«Расширить диагноз»

«Расширить диагноз»

«Люди, не связанные с медициной, не представляют себе всей сложности нашей работы, – говорит фельдшер «скорой помощи» Антонина Тимонина. – Мне даже приходилось слышать от знакомых, что задача «скорой» – просто отвезти человека в больницу, а там уж разберутся. Ну, может, ещё какой укольчик сделать, чтобы давление снизить, или успокоительное дать. Это, конечно, не так.

В РОССИИ ПРИНЯТО ДУМАТЬ,

ЧТО СКОРАЯ – «ТАКСИ» ДО БОЛЬНИЦЫ.

НО ЭТО НЕ ТАК. ВРАЧИ СКОРОЙ ПОМОЩИ ДОЛЖНЫ

УСТАНОВИТЬ ДИАГНОЗ И ПРИНЯТЬ, МОЖЕТ БЫТЬ,

САМОЕ ВАЖНОЕ В ЖИЗНИ ПАЦИЕНТА РЕШЕНИЕ —

НУЖНА ЛИ ЕМУ СРОЧНАЯ ГОСПИТАЛИЗАЦИЯ

ИЛИ ВСЕ «САМО ПРОЙДЕТ».

Любая ситуация, требующая неотложной помощи, заставляет в считанные секунды мобилизоваться и направить все свои знания и опыт, в первую очередь, на оперативную постановку чёткого диагноза, а затем на принятие соответствующих экстренных мер. А представьте себе, что вы мчитесь на всех парах с «цветомузыкой» на место аварии или пожара – вы не можете заранее предположить, сколько там пострадавших, какой тяжести ранения они получили и что от вас потребуется. Всё это даёт огромную нагрузку на психику. Но это не самое страшное.

Гораздо хуже, когда ты пытаешься оказать первую помощь раненому, например, в драке, а он в благодарность набрасывается на тебя с матюками и кулаками. А то и с ножом.

Работала у нас года три назад врач Елена Павловна, молодой специалист, но руки золотые. Час ночи, поступает вызов на резаные раны и ушибы, приезжаем – в квартире кавардак после потасовки, стулья – в щепки, на полу – битое стекло. Полицейские уводят в свой «бобик» двух драчунов с синяками, оставляя нам третьего, потерпевшего и сержанта. Наш раненый в явном неадеквате, погуляли перед дракой, видно, неслабо. По словам сержанта, в этой компании в ходу и кокаин, эта троица – давние клиенты отделения. Судя по поведению и внешнему виду парня – уже употребил.

Из телесных повреждений наиболее критична – резаная рана на правом бедре, из неё хлестало, очевидно, была задета артерия. Перебитый нос тоже сильно кровоточил, остальное по мелочи – скальпированные раны на голове и руках, ссадины. Леночка, прижав кулаком артерию к кости – а делается это в паховой области, велит мне быстренько тампонировать носовое кровотечение, чтобы не заливало всё вокруг, и помочь ей с наложением жгута на бедро.

Тут парня заклинивает, и он начинает цепляться к врачу: ты куда, мать-перемать, руки тянешь, на святое покушаешься?! чего маску-то на морду нацепила, брезгливая такая что ли? А Леночка в тот день работала в медицинской маске, поскольку подхватила перед этим где-то в дороге насморк. Видимо, не успев ещё остыть от разборок со своими дружками, клиент наш заводится всё сильнее – начинает ручками махать, плеваться во все стороны и маску с Леночки срывать, бормоча: Гюльчатай, покажи личико. Сержант пару раз приложил его дубинкой по спине, но процедура не очень помогла, руками, правда, размахивать тот перестал, но всё время норовил укусить Леночку за руку.

Что делать? Вколоть ему аминазина с димедролом? Но тогда клиническая картина будет смазана, что затруднит дальнейшую диагностику, если там ЧМТ – тоже чревато, плюс токсикология поплывёт. После такой инъекции врачам в больнице будет сложно дифференцировать. Самым лёгким вариантом было бы просто пустить на самотёк – подождать, пока из бедра литр крови вытечет, тогда минут через десять парниша сам утомится и утихнет, можно будет спокойно бинтовать. Решили всё же не ждать. Витя, наш санитар, притащил носилки, вдвоём с сержантом добрым словом и резиновыми дубинками они чуток «расширили диагноз» клиенту и зафиксировали его, наконец, на носилках.

