Опасно для жизни!
Когда читаешь книги, посвященные лекарственным растениям и вообще траволечению, создается впечатление, что эта область здравоохранения сегодня если и не достигла сияющих высот, то уж во всяком случае довольно успешно развивается. Но загляните в любую поликлинику или больницу, санаторий или аптеку, и вы воочию убедитесь, что ни в одном лечебном учреждении фитотерапией и не пахнет, а в аптеках из примерно трех десятков обязательных к продаже растений и сборов из них увидите в лучшем случае два-три наименования. Это — в Москве, Ленинграде, Киеве и других больших городах. В провинции и того нет.
Нет у нас сегодня фитотерапии, и об этом необходимо говорить прямо. Ибо замалчивание этого факта опасно для здоровья и самой жизни людей.
Интерес к траволечению год от года растет. Отчасти причиной тому является неудовлетворительное состояние современной медицины. И вот больные, безуспешно прошедшие множество кабинетов врачей и пролежавшие добрый десяток коек в больницах, уповают на спасительную силу растений. Вычитают в книжке или где-то раздобудут рецептик «вернейшего средства» и — в поля, в леса, а то и на рынок за травками, которые каждый распознает в силу своего разумения, чаще всего неглубокого и далеко не полного. Вред от этого тройной.
Во-первых, наносится непоправимый ущерб природным сообществам. Поскольку страсть к траволечению обуяла в основном горожан, они почти начисто выбирают вокруг своих городов наиболее часто встречающиеся в рецептурах и наиболее ценные в целебном отношении лекарственные растения. Можжевельник и ландыш, ночная фиалка и брусника, толокнянка и бересклет, с десяток других растений — трав, кустарников и даже деревьев (с них, молодых, обдирают кору) — стали редкостью в радиусе 100–150 километров от Москвы, на площади в 30 тысяч квадратных километров! Тем более что не одни москвичи разоряют растительность Подмосковья, — не раз встречала я в лесах и лугах его сборщиков трав, приехавших с Украины и из других степных мест.
Сокращение видового состава растительности, в свою очередь, угрожает природным сообществам в целом.
До недавнего времени считалось, что в природе, в частности в мире растений, идет непрекращающаяся конкурентная борьба за выживание, за «место под солнцем». Однако исследования экологов и биогеоценологов, проведенные в последние десятилетия, показывают, что представления о жестокой конкуренции между разными видами живых существ чересчур прямолинейны и далеки от истины. Любой биоценоз — сообщество растений, насекомых, птиц и зверей — представляет собою единый организм, и все члены его скорее помогают друг другу жить, нежели угнетают один другого. И уничтожение одного из видов в биоценозе, как правило, довольно серьезно сказывается на жизни сообщества в целом и зачастую чревато необратимыми последствиями.
Во-вторых, немалая опасность грозит непосредственно тому, кто собирает растения, по неведению принимая их за целебные. А между тем вредных веществ в них бывает подчас значительно больше.
Когда в ясный, безоблачный день подлетаешь на самолете к Москве, издалека видно черное облако, нависающее над городами и весями Подмосковья и почти полностью скрывающее их от взоров пассажиров. Дымы самых разнообразных химических составов из труб заводов и фабрик, ТЭЦ и глушителей автотранспортных средств — вот что породило его. Не стану распространяться о высочайшей токсичности входящих в дымы химических соединений — это известно сегодня каждому школьнику. Но не все знают, что дымы эти не только из года в год парят в воздухе, но и осаждаются на землю, впитываются растениями и задерживаются в их тканях. Ибо, как мы знаем, растения выделительных органов не имеют, и все то, что не идет непосредственно на их жизнедеятельность — питание, обмен веществ, процессы роста и плодоношения и т. д., они изолируют в вакуолях клеток.
