое место и вся жизнь не оказалась подчиненной их накоплению.
Критерием того, что вы не подчинены страсти сребролюбия, будет мир в душе, спокойствие, любовь в отношениях с близкими. Потеря мира, беспокойство об имуществе, жадность говорят о зарождающейся страсти сребролюбия.
Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?(Мф. 16, 26)
