Повседневные обстоятельства как фактор риска для спины

Повседневные обстоятельства как фактор риска для спины

Звучит сложновато, но суть вопроса проста. Мы только что открыли для себя один очень важный для понимания наших проблем со спиной момент. А именно, что позвоночник без мышц спины сможет функционировать так же, как и они без него, – никак. Для того мышцы спины и объединены с позвонками общей кровеносной и нервной системой, а также похожими на сухожилия волокнами головок. На практике это взаимодействие выглядит буквально так: сместился позвонок – мышца близка к разрыву или рвется. Существует и обратная, такая же неизбежная взаимосвязь. Например: зажало мышцу по какой-то причине спазмом – она вполне способна насильно потянуть здоровый и нормально расположенный позвонок за собой, вниз или в сторону.

Выразим ту же мысль еще проще: когда мы думаем или слышим от врача, что позвонки смещаются или сближаются друг с другом из-за проблем с хрящевыми тканями, и мы, и он правы далеко не всегда. Разберемся, что такое, по сути, эти прослойки между позвонками? По сути, это диски из эластичной ткани, образующей нечто вроде пончика или пирожка с начинкой. Чем образована их начинка? Ликвором – спинномозговой жидкостью, а еще точнее, водой с растворенными в ней белками. Мы, конечно, сильно утрируем, но сейчас нам лишь важно представить себе процесс в его динамике. А в деталях мы будем разбираться при разговоре о конкретных заболеваниях.

Итак, вся система амортизаторов работает следующим образом: когда на позвонки давит какая-либо сила, хрящевая прослойка (наружный слой амортизатора) начинает проседать.

Плюс, напрягаются мышцы, идущие вдоль всего позвоночного столба (впадины по бокам от выступающих позвонков на самом деле являются этими мышцами). Они берут на себя часть нагрузки, когда удерживают позвонки от смещения под весом. И помогают позвонкам двигаться так, чтобы дать спине переместить взятый вес, если это необходимо.

Если пружинящих свойств самого хряща недостаточно, он сжимается очень сильно и начинает сдавливать уже позвоночный диск, расположенный прямо внутри его кольца.

Позвоночный диск, как мы уже знаем, тоже состоит из двух частей – чуть менее плотной, чем хрящ, оболочки и ликвора внутри нее.

Когда за хрящом начинает пружинить диск, ликвор постепенно выдавливается – просачивается сквозь толщу оболочки во всех направлениях. И диск тоже сжимается.

Смысл механизма в том, что ликвор, как и любая жидкость тела, – это не ткань. Восстановление ткани – процесс долгий, сложный и обычно не безболезненный. А объем ликвора внутри позвоночного диска восстановится за часы. Во всяком случае, если организм в целом не подвергался обезвоживанию и с водно-солевым обменом в нем все нормально.

Вот как работают биологические пружины внутри позвоночника. В данной картине обязанности мышц сводятся лишь к удержанию позвонков в правильном положении по отношению друг к другу. В том числе при изменениях центра тяжести туловища и необходимости перемещения тяжелых предметов. Если мышцы вдруг откажут, позвонки могут развернуться или согнуться под слишком большим углом друг к другу. Разумеется, диск при этом не сожмется, выдавив ликвор постепенно, а лопнет, и ликвор вытечет наружу. То, что мы получим в итоге, будет называться грыжей позвоночного диска.

Где здесь простор для возрастной дегенерации? Прежде всего, известно, что и хрящ, и оболочка диска образованы эластичными волокнами. Гибкость и упругость им придает коллаген – белок, производимый в самом организме. Коллаген имеется не только в хрящах или сухожилиях: его можно обнаружить в составе стекловидного тела («наполнитель» глазного яблока), в стенках сосудов, в одном из слоев кожи. Выработка коллагена в тканях с возрастом замедляется. Поэтому годы жизни уменьшают эластичность наших сосудов и прибавляют нам морщин на коже. Иными словами, с возрастом позвоночные хрящи и диски тела действительно утрачивают часть своих свойств.

Плюс, не будем забывать, что с течением лет в организме изменяется и водный обмен. По мере старения наши ткани все хуже накапливают воду и обретают склонность терять ее при малейшей возможности. Само по себе это неплохо: таким путем природа пытается предотвратить проблемы, которые могут возникать с кровяным давлением. Ведь избыток жидкости в тканях нередко приводит к росту артериального, спинномозгового и внутричерепного давления. Все это, по сути, ликвор – кровь, вода, лимфа, спинномозговая жидкость… Но ведь высокое давление при гибких и здоровых сосудах – это одно, а при задеревеневших и хрупких – совсем другое. Вот организм и стремится исключить вариант, когда оно вырастет не из-за атеросклероза, а из-за отказа почек или избытка жидкости в тканях вообще.