Основное питание растения берут из атмосферы. Это в первую очередь углекислый газ. Поступая внутрь листьев через устьица, он растворяется в воде и в форме угольной кислоты сквозь биологические мембраны проникает в клетки, задерживается в цитоплазме, а затем поглощается хлоропластами, которые синтезируют из угольной кислоты глюкозу. Вместе с углекислым газом в цитоплазму клеток попадают и посторонние — в данном случае промышленного происхождения — примеси: свинец, образующийся при сгорании тетраэтилсвинца, входящего в состав бензина, фтор, мышьяк, двуокись серы, сернокислый аммиак, окислы азота, цинк и другие токсичные, канцерогенные или ядовитые при высокой концентрации вещества. Растению ничего не остается, как накапливать их в себе. В промышленно развитых районах эти вредные накопления достаточно велики. Подсчитано, что на перегруженных — даже загородных — магистралях концентрация, скажем, окиси углерода в воздухе достигает 15–50 мг на литр. Анализ пыли на дорогах показал, что свинца в ней содержится 100-1500 мг на литр, а вблизи заводов, производящих или интенсивно использующих свинец, — около 10 000 мг на литр.
…В Англии коровы, кормящиеся травою на пастбищах, расположенных в трех километрах от алюминиевого завода, постоянно болели. Даже внешний осмотр говорил о плохом состоянии животных: зубы были стерты, на них образовывались острые выступы, врезавшиеся в десны. Патологоанатомический анализ, проведенный в Королевском ветеринарном колледже Эдинбурга, показал, что коровы страдали хрупкостью костей скелета, из-за чего случались частые переломы ребер, поражение, зубов и как следствие — сильное истощение животных. В костной ткани обнаружилось высокое содержание фтора. Это позволило сделать вывод, что заболевания коров связаны с выделением фтора котельной алюминиевого завода. Пятнистость эмали и кариес зубов были отмечены также у детей, живущих в окрестных поселках, — они ведь тоже не прочь полакомиться всякими травками.
В Австралии у пастбищных животных наблюдаются отравления, связанные с накоплением растениями селена из почвы. «Токсикоз выражается как в острой, так и в хронической форме, — пишет Д. Харборн в своей книге „Введение в экологическую биохимию“, — а длительное употребление растительной пищи, содержащей селен, приводит к смерти… Зарегистрированы также смертельные случаи среди людей».
Растения нашей страны, находящиеся в зонах интенсивного развития промышленности и транспортных потоков, а также высокой химизации сельскохозяйственных угодий, разумеется, также накапливают вредные вещества, содержащиеся в выбросах газов и опыляющих поля химикатах.
В середине 70-х годов Академия наук СССР, Всесоюзное ботаническое общество и Министерство здравоохранения СССР привлекли большую группу ученых — ботаников, экологов, фитопатологов, почвоведов, геохимиков, агрохимиков, гигиенистов, токсикологов, онкологов, специалистов по защите растений и охране природы, трофологов — к исследованиям по комплексной проблеме «Канцерогены и растения». Изучалось множество различных веществ, но мы остановимся только на одном, чрезвычайно токсичном и канцерогенном химическом соединении, поскольку содержится оно практически во всех промышленных и транспортных газовых выбросах в атмосферу, — речь идет о бензапирене.
Выяснилось, что только одна ТЭЦ или ГРЭС мощностью в 3600 МВт выбрасывает в атмосферу за сутки 311 миллионов кубометров дымовых газов. Максимальная концентрация бензапирена сохраняется на расстоянии 5–6 километров от труб электростанций, работающих на жидком топливе, а общее рассеивание его проявляется в радиусе 35–50 километров от места извержения дыма.
В ходе специально поставленных экспериментов оказалось, что растения поглощают и довольно быстро накапливают бензапирен, содержащийся в воздухе и в почве. Так, проростки обыкновенной ели, посаженные на субстрате, содержащем одну стотысячную примеси этого соединения, всего за 17 дней накопили 3,5 мкг бензапирена на каждый грамм сухого вещества своих тканей.
Исследования в природных условиях показали также, что бензапирен концентрируется и в листьях растений. Так, листья берез, росших в 20 километрах от уральского города Кыштыма, содержали 78 мкг бензапирена (помимо других вредных химических соединений) в каждом килограмме сухого листа. Конечно, это не очень много в сравнении с листьями калины, собранной на одном из проспектов Ленинграда, — в них обнаружилось 467 мкг того же канцерогена, — но вполне достаточно, чтобы говорить об опасности сбора растений в лесах и на лугах вблизи того или иного промышленного центра.
Около автомагистралей с интенсивным потоком транспорта содержание бензапирена в атмосфере (и, следовательно, в растениях) было вдвое выше, чем в промышленных зонах. Объясняется это тем, что каждая работающая автомашина выбрасывает в воздух по 1 мкг бензапирена в минуту.
