Некоторые примеры фоторабот
В качестве иллюстрации к вышесказанному хотелось бы привести некоторые фотографии. Ряд снимков был сделан пациенткой О. 24-х лет, страдающей шизоидной психопатией. Она увлекается флористикой. Ей близко высказывание Роземи Штробель-Шульце: «Создавая композиции из засушенных цветов, люди воплощают свое страстное желание сохранить то, что вернуть уже невозможно». О. открыла для себя, что духовному общению с природой и углубленному психотерапевтическому погружению в прошлое могут служить не только флористические композиции, но и снимки. Она отмечает, что сделанные ею фотографии помогают ей быть самой собой.
Ее композиции «Сердце», «Розы и лук» сделаны после разрыва с мужем, которого она любила, «Китайский чайник» – под влиянием воспоминаний о море.
Композиции богаты символикой, понятной только пациентке, примером чему может служить снимок под названием «Розы и лук» (желтые розы и легкие серые головки лука). На фотографии видно, как на лук падает отсвет желтых роз, и лук тоже кажется желтой розой, во всяком случае, при первом взгляде. Можно предположить, что это – не что иное, как символ отношений пациентки с бывшим мужем. В этих отношениях она была цветущим луком, а ее муж и его окружение – розами. (Муж пациентки – дизайнер, богатый «мальчик из приличной семьи», и его друзья давали понять пациентке, что она, приехавшая в мегаполис из захолустного городка и привыкшая добиваться всего своим трудом, «не относится к элите»). Примечательно, что в этой композиции все, кроме лука, – пластмассовое, лук же был сорван и высушен пациенткой.
Фотография «Сердце», пациентка О., 24 года
Фотография «Розы и лук», пациентка О., 24 года
Фотография «Китайский чайник», пациентка О., 24 года
Мы также приводим фотографии пациента Е., 38-ми лет, с шизо-френоформным расстройством и шизоидным складом личности в пре-морбиде. Он заболел уже в зрелом возрасте, неоднократно лечился в психиатрических стационарах Тольятти, Самары и Москвы, получал нейролептики в больших дозах, инсулинокоматозную терапию, электрошок. В последние полтора-два года смягчает аффективные расстройства тем, что путешествует с фотоаппаратом в пределах 20–30 км от города, снимая то, что успокаивает и «собирает» душу. Из-за нарастающего дефекта пациенту становится все труднее передавать свои мысли словами, в частности, описывать ощущения, появляющиеся, когда он созерцает волжские пейзажи. Е. тяжело дается общение с людьми, даже ограниченное (специалист по компьютерам, он в настоящее время работает половину рабочего дня): оно «отнимает силы», в то время как созерцание пейзажей, особенно ни чем не стесненного волжского простора, частично возмещает эту потерю энергии и значительно смягчает душевную напряженность.
Для Е. важно, что эти фотографии сделаны им самим, и, глядя на них, он может вспомнить плеск воды, дуновение ветра, запахи диких трав и старых, выветренных Жигулевских скал. Е. также отмечает, что ему бывает трудно ощутить природу сразу, «вживую», но она постепенно раскрывается ему, когда он возвращается к ней, глядя на сделанные им фотографии.
Фотография из серии «Волга», пациент Е., 38 лет
Фотография «Молодецкий курган на Волге», пациент Е., 38 лет
По мнению пациента, его увлечение фотографией в сочетании с долгими прогулками в одиночестве (лишь иногда Е. уезжает на природу вместе со своим братом шизоидного склада, который тоже фотографирует) и подробными психотерапевтическими беседами помогает ему в последние полтора года «удержаться» без стационара, на поддерживающей дозе нейролептиков.