Наложив тугую повязку на бедро и перевязав дурную башку, мы сдали наркошу в стационар, и Витя покатил нас до дому, по пути делясь со знакомой диспетчершей нашими приключениями. Не успели зайти, подбегает заведующая подстанции: быстро мыться и осматриваться! Говорит, ей только что позвонили из больницы, куда мы доставили клиента, оказывается, его там уже давно знают – пациент вич-инфицированный.

Тут наша Елена с тихим «ох» начинает сползать по стеночке.

– Лена, что?

– У меня же ребёнок…

Выяснилось, что этот засранец всё же умудрился тяпнуть Лену за палец. Долго не могли её успокоить, только когда в три пары глаз осмотрели укушенный палец и все использованные перчатки проверили, наполняя водой, она немного пришла в себя. Я потащила её в душ, тщательно осмотрела и руки её, и лицо, и себя саму. Никаких ранок или царапин, слава Богу, не обнаружилось, а ведь гадёныш брызгал слюной во все стороны, если бы попала на свежую ранку – могли и заразиться.

К концу смены Лену слегка отпустило, но на следующий день она подала заявление об уходе. Да и понятно – девчонка совсем молодая, муж, маленький ребёнок, а тут неизвестно в какие ещё передряги можешь угодить, сколько таких неадекватных пациентов придётся вытаскивать с того света.

Заявление на того наркомана за преднамеренную попытку заражения писать она не стала, не захотела связываться да и вообще вариться во всём этом. Знаю, что примерно через полгода она устроилась в стационар, в хирургию, там всё же поспокойнее. А до этого чуть ли не каждую неделю бегала анализы на ВИЧ сдавать. Финал этой истории вполне благополучный, надеюсь, что и с психологической травмой Леночка справилась.

Вы скажете, что работа любого врача связана с подобным риском заражения – ВИЧ, гепатитом или какой другой инфекцией, особенно, например, хирурга. Это, конечно, так, но хирург в большинстве случаев всё же знает заранее, кого оперирует, и он на своей территории. А в наших полевых условиях этот риск на пару порядков повыше будет. Что уж говорить о нападениях на врачей и нанесении телесных повреждений! Это вообще сплошь и рядом, причём не только на вызовах к алкашам, бывает, что трезвый и по виду нормальный пациент неожиданно начинает проявлять агрессию.

КЛЯТВА ВРАЧА ГЛАСИТ,

ЧТО ПОМОГАТЬ НУЖНО ЛЮБОМУ ЧЕЛОВЕКУ,

НУЖДАЮЩЕМУСЯ ВО ВРАЧЕБНОЙ ПОМОЩИ.

ДАЖЕ ЕСЛИ ПАЦИЕНТ САМ ОПАСЕН ДЛЯ ОБЩЕСТВА.

Вот случай: врачебная бригада приезжает к мужчине, который жалуется на боли в сердце и требует, чтобы его срочно отвезли в ту больницу, в которую ему хочется. Доктор популярно растолковал товарищу, что «скорая помощь» не медицинское такси, и начал проводить осмотр. Мужику не понравился ответ. Он вдруг резко подскочил с кровати и набросился на медика с кулаками, повалил его на пол и начал избивать ногами. Фельдшер тут же среагировал, бросился оттаскивать скандалиста, но это ему удалось не сразу, «больной» оказался здоровым бугаём. Вызвали полицию и сдали им на руки уже зафиксированного клиента. У врача же в результате констатировали множественные ушибы и сотрясение мозга. И это он ещё легко отделался, иных медиков самих прямиком в реанимацию приходилось доставлять после подобных инцидентов.

Конечно, с годами вырабатываются определённые правила поведения на вызове, техника безопасности в агрессивной среде, можно так сказать. Например, не вставать прямо напротив входной двери квартиры, лучше отойти чуть в сторону, ведь ты не можешь предугадать, как тебя там встретят. Не поворачиваться спиной к пьяным клиентам, да и вообще посматривать, чтобы сзади никто не маячил. Если вызов поступает от полиции или просто на «пьяную травму», на линию стараются отправлять самых крепких ребят. Если такая бригада свободна, само собой. Это в идеале, а по ситуации ездить на потенциально опасные адреса часто приходится и женщинам, в этом случае водитель или санитар прикрывает тылы.

С голыми руками мало кто рискнёт идти к клиентам, не внушающим доверия, к алкашам, наркоманам или буянам, и у каждой бригады обязательно имеются какие-то свои средства самозащиты. Самое простое – монтировка, но ей можно сильно покалечить хулигана, это уж на самый крайний случай. Обычно же наши народные умельцы делали подобие резиновой дубинки – из обрезка силового кабеля или обмотки, из куска садового шланга, набитого песком и так далее. И если на месте вдруг возникает угрожающая ситуация, крикнешь водителю или санитару: срочно релаксатор! и он сразу понимает, что дело швах, пора клиенту хорошенько «расширить диагноз».