Ах, как жаль мне бывает людей, несущих охапками «целебные» травы, собранные на обочинах и в перелесках рядом с московской кольцевой автодорогой! Предупреждаешь их, что растения эти вредны, объясняешь почему, а они не верят. И вот травки, собранные от какого-нибудь пустякового недомогания, а то и просто, чтобы попить душистого травяного чайку, нередко приносят непоправимый вред здоровью.
Так что уж если нужда вас заставит, отправляйтесь за 50, а то и за 100 (в зависимости от величины города и количества промышленных предприятий) километров, и там, предварительно узнав — не проходит ли рядом автомагистраль да не дымит ли где поблизости местный заводик или ТЭЦ, и не обрабатывались ли недавно поля и леса химическими средствами, — только узнав все это, начинайте собирать целительные травы. Впрочем, тут вас подстерегает третья опасность — собрать совсем не то, что значится в прописи.
Недавно одна из моих приятельниц обратилась ко мне с вопросом, в тоне которого звучал вызов:
— Вот ты у нас травница, так объясни мне, пожалуйста, в чем дело? Я достала вернейший рецепт — старинный, из древней восточной медицины взят, и многим, я знаю, помогал, травы собрала, как ты советовала, в самой глуши Калининской области, а мне не только не легче, наоборот — на теле нарывы появились, глаза, видишь, воспалены, в носу что-то неладно — насморк не насморк, какие-то саднящие боли, и желудок — в жизни никогда этого не было! — стал побаливать. Вот тебе и твои травки!
Вызов я приняла и начала разбираться: в чем же действительная причина? Оказалось, что моя приятельница с возрастом начала ощущать небольшие сердечные недомогания — чуть повысилось кровяное давление, появилась небольшая одышка при интенсивной ходьбе или каких-то физических нагрузках, — в сущности, ей и лечиться совсем не было необходимости, женщина она практически здоровая, побольше бы ходить пешком да зарядку утром делать, и неприятные симптомы сами бы прошли. А она бегала по врачам, те, на всякий случай, Прописывали и валидольчик, и корвалольчик, и кардиомин и тем самым утверждали ее в мысли, что она серьезно больна. Поскольку одышка не проходила, разуверилась моя приятельница в знаниях врачей и раздобыла ту самую пропись. У меня сразу же вызвало сомнение присутствие в рецептуре сердечного сбора молочая. Это вообще сильное и потому опасное для применения в лечебных целях растение. К тому же род молочаев только в нашей стране имеет около 80 видов, и каждый из них, как правило, обладает особыми, присущими только ему свойствами. Лишь один вид, насколько мне известно, — произрастающий в Закавказье молочай Буасье — может производить кардиотонический и гипотензивный эффект. В древней естественной медицине Востока, в частности в Азербайджане, он действительно использовался — и используется поныне — при сердечно-сосудистых заболеваниях. Моя же приятельница, как явствовало из ее описания, собирала в Калининской области молочай солнцегляд, который при всех своих действительно отличных целебных качествах не является ни кардиотоническим, ни гипотензивным средством. Напротив, в Абхазии, например, он применяется как сильное возбуждающее.
Известно немало случаев смертельных отравлений солнцеглядом, так что приятельница моя отделалась, можно сказать, легким испугом, даже несмотря на столь неприятные последствия.
Древняя естественная медицина хорошо знала о различии свойств разных видов одного и того же растения, зависимости этих свойств от места произрастания. Поэтому в прописях специально оговаривалось, где следует собирать ту или иную траву. Во многих восточных медицинских трактатах, кроме того, указывалось, какая именно медицина рекомендует это средство, ибо в странах, расположенных подчас в разных концах земного шара, в разных климатических, почвенных и биологических условиях, один и тот же вид имел, конечно же, различные биогенные соединения. Так, греческие врачи считали аконит «горячим и сухим в четвертой степени», а индийская медицина — «холодным в четвертой степени». Мнения, как видите, прямо противоположные, но тем не менее оба они верны.
