В святоотеческом наследии печаль относится к восьми главным греховным страстям, ведущим к смерти души. Страсти потому являются греховными, что дают ложное, превратное направление жизнедеятельности человека, С.М. Зарин называет их болезнями души [см.: 5, с. 215, 306].
Казалось бы, что тут такого смертельно опасного, почему святые отцы говорят о смертном грехе, если человек немножко погрустит и попечалится?!
Но… «Печаль бывает болезнью души и тела, — говорит преподобный Нил Синайский, — душу берет она пленницею, а плоть иссушает, оставляя на месте». «Кто часто печалится и приписывает себе бесстрастие, тот подобен больному, притворяющемуся здоровым; ибо как больной виден по цвету лица, так страстного изобличает печаль» [13, с. 256, 255].
Святой Иоанн Кассиан Римлянин объясняет, почему надо бороться со страстью печали, ссылаясь на метафору, приведенную в Книге Притч: Ибо якоже молие в ризе и червие в древе, тако печаль мужу вредит сердце (Притч. 25, 21). Душа, изъеденная печалью, как одежда, изъеденная молью, не годится
к употреблению. «Есть еще и иной род печали — непотребнейший, когда она в душу согрешившую влагает не намерение исправить жизнь и очиститься от страстей, — пишет далее святой Иоанн Кассиан, — а пагубнейшее отчаяние. Она-то и Каину не дала покаяться после братоубийства, ни Иуде не попустила после предательства взыскивать средств удовлетворения, а увлекла его чрез внушенное ею отчаяние к удавлению» [9, с. 64, 65].
Все симптомы печали, выраженные в более резкой форме и интенсивности, захватывающие все душевные силы, называют унынием. Для уныния характерно изнеможение души, слабость, подавленное состояние, потеря разумом всякой власти над ходом душевной жизни, расслабленность. Такое малодушие сопровождается полной потерей надежды на Бога, ослаблением всякого подвижничества, леностью.
А святитель Игнатий (Брянчанинов) определяет печаль и уныние таким образом. Печаль — это огорчение, тоска, отсечение надежды на Бога, неблагодарение Богу, малодушие, нетерпеливость, несамоукорение, ропот, скорбь на ближнего, отречение от креста [см.: 7, с. 524].
Если человек, замкнувшись на себя, ставит себя в центре мира, то печаль может приобрести характер безысходной, мрачной, безнадежной тоски, приводящей человека к апатии, лени и бездеятельности, унынию.
Теперь становится понятным, почему печаль — смертный грех.
В своих аскетических писаниях святые отцы утверждают, что все страсти человека взаимосвязаны, удовлетворение одной страсти влечет за собой другую.
Святые отцы писали, что в естественном состоянии у Адама до грехопадения было единое внутреннее чувство, которое после грехопадения распалось на две части: на чувство удовольствия, наслаждения и чувство страдания. Первое чувство стало субстратом всех человеческих страстей и увлекло в своем падении другую силу души — волю, а второе, чувство страдания, стало субстратом гнева, печали, тоски, страха, отчаяния. Душевные чувства оказались наиболее уязвимыми в грехопадении и испытали наибольшие изменения.
