5.2. Может ли зависть оказывать положительное влияние на личность?

5.2. Может ли зависть оказывать положительное влияние на личность?

Дискуссия о том, всегда ли зависть является пороком или нет, ведется с античных времен. Аристотель, утверждая, что зависть всегда порочна, в то же время говорил о непорочной зависти, которую следует обозначать словом «соревнование». Аристотель писал: «Соревнование есть некоторая печаль при виде кажущегося присутствия у людей, подобных нам по своей природе, благ, которые связаны с почетом и которые могли быть приобретены нами самими, [печаль, являющаяся] не потому, что эти блага есть у другого, а потому, что их нет также у нас самих. Поэтому-то соревнование есть нечто хорошее и бывает у людей хороших, а зависть есть нечто низкое и бывает у низких людей. В первом случае человек, под влиянием соревнования, старается сам о том, чтобы достигнуть благ, а во втором, под влиянием зависти, — о том, чтоб его ближний не пользовался этими благами».

Французский драматург и баснописец XVIII в. Антуан де Ламотт писал, что зависть — невольная дань уважения, которую ничтожество платит достоинству.

О том, что зависть несет не только ярко негативную окраску, но может стать и благотворным импульсом, писал А. С. Пушкин. Известно, например, его высказывание о зависти как сестре соревнования, а потому зависть «хорошего роду», считал поэт.

Русский психолог XIX в. Н. Я. Грот пишет, что чувство зависти — это чувство уважения (к родителям, другим людям), которое складывается, в свою очередь, из чувств красоты, интереса, симпатии и чувства собственного бессилия.

Немало приверженцев такого подхода к зависти имеется и в наши дни. Так, Дж. Нью (Neu, 1980) пишет, что в случае злобной зависти человек хочет унизить другого (до собственного уровня или ниже); в случае восхищенной зависти человек желает возвысить себя (стать таким же, как другой человек).

Австрийский психолог У. Лукан (2006) считает, что, если психологи хотят говорить о зависти, они должны снять ее с позорного столба и перестать ее клеймить. Это необходимо для того, чтобы понять психодинамические основы зависти. У. Лукан считает, что конструктивная сторона зависти состоит в том, что человек снова осознает свои потребности.

«Зависть — двигатель любой конкуренции, — подчеркивает французский детский психиатр и психолог М. Руфо (2005). — Тот, кто завидует или ревнует, мучается от успехов другого и хочет одержать над ним верх, что означает стать лучше».

Стимулирующая функция зависти в развитии человека признается В. А. Гусовой (2006), которая считает, что, несмотря на доминирующий негативный оттенок, содержащийся в феномене зависти, функционально он может играть и положительную роль, стимулируя дух соперничества, конкуренции, стремления к успеху или, во всяком случае, к изменению своего социального положения.

Е. Е. Соколова (2002) и Ю. М. Орлов (2005) также рассматривают зависть как совершеннейший инструмент стимулирования людей к активности, как стимул к самосовершенствованию, самореализации.

Придерживаясь тех же позиций, А. В. Прокофьев (2009) отмечает: «Без моей зависти я не был бы тем, кем я являюсь сегодня, именно зависть заставляет меня стучаться головой об стену до боли <…> Именно наша зависть позволяет нам определить <…> кто мы есть. Зависть — наш жизненный гид и гуру. Вкратце: это самая зловещая добродетель и самый действенный порок». Психологи отмечают, что порой необъяснимая зависть к людям иной профессии помогает найти свое призвание.

Весьма показательны в этой связи и размышления о зависти С. М. Зубарева: «Испортить жизнь она может серьезно <…> но, при всем том, вектор этого чувства мотивирует на жизнь. Особенно после того, как редуцированы агрессивные фантазии по поводу уничтожения конкурентов, после “отбеливания”, зависть способна стать хорошим жизнеутверждающим мотиватором».

Не случайно, по данным Т. В. Бесковой (2010а), желание во что бы то ни стало добиться того, чем обладает тот, кому завидует человек, наблюдается у 47,5 % людей. Эти данные позволили Т. В. Бесковой сделать осторожный вывод, что «желание превзойти объект зависти может в определенной степени мотивировать человека на активность в достижении какой-либо цели («Стоит мне только захотеть…»). Однако это может произойти только в том случае, если у человека действительно существуют реальные возможности превзойти конкурента или хотя бы сравняться с ним. Понимание уровня своих возможностей может возникнуть либо еще в ходе социального сравнения и оценки, либо уже после процесса сравнения, когда человек, не оценив возможности реально, начинает предпринимать определенные попытки для достижения значимой для него цели» (c. 109).

Сходная точка зрения имеется у ван де Вена с коллегами (van de Ven et al., 2009; 2011): конструктивная (доброкачественная) зависть стимулирует человека на прогрессирование только в том случае, если он считает, что это ему по силам. Кстати, этими же исследователями показано, что простое восхищение достижениями другого (как и «черная» вредоносная зависть) не приводит к такому эффекту, что и понятно: для зависти необходимо возникновение потребности в предмете восхищения. Если же восхищение не вызывает такую потребность, то оно не приобретает характер стимулятора к совершенствованию себя.