Не менее опасно вообще принять один вид за другой. Рецепт-то бабушки-знахарки может быть совершенно правильным, и снадобье, приготовленное по нему, действительно обладает целебными свойствами, да вся беда в том, что народные названия различных видов растений в разных местностях схожи, а иногда даже идентичны. Например, название чрезвычайно популярной ныне травы зверобоя в Пермской области носит кустарник ракитника русского. В Кировской области «зверобоем» называют обыкновенный шлемник из семейства губоцветных, ничего общего с нашим зверобоем продырявленным не имеющий, даже по внешнему виду. А на Украине, в Киевской области, «зверобоем» именуют большой чистотел — чрезвычайно ядовитое растение. И если киевляне по рекомендации своих, скажем, московских друзей «для поднятия тонуса» или избавления от каких-нибудь недугов начнут попивать чаек из местного «зверобоя» — они не гарантированы от летального исхода… Опасность в данном случае усугубляется еще и тем, что во многих популярных изданиях оба эти совершенно разных по внешнему виду и принадлежащих к разным семействам растения описываются практически одинаково, и даже ботаник, пожалуй, не разберет что есть что. Судите сами.
«Травянистое многолетнее корневищное растение. Листья супротивные. Цветки желтые с большим количеством тычинок, сросшихся нитями в три пучка. Высота — 30-100 см» (зверобой).
«Многолетнее травянистое растение с желтыми цветками и нежными лировидными листьями, с ветвистым голым или пушистым стеблем до 80 сантиметров высотой. Цветки собраны на конце стебля и ветвей зонтиками» (чистотел).
Даже если вы, скажем, учитель биологии, не убеждена, что догадаетесь, о каких растениях идет речь. Правда, из этих описаний я убрала наводящие определения: «листья с просвечивающимися точечными железками» (о зверобое) и «с листьями, выделяющими при надрезе желтый млечный сок» (чистотел), но кто из не сведущих в ботанике обратит внимание на такую малость? Тем более что и у чистотела иногда на листьях имеются прозрачные точки — следы, оставленные тлей, и зверобой выделяет сок, желтеющий на пальцах.
А между тем это совершенно непохожие друг на друга растения — в том числе и по внешнему виду. Зверобой — дитя солнечных, открытых пространств, чистотел же — любитель тенистых, сыроватых мест. В соответствии с этим один имеет всегда задорный, бодрый вид, другой — анемичен и, если можно так сказать, изнежен и равнодушен, как будто смолоду устал жить. Пятилепестковые цветки зверобоя вовсе не желтые, а — золотистые, иногда отдают даже червонным золотом. Четырехлепестковый цветок чистотела действительно желт, подчас с зеленоватолимонным оттенком. И не только листья, но также ветви и стебель чистотела выделяют непрозрачный оранжевый сок — как только сорвешь растение, он буквально хлынет на пальцы. Если цветковый зонтик зверобоя несет сразу десяток, а то и больше цветков, то у чистотела цветут одновременно два-три цветочка, не больше. Немало и других внешних отличий имеют эти растения: в строении стеблей и веточек, в форме листьев и т. д.
Но даже если описание растений исчерпывающе полно и верно, современные авторы, как правило, забывают о главном — указать, какая именно часть растения: корневище, надземная или цветы — должна употребляться, как именно — в настоях, отварах, настойках или в порошке, сколько ее надо взять и в какой именно емкости развести, какими дозами принимать… Все это, как уже отмечалось, чрезвычайно важно, тем более что в современных научных изданиях речь идет обычно о сильнодействующих травах, а при сильном действии и дозировка должна быть оптимальной. Меньше — как правило, попусту; больше — как правило, вредно.
Время сбора трав также определяется весьма приблизительно, например, надземную часть рекомендуется собирать во время цветения, корни, корневища и клубни — весною или осенью. А что понимать под временем цветения, если, скажем, при описании того или иного растения значится: «цветет в июне — июле», «время цветения май — июнь», а то и вовсе «май — август»?
Такая «точность» очень далека от той, которая действительно необходима при сборе целебных трав. Растения — живые существа и изменяют свой состав в зависимости и от сезона, и от дней месяца, и даже от времени суток. Ибо жизнь — это непрестанное изменение.