Конечно, это форменное безобразие, что у нас до сих пор нет даже закона, приравнивающего в этом плане медиков к полицейским или ДПС-никам, нет такой статьи в УК за нападение на сотрудников «скорой». Пока одни только разговоры и проекты, а ведь число таких нападений растёт в катастрофической прогрессии, нужно уже что-то реальное делать, на практике, для защиты медиков «скорой»! Понятно, что каждой машине не выделишь сопровождение полиции и для каждой линейной бригады не наймёшь охранника, но можно же, например, водителю скорой придать статус охранника, с разрешением на травматическое оружие, это не так уж сложно. Ну, а до тех пор снаряжаемся кто во что горазд.

Нашей фельдшерской бригаде, в которой я работаю, в этом плане повезло. Расскажу как, чтобы хоть немного позитива добавить. Бригада наша – я да медсестра Таня, плюс водитель Сергей. И вот, помню, самое начало смены, только собрались, укладку проверили, как передают нам вызов на роды, у женщины начались схватки. С Танюхой перекинулись по дороге парой слов: в принципе, схватки только начались, спокойно довезём до роддома. Хорошо, машин мало, никаких пробок, и минут через 10 мы на месте.

Заходим, смотрим, а там не то чтобы воды отошли, там уже потуги в самом разгаре. Быстренько расспрашиваю женщину, что и как. Схватки начались часа полтора назад, но были достаточно терпимыми, поэтому она и не торопилась нас вызывать, к тому же оказалось, что у неё это третьи роды – стало понятно, почему всё так быстро. Осмотрела родовые пути, и моё сердце моментально ушло в пятки – ребёночек уже начал появляться, причём не головкой, а ягодичками. О наружном повороте плода на головку и думать не приходилось, поскольку воды отошли.

Вообще, конечно, при тазовом предлежании существует много рисков и самое правильное решение здесь – это кесарево, но мы уже никак не успевали довезти мамочку до операционной. Так что выбирать нам приходилось из двух вариантов – рожать на месте или в машине по дороге в роддом. Коротко обсудив с мамочкой плюсы и минусы обоих вариантов, решили остаться дома. Сергей по рации доложил ситуацию и запросил роддом, где нас будут ждать.

Между тем ребёночек начал выходить и довольно активно, вот уже и попа показалась. Как сказала чуть раньше роженица, это был мальчик, и я, не раздумывая, провела ей эпизиотомию – рассечение промежности. Дальше дело пошло веселее, вот он вышел уже до пупка, а минут через десять – родился весь. Танюша приняла малыша и мы перерезали пуповину. На всякий случай, чтобы избежать послеродового кровотечения, я ввела метилэргометрин с окситоцином и стала думать, как нам переносить роженицу в машину.

ДОМАШНИЕ РОДЫ – ВЕЩЬ ОЧЕНЬ НЕОДНОЗНАЧНАЯ.

ИНОГДА БЫВАЮТ СИТУАЦИИ,

КОГДА ПО-ДРУГОМУ ПОСТУПИТЬ ПРОСТО НЕВОЗМОЖНО.

НО ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННО ИДТИ НА ТАКОЙ ШАГ,

КОНЕЧНО, НЕ СТОИТ.

И тут в квартиру врывается торнадо – взволнованный отец новорожденного в форме полковника полиции. Мы с Таней быстренько пресекли его попытки внести уличную инфекцию в комнату и озадачили поиском трёх «носильщиков» для переноски роженицы. Задача была моментально решена, поскольку полковник прилетел с нарядом на патрульной машине. Так, с полицейским эскортом за 15 минут мы доставили роженицу с малюткой в роддом, где всё было готово к нашему приезду. Как мы узнали позже, доставили как нельзя вовремя – через пять минут после того, как женщину подняли в родильное отделение, у неё открылось сильное кровотечение, возникли проблемы с отделением плаценты. Хорошо, мы не стали мешкать, сразу поехали, как только вышел ребёнок.

Дальше весь день был вполне спокойный, поступали довольно обычные вызовы – бабушки с давлением, перелом ноги на ровном месте, болевой синдром при радикулите и тому подобное. А закончился он очень необычно, а главное, неожиданно приятно. Но об этом лучше расскажет Таня».