И все же, несмотря на утверждение, что «объективно осознаваемая возможность (реальность) достижения того, что имеет соперник, стимулирует человека на активные действия, направленные на нивелирование различий между ним и объектом зависти и приобретение вожделенного предмета» и что «зависть может выполнять конструктивные (стимулирующие) функции», Т. В. Бескова колеблется в окончательном мнении; она далее пишет: «Но, несмотря на столь очевидные на первый взгляд выводы, обратимся к научным изысканиям В. А. Лабунской, которая убеждена в том, что “трудно не согласиться с тем, что завистливое отношение к другому может способствовать осмыслению себя и своей жизни, но вместе с этим еще раз необходимо обратить внимание на вопрос о результатах для другого (объекта зависти) такого “прогрессивного” взгляда на себя и свое бытие”. И далее: “Конструктивные функции могут выполнять сравнение и оценка, но дискуссионным является утверждение, что конструктивные функции выполняет зависть”. Данное положение, считает она, не учитывает базовых характеристик зависти, которая всегда сопровождается рядом отрицательных переживаний, которые находят выражение в таких отношениях к другому (объекту зависти), как ненависть, враждебность, агрессивность, “невыносимое” восхищение его достоинствами и проявляются в стремлении разрушить, отобрать и т. д. Вследствие чего возникает вопрос: может быть, конструктивна не зависть, а соперничество?» (c. 109). Можно вспомнить и Дескюре (1899), который отличал зависть от соревнования — «достойного чувства, зарождающегося в благородном сердце и вызываемого высоким стремлением»; он считает зависть низменным чувством.

Г. Шек (2010) придерживается того же мнения, когда пишет, что «в стихах зависть призывают как стимул, как нечто возвышенное и конструктивное. В таких случаях поэт неправильно выбирает слова; на самом деле он имеет в виду соперничество. По-настоящему завистливый человек никогда не рассматривает вариант вступления в честное соревнование».

Действительно, соперничество может быть и без зависти, а зависть может быть и без соревнования (когда человек сразу видит, что, как говорится, рыпаться бесполезно), поэтому заявления типа «зависть — это то же соперничество, только скрытое» нельзя превращать в абсолют. Однако «черная» зависть (а именно ее имеет в виду В. А. Лабунская) часто сопровождается соперничеством (хотя бы мысленным) из-за тщеславия человека, не желающего смириться с превосходством другого. В этом случае дух соперничества, соревнования может являться компонентом «черной» зависти, образуя вместе с уязвленным самолюбием единый мотивационный комплекс. Поэтому, как отмечает Т. В. Бескова, в повседневной жизни зависть и соревнование (соперничество) часто сопутствуют друг другу и граница между ними действительно трудноуловима: зависть словно становится своего рода субпродуктом всякого соревнования (можно считать и наоборот, что зависть заставляет соревноваться).

Говоря о стимулирующей роли зависти, следует различать две ее стороны. Одно дело стимулировать активность, которая может быть направлена на разрушение, причинение вреда объекту зависти, а другое дело стимулировать активность, направленную на развитие себя как личности. Если первое, присущее «черной» зависти, бесспорно, то второе вызывает сомнение, всегда ли это так, даже если речь идет о «белой» зависти. Здесь многое зависит от характера человека, его энергичности, инициативности, настойчивости. Вот одному человеку это удалось: «Я стал профессиональным психотерапевтом в значительной степени благодаря зависти к подруге, которой я восхищался и завидовал ее психотерапевтическим способностям <…> Стал благодаря этой зависти усердно обучаться, преодолевать свою лень и возрастную (мне было уже лет 35) негибкость». А другие не могут преодолеть свою инертность, ригидность или не верят в свои возможности. Поэтому, когда Т. В. Бескова пишет, что тезис о том, что зависть стимулирует развитие человека, его самосовершенствование, является весьма спорным, с этим отчасти можно согласиться. Более благоразумным, считает Т. В. Бескова, оставить вопрос о возможных конструктивных функциях зависти на данный момент открытым. Правда, уже через год она высказывает убежденность в том, что зависть не может выполнять конструктивные, созидающие функции (Т. В. Бескова, 2011д).

Иногда можно встретить мнение, что если бы не было зависти, люди бы не стремились к превосходству и не совершали бы открытий. Отсюда фраза или мысль о том, что нужно сделать что-нибудь так хорошо, «чтобы все обзавидовались». Мне представляется, что это верно лишь отчасти и касается самолюбивых, тщеславных людей, которые везде и во всем стремятся быть первыми. Однако открытия делаются не только в связи с завистью, а зависть может удовлетворяться не превосходством, а равенством положения: «Нам ничего не надо, лишь бы у других ничего не было».