Еще в 1944 году ученые выявили, что поглощение, а значит, и накопление минеральных веществ — таких, как фосфор, калий, кальций, — идет наиболее интенсивно в молодом — до выброса боковых побегов — возрасте растений. Дальше этот процесс не только приостанавливается, но даже происходит выделение калия и кальция в окружающую среду. Таким образом, в разное время растения имеют и различный минеральный состав. И не только минеральный.
Я уже рассказывала о том, что картофель в ответ на нападение колорадского жука начинает синтезировать защитное биогенное соединение. Точно так же поступают и многие другие растения. Вот, например, дуб. Гусеницы пяденицы зимней весною очень охотно кормятся на дубах, поедая молодые листья. Но в середине лета вдруг, совершенно неожиданно (для ученых, конечно), они покидают деревья. Объяснить этот факт истреблением гусениц птицами не удалось. Тогда решили исследовать майские и июньские листья дуба на содержание биогенных химических соединений. Оказалось, что в летних листьях резко повышено содержание танинов. Причем выяснилось, что различия носят не только количественный, но и качественный характер. А поскольку танины блокируют в пищеварительном тракте животных вообще и гусениц, в частности, переваривание белковых веществ пищи, гусеницам, как и колорадскому жуку, ничего не остается делать, как убегать от столь негостеприимного я не хлебосольного хозяина, чтобы не умереть с голоду.
Таким образом, листья одного и того же дуба, собранные в мае и в июне, могут служить для разных лечебных целей. Скажем, при запорах или несварениях желудка июньские листья попросту опасны — из-за вяжущих и ингибирующих свойств концентрированных танинов. А между тем вы ничуть не погрешили против прописи, собирая «молодые листья дуба», — ведь в середине июня они достаточно молоды.
Травы, цветущие с мая — июня по август — сентябрь, по меньшей мере, несколько раз меняют комплекс биогенных соединений, находящихся в них. Ближе к осени растения начинают накапливать в своих тканях сахара — глюкозу, фруктозу, сахарозу и олигосахариды. А, к примеру, гардения, яблоня, рябина, гранат и другие — многоатомные спирты (маннитол, сорбитол, глицерол) в довольно больших количествах.
Каждый из нас знает, что душистый табак и ночная фиалка гораздо сильнее пахнут к ночи. Можем мы и объяснить это — для привлечения ночных насекомых-опылителей. Но вот почему запах становится интенсивнее? Для того чтобы цветок начал источать запахи, растению необходимо именно к этому времени начать усиленно синтезировать ароматические соединения — и не одно-два, а, как мы знаем, сотни. Это значит, что состав биогенных соединений, находящихся в растении, меняется в течение суток, и цветы, собранные, скажем, днем или вечером, будут значительно отличаться от сорванных в другие часы — на рассвете или ночью.
Так что, если в рецепте какой-нибудь «бабки» вы прочтете «собирать накануне Ивана Купалы в полночь» или «в петров день по росе», не спешите посмеяться над ее невежеством и суевериями. Ведь вам дается совершенно точное указание на то, в какой час данное растение обладает наибольшей целебностью.
Не менее важно и, так сказать, астральное — космическое влияние Солнца и Луны, а возможно, и других планет на биохимический состав целебных растений. Во второй главе уже шла речь об изменениях, происходящих в организме живых существ под воздействием фаз Луны и обращенности Солнца. Это, разумеется, в полной мере относится и к травам. И поэтому, если в старинном рецепте значится «собирать в полнолуние» или «когда месяц на ущербе», а то и «в безлунную ночь», по-видимому, стоит обратить внимание и на эти указания.
Вполне понятно, что массовое производство лекарств не допускает, чтобы сборщики выходили в поля и леса «в полночь накануне Ивана Купалы» — что они там увидят и много ли наберут? Но ведь лекарственные растения в нашей стране нынче выращиваются на полях колхозов и совхозов, подсобных специализированных хозяйств самих фармацевтических фабрик, а за рубежом — на специальных фермах. И если научные исследования покажут, что наилучшим качеством растительное сырье отличается именно в «петров день по росе», а по-современному — в 5 часов утра 12 июля, то организовать массовую уборку именно в это время при современной технике вовсе не сложно.
Большое значение в процессе приготовления снадобья имеет, как я уже говорила, порядок добавления тех или иных ингредиентов и время их настоя или отвара. Даже от того, кипятком или холодной водою залита смесь трав, во многом зависит ее целебность.