В любом случае, для нас это означает, что с течением времени ткани нашего тела как бы ссыхаются. Жировых клеток этот процесс не касается, поэтому лишний вес у пожилых людей выглядит таким же лишним, как и у молодых. Просто он еще и обвисает на сухих, потерявших упругость мышцах неопрятными складками, усиливая впечатление излишка…

Несложно догадаться, что, когда жидкость уходит из окружающих тканей, у дисков и хрящей позвоночника тоже возникают проблемы с восполнением объема ликвора, потерянного при нагрузках. Объем жидкости восстанавливается медленнее, а значит, медленнее распрямляются в исходное положение сплющенные нагрузкой позвонки.

Но на этом, пожалуй, и все. Помимо прочего, у возрастных людей значительно увеличивается хрупкость самих позвонков – как и костей скелета в целом. Это тоже связано с увеличением их сухости и снижением активности костного мозга. Но повышенная ломкость может сказаться на работе позвоночника лишь при очень быстрых поворотах в максимальной амплитуде. Тогда амортизирующие механизмы часто просто не успевают сработать как следует, и наступает вывих. Точнее, вывих наступает у молодых людей, а в старости на этом месте наверняка будет перелом.

Как видим, факторы риска, связанные со старением в целом, существуют. Но старение – процесс постепенный. Оно просто не может превратить наши хрящи из функционального элемента в элемент декора за 2–3 года, прошедшие от остановки активного роста. Тем более что при известном подходе активный рост тканей (не всех, но большинства) свободно можно продлить до 30–35 лет. Так что возраст станет сказываться на нас после, и о возрастных травмах в быту мы можем говорить с полным правом, лишь начиная лет с 40 – не раньше.

Раньше наш водный и белковый обмен еще вполне нормален. В этом несложно убедиться, погладив собственную упругую кожу, прислушавшись к образцово равномерному пульсу и пощупав гладкие, упругие, весьма эластичные бицепсы на руках. Опять-таки, если в неком частном случае с одним из этих признаков что-то не так (кожа выглядит увядшей или давление «шалит»), то ключевое слово здесь – «одним». Пока он лишь один, его проблемы прочих органов не касаются. Следовательно, они не касаются синтеза коллагена или состояния позвоночника. Чтобы говорить о возрастных травмах спины, состояние нашей спины, рук и ног должно быть совершенно одинаковым. А именно, плачевным. Если же нашей спине, по ощущениям, около 50 лет, а весь организм в целом выглядит вполне даже свежо, и не «тянет» на возраст старше указанного в паспорте, годы здесь ни при чем. И все это мы устроили себе сами.

Едва мы определились с этой деталью, возникает закономерный вопрос: отчего у нас так быстро стареет именно позвоночник? Если это не возраст, то что?.. В действительности, раз дело не в самих костях и хрящах с дисками, значит, оно в обслуживающем их аппарате – в мышцах. Логично, не правда ли? Как вариант здесь могут подойти лишь какие-то патологии нейронной ткани, однако боль от воспаления или ущемления нервов из-за их аномального разрастания ни с чем не перепутаешь.

В хронической форме такое не сможет долго терпеть ни один человек – кроме разве что больного анальгезией (редкая врожденная патология, отсутствие болевых центров в мозгу). Возможно, мы ранее никогда не сталкивались с травмой или ущемлением нерва. То есть у нас не бывало невромы, радикулита, ишиаса, нам никогда не удаляли без анестезии пульпу, в просторечии именуемую зубным нервным каналом. Но если был, мы сами можем вспомнить, о чем речь. При ущемлении нерва боль жгучая, острая, постоянная. Она не дает вздохнуть, пошевелиться, из глаз буквально сыплются искры, все тело прошибает холодный пот. Знатоки таких патологий утверждают, что более всего это похоже на удар током.

Так вот, а теперь учтем, что в случае с зубом мы еще можем положить кусочек таблетки прямо в кариозную полость – единственный действенный вариант приема обезболивающих средств при остром пульпите. Но в случае с позвоночником пить анальгин и современные обезболивающие в духе «Кетанова» или «Солпадеина» бессмысленно – если они хоть немