Мозг ребенка
Сорок лет назад, когда я отправился в первый класс, родители и помыслить не могли о том, чтобы войти в здание школы или хотя бы ступить на школьный двор. Моя мама проводила меня до ворот и передала на руки учительнице. В следующий раз мама появилась в школе только на вручении аттестата. Трудно поверить, да? Ведь сегодня родители принимают активное участие во всех школьных мероприятиях, да и вообще школа коренным образом изменилась.
Как бы то ни было, в школе легче выявить факторы, воздействующие на личность ребенка, и отследить причины, почему что-то идет не так.
Фундаментальный недостаток современной системы школьного образования состоит в том, что учителя никак не могут понять очевидную вещь: способности ребенка к обучению обусловлены структурой его мозга. Если вы работаете в школе и если вы хотите чему-то научить ребенка, нельзя закрывать глаза на данные нейронауки. Нельзя также игнорировать психологию и учение о рефлексах. Но, к сожалению, именно это и происходит – большинство учителей стараются напичкать детей информацией, не заботясь о том, будет ли она усвоена, а потом удивляются, почему ученик ничего не запомнил или почему половина класса не справилась с контрольной работой.
Однажды я решился взять интервью у одного из самых непримиримых критиков современной системы школьного образования Мартина Ингвара. Он сказал мне, ссылаясь на официальные данные, что свыше 80 % выпускников педагогических вузов не чувствуют себя достаточно компетентными, чтобы выполнять свои профессиональные обязанности на должном уровне. Но самое главное, попадая в школу, дети теряются. Они не понимают, в каком направлении должны двигаться и куда приведет их этот путь. «Логику системы современного школьного образования понять сложно, – говорит Мартин Ингвар. – Если родители смогли психологически подготовить ребенка к школе, то он еще более или менее хорошо себя чувствует. Остальным сложно сориентироваться, и учителя мало помогают в этом».
Тема книги, которую вы читаете, – минусы свободного воспитания. Когда ребенок начинает учиться в школе, ситуация усугубляется. В школе ставят оценки. Оценки бывают либо хорошими, либо плохими. Если ребенок получил плохую оценку, то и хвалить его не за что. Но у нас ведь запрещено ругать, и после дежурных слов о том, что все хорошо и замечательно, ребенку совершенно непонятно, почему, если все так хорошо, он продолжает получать плохие оценки. С точки зрения психологии это грубейшее нарушение – пренебрегать обратной связью «учитель – ученик». При конструктивной обратной связи, какой бы она ни была – положительной (похвала) или отрицательной (критика), – ребенку становится легче, и в долгосрочной перспективе он нацеливается на лучшие результаты.
Мартин Ингвар часто читает лекции в различных странах. Он рассказывает о физиологических механизмах, способствующих обучению, о системе обратной связи, о важности повторения пройденного материала и других значимых аспектах образования. Учителя зрелого возраста соглашаются почти со всеми его доводами, но их молодые коллеги выглядят скорее удивленными. Они и не слышали никогда о том, что человеком можно управлять, контролируя физиологические процессы, протекающие в его организме. На одной из лекций выпускник педагогического колледжа с удивлением спросил: «А какое, собственно, отношение мозг ребенка имеет к моим урокам?»
Одна из самых больших ошибок, которую допускают педагоги при обучении детей в школах Швеции, заключается в том, что детям не дают возможность практиковаться. Но ведь мозгу нужна тренировка. Мозг должен работать. Только в этом случае он сможет делать сложные умозаключения да и просто усваивать информацию.
Маттиас Риббинг – трехкратный чемпион Швеции по запоминанию. Десять колод по 52 карты в каждой – Риббингу хватило несколько минут, чтобы запомнить последовательность карт. В своей книге «Путь к улучшению памяти» он говорит, что наш мозг должен связать новую информацию с той, что уже хранится в голове, чтобы потом воспроизвести ее. Учительница истории из гимназии, где я учился, тоже знала об этом. Даты, которые так сложно запомнить, она называла «крючками». На каждый крючок цепляется какое-то событие, о котором мы что-нибудь да слышали, и таким образом в нашей голове оседает нужная информация.
Еще один эффективный способ запомнить информацию – визуализация. Если человек представляет в виде образов то, что он хочет запомнить, а потом связывает эти образы с уже известной ему информацией, которую легко можно вызвать из памяти, то запомнит он гораздо больше, чем если бы заучивал информацию наизусть.
Есть достаточно много техник запоминания, но в школах к ним прибегают редко. Почему? Да все по той же причине – либерализация воспитания и образования. С мнением детей теперь принято считаться, и иногда в этом доходят до абсурда. Детей спрашивают, как им хотелось бы получать знания. И в результате одни сидят на уроке в наушниках, другие могут расхаживать по классу, пока учитель дает новый материал, а третьи разрисовывают учебники. Им так удобно, а о том, что существуют определенные методики, вы нам тут сказки не рассказывайте – ребенок всегда прав. Надо ли говорить о том, что если предоставить детям право учиться, как им хочется, то такая свобода приведет лишь к ухудшению результатов обучения.
Торкель Клингберг показал в своих исследованиях, что кратковременную память можно натренировать и улучшить ее потенциал. Маттиас Риббингс совершенствовал свои навыки в течение нескольких лет, прежде чем достиг высокого уровня. Хорошая кратковременная память – натренированная память – поможет детям, в том числе и тем, кто страдает от СГДВ, повысить успеваемость. Немецкий психолог Герман Эббингхаус еще сто лет назад доказал, что через несколько дней в памяти человека остается всего лишь 20 % от выученного, если он не будет повторять усвоенную информацию. Повторение – мать учения, вы же помните. А если повторять учебный материал как можно чаще, да еще вкупе с различными техниками, возможности памяти улучшатся.
В Швеции одним из недавних новшеств стало проблемоориентированное обучение. Цель такого обучения – позволить детям самостоятельно заполнять пробелы в знаниях и находить пути решения различных задач. Подготовка презентаций – это и есть пример такого обучения. В своей книге «Перегруженный мозг» Торкель Клингберг пишет по этому поводу: «Все это неплохо звучит, особенно для такого исследователя, как я. Но если у школьника плохая кратковременная память, то такие новаторские педагогические методики будут иметь для него катастрофические последствия. Когда человеку нужно самому организовывать свою деятельность, ему требуется хорошо развитая кратковременная память. Когда учитель сам говорит детям, что им нужно сделать (традиционное обучение), – это одно. Но когда все дети одновременно заняты воплощением своего собственного проекта (проблемоориентированное обучение), то возникает еще больше затруднений». Иными словами, когда ребенок плохо представляет, что важно, а что нет (ведь учитель не говорит ему об этом), он не сможет создавать нужных связей. А если у ребенка к тому же имеются трудности с концентрацией внимания, ему вообще придется несладко. Ведь для того чтобы высветить проблему, ему понадобятся: а) многосторонние знания, б) умение связать эти знания, в) некоторый опыт. И это – как минимум.
Последовательное приобретение знаний под контролем учителя, повторение учебного материала, фундаментальная отработка навыков и умений – все это вытесняется новыми методиками. Вся ответственность за процесс обучения, по сути, перекладывается с учителя на учеников. Не поэтому ли дети стали хуже учиться, хотя их IQ растет?