До поры до времени фармацевты смеялись над настойчивыми утверждениями целителей естественной медицины, что собранные и очищенные от земли корни, корневища, клубни необходимо промывать холодной водой, — ведь, мол, и дураку ясно, что горячая вода гораздо лучше отмывает землю, а кипяток и вовсе стерилизует собранное сырье от всяческих микробов. Но когда досконально и дотошно — научно — проверили это, казалось бы, нелепое утверждение, выяснилось, что горячая вода, а тем более кипяток вымывает не только землю и микробов, но и целебные соединения. Или же попросту — разрушает их. И сегодня во всех серьезных справочниках о лекарственных растениях и руководствах по сбору растительного сырья для лечебных целей особо подчеркивается, что подземные части трав нужно мыть только холодной водой.
И уж до чрезвычайности важно время приема того или иного средства. Причем для каждого снадобья — свой час, для каждого человека — свое время. Это наконец-то поняла даже современная медицина, и сегодня в больницах (правда, пока только в некоторых) работают специалисты-хронотерапевты, осуществляющие поиск оптимальных временных «схем лечения, учитывающих суточную периодику организма человека и его чувствительности к терапевтическим мероприятиям» — как пишет Б. С. Алякринский в цитированной раньше книге.
Мы уже вели подробный разговор о влиянии Солнца и Луны на биологические ритмы деятельности человеческого организма. Сейчас я просто хочу напомнить, что наше тело в разное время суток, в разные периоды лунных и солнечных месячных и годовых циклов по-разному реагирует на прием тех или иных лекарственных веществ. Особенно это относится к больному организму, поскольку чувствительность его обостряется из-за нарушения того динамически равновесного состояния, которое присуще организму здоровому.
Для того чтобы показать, насколько это серьезно, приведу только два, но зато достаточно убедительных примера. В эксперименте одной группе мышей вводили строфантин — растительный препарат для лечения сердечных заболеваний — в 8 часов утра. Погибло 15 процентов животных, остальные выжили и оправились. Когда же другой группе мышей ввели строфантин в 8 часов вечера — погибло уже 75 процентов из них. При введении крысам сарколизина (противоопухолевое средство) в утренние часы активность размножения клеток в печени животных снижалась — то есть препарат производил желаемый эффект, ибо он предназначен для задержки роста опухолевых клеток. Но тот же самый препарат, введенный вечером, оказывал прямо противоположное действие — клетки начинали быстрее размножаться. Думается, что особенных комментариев здесь не требуется, вывод ясен — несвоевременно принятое лекарство может быть не только бесполезно, но и опасно для жизни.
Когда лучше принимать снадобье? Этого я сказать просто не в состоянии. В том или ином конкретном случае, при той или иной болезни и для каждого человека (да еще и для каждого состояния его организма) должны быть свои, индивидуальные часы и интервалы приема.
Так что, как видите, буквально на каждом этапе, начиная от сбора трав и заканчивая приемом уже готового лекарства, человека, принимающегося за самолечение, подстерегают самые серьезные опасности (самолечение химиотерапевтическими средствами еще опаснее — поскольку они относятся к сильнодействующим, то часто оказывают на организм поистине разрушительное влияние). Это в худшем случае. В лучшем — такое лечение будет просто бесполезным, а следовательно, затягивающим болезнь и все равно ухудшающим состояние организма.
Опасность самолечения целебными травами, принявшего сегодня чуть ли не массовый характер, ставит перед обществом проблему развития фитотерапевтических учреждений не только клинического, но и амбулаторного типа. По существу, в каждой поликлинике страны требуется присутствие фитотерапевта-консультанта. Официальная консультационная помощь просто необходима тем, кто, отчаявшись вылечиться, раздобыл рецепт «вернейшего средства»; тем, кто таких рецептов не имеет, а, словно средневековый алхимик, смешивает все, что под руку попадется, в неимоверных и отнюдь небезопасных пропорциях и дозах; тем, наконец, кто нуждается в траволечении, но не знает, где и как можно получить квалифицированный совет. Неофициальная практика даже хороших, знающих и помогающих людям фитотерапевтов в достаточной степени безответственна именно в силу своей неофициальности. Но даже и до такого «скрытого» специалиста больной может не дойти, зато на своем тернистом пути не раз попадет в руки самых настоящих шарлатанов — то продающих рецептик, то какие-нибудь «заговоренные травы», а то и вовсе проводящих курс лечения, ничего не смысля в болезнях и травах.
