Как часто случается у пятилетних детей при общении с младшими братьями или сестрами, Лен потерял всяческое терпение с Джеем, своим братом двух с половиной лет, перемешавшим все кубики «Лего», в которые они играли. Взбесившись от злости, Лен укусил Джея, который громко заревел. Их мама, услышав страдальческий вопль, прибежала в детскую, выбранила Лена и велела ему убрать подальше предмет раздора, то есть кубики «Лего». От такого решения по делу – что, видимо, было воспринято как величайшая судебная ошибка – Лен залился слезами. Все еще рассерженная мать не захотела его утешить.
Однако Лен все же получил утешение, но только совершенно неожиданным способом: Джей, хотя и оказался в ситуации потерпевшей стороной, теперь, увидев слезы старшего брата, так расстроился, что решил во что бы то ни стало его успокоить. Дальше все происходило примерно так:
«Лен, не надо, – умоляющим голосом начал Джей. – Хватит, ну, перестань плакать, Лен».
Но Лен не переставал. Когда его мольба не принесла желаемого результата, Джей стал упрашивать мать ради Лена: «Лен же плачет, мамуля! Лен плачет. Ну посмотри. Видишь? Лен плачет».
А затем, повернувшись к Лену, Джей скопировал материнскую манеру успокаивать, поглаживая ладошкой плачущего брата и ласково уговаривая его: «Ну-ну, Лен, не надо больше плакать».
Лен продолжал рыдать, несмотря на все уговоры. Тогда Джей прибегнул к другой тактике, дружелюбно предложив помочь убрать кубики «Лего» в коробку: «Ах, Лен, а давай я уберу их на место вместо Ленни, ладно?»
Но даже и это не помогло: слезы лились рекой. Всегда находчивый Джей не унимался, решив испробовать еще один прием – отвлечение внимания. Показывая брату игрушечный автомобиль, Джей старался отвлечь его внимание от маленькой трагедии, только что приключившейся с ним. «Посмотри, здесь кто-то сидит. Кто, Лен? Как ты думаешь, а?»
Лен не проявил ни малейшего интереса. Он был безутешен, слезам не видно конца. Мать, потеряв терпение, пустила в ход классическую угрозу, используемую всеми родителями: «Хочешь, чтобы я тебя отшлепала?», на что Лен отозвался нерешительным «нет».
«Тогда, будь добр, прекрати сейчас же», – решительно и даже несколько раздраженно заявила мать.
Лен сквозь рыдания едва сумел выдавить из себя жалобное: «Я стараюсь…»
И это подсказало Джею последнюю хитрость: переняв решительность и непререкаемый тон матери, он пригрозил: «Перестань реветь, Лен, а то получишь по заднице».
Эта микродрама обнаруживает удивительную эмоциональную утонченность, которую едва научившийся ходить малыш всего тридцати месяцев от роду смог использовать, стараясь справиться с эмоциями другого человека. Настойчиво пытаясь успокоить брата, Джей сумел призвать на помощь огромный спектр тактических приемов, начиная с простой просьбы и до попытки найти союзника в матери (впрочем, совершенно бесполезной, так как она никак не помогла), физического утешения брата (он гладил плачущего ребенка), предложения помощи, отвлечения, угроз и прямых приказаний. Джей, несомненно, опирался на арсенал средств, опробованных на нем в минуты, когда он сам сильно переживал. Не важно. Имеет значение только одно: даже в очень юном возрасте он умеет без труда пользоваться ими, когда необходимо.
Как известно всем родителям маленьких детей, проявление эмпатии и умения утешать, разумеется, никак нельзя считать широко распространенным качеством.
Пожалуй, в равной степени вероятно, что ребенок возраста Джея видит в расстройстве родного брата или сестры шанс отомстить и поэтому сделает все возможное, чтобы еще больше усугубить его состояние. Те же самые навыки можно использовать для того, чтобы дразнить или изводить брата или сестру. Но даже эта закономерность свидетельствует о проявлении ключевой эмоциональной способности – способности понимать чувства другого человека и поступать так, чтобы дополнительно оформить эти чувства. Умение управлять эмоциями другого человека – главное в искусстве поддерживать взаимоотношения.
Чтобы проявлять способность строить межличностные отношения, малыши должны сначала достичь точки отсчета самоконтроля, истоков способности умерять собственный гнев и страдание, свои порывы и возбуждение – даже если эта способность дает сбои. Настроенность на других требует капельки спокойствия в самом себе.
Гипотетические признаки способности управлять собственными эмоциями проявляются примерно в это же время: у детей начинает обнаруживаться способность ждать без причитаний, спорить или упрашивать, чтобы добиться своего, вместо того чтобы пользоваться грубой силой, – даже если они не всегда предпочитают пользоваться своей способностью.
Терпение обнаруживается – по крайней мере иногда – как альтернатива вспышкам раздражения. А вот признаки эмпатии проявляются к двум годам. Эмпатия Джея, источник сострадания, побуждала его изо всех сил стараться утешить рыдающего брата Лена. Таким образом, контроль над эмоциями другого человека – тонкое искусство сохранения взаимоотношений – требует зрелости двух других эмоциональных навыков: умения владеть собой и эмпатии.
На такой основе вызревают человеческие навыки, к которым относятся социальные компетенции, способствующие более плодотворному общению с людьми. Их дефицит имеет результатом потерю места в обществе или многократные разрывы межличностных отношений.
В самом деле, ведь именно отсутствие этих навыков становится причиной того, что даже люди с блестящим умом оказываются неспособными наладить взаимоотношения с другими, проявляя себя бесцеремонными, вызывающими или бездушными. Обладая способностями к общению, человек сумеет придать нужный характер случайной встрече, мобилизовать и воодушевить, преуспеть в интимных отношениях, убедить и приобрести влияние, успокоить и ободрить других.