Их позиция безнравственна и вредна. Но до тех пор, пока в каждой районной поликлинике не начнет работать фитотерапевтическая консультация, бороться со злом подпольного шарлатанства — попусту время терять.
Задача организации фитотерапевтической службы в стране очень сложна. И трудно прежде всего подобрать кадры для нее. Ведь фитотерапевт должен быть не только терапевтом, но также биологом, хирургом, урологом, отоларингологом, гинекологом, психиатром, онкологом, кардиологом — словом, специалистом во всех областях медицины. Да еще отлично знать травы…
Но «где нам найти такого, работника не слишком дорогого», если его, по всей видимости, и в природе не существует? И вот тут, да простит меня читатель, я выскажу крамольную мысль. «Если бы директором была я», как принято говорить сегодня, то пригласила бы в качестве консультантов-фитотерапевтов тех уцелевших после тысячелетних гонений знахарей, что и по сей день пользуют людей, и придала бы им в помощники и ученики молодых (а впрочем, возрастной ценз не должен приниматься во внимание, лишь бы хотели и, главное, могли учиться) врачей или фельдшеров.
Как правило, народные целители — люди чрезвычайно преданные своему призванию и бескорыстные. Знает, что незаконная лечебная практика преследуется, а все равно помогает людям. Живет в плохонькой квартирке или в полуразвалившейся хатенке на мизерную пенсию — а не берет за труды свои денег.
И думаю, неважно, имеют они медицинское образование или нет. Мы же не собираемся давать им учительскую или профессорскую кафедру. Нам необходим их богатейший практический опыт, чтобы перенять его, пока не поздно, пока он сохранился в живой памяти, реализовать сегодня и передать нашим потомкам.
Ну, да — целители, использующие средства и методы естественной медицины, чаще всего исцеляют всевозможные недуги по наитию, не выводя на вербальный, словесный, сознательный уровень свои интуитивные действия. Они подчас даже не в состоянии припомнить порядок этих действий, не то что рассказать о нем. Поэтому занести их методику на бумагу, как этого требуют современные правила теоретической медицины, провести широкие клинические исследования этой методики и внедрить в общемедицинскую практику вряд ли представляется возможным. Тем более что каждая методика уникальна, у каждого целителя свои собственные методы и средства, как правило, неповторимые и чаще всего недоступные другим, ибо в данном случае к набору трав или других каких-то целительных средств и методов добавляется то самое психотерапевтическое воздействие личности самого целителя, о котором я говорила в начале книги и который можно назвать «эффектом Боткина», если вспомнить отзыв великого русского физиолога И. П. Павлова об этом замечательном клиницисте.
Выявить этот эффект сегодня нет никакой возможности, ибо до сего времени и не подозревали о том, что таковой существует, а потому и не занимались его исследованием. Но это не значит, что он не существует. И уж тем более не значит, что его необходимо исключить из практики помощи страждущим от болезней. Ибо он приносит реальную пользу, способствуя исцелению многих, подчас тяжелейших недугов.
Сейчас уже существует и апробирован метод объективной оценки возможностей целителя. Я сама участвовала в эксперименте, проведенном группой врачей одной из московских больниц. Метод этот заключается в том, что целителю предоставляется группа предварительно прошедших все клинические обследования больных с установленным врачами диагнозом. После проведенного целителем курса лечения вновь проводится полное клиническое обследование пациентов — так достигается объективная оценка результатов лечения. И надо сказать, что результаты эти достаточно впечатляющи. Мало того, врачам больницы удалось выявить и саму методику исцеления, которая, вполне возможно, войдет в широкую клиническую практику. Я говорю так осторожно потому, что не стоит забывать об «эффекте Боткина», который, к сожалению, присущ отнюдь не каждому врачу.
Словом, «если бы директором была я», я постаралась бы как можно шире привлекать к лечению недугов этих целителей, давать им возможность проявить свои уникальные способности для помощи больным людям. Потому что знаю, что фитотерапия, вообще методы естественной медицины могут помочь преодолеть такие недуги, с которыми современная медицина справиться пока не в силах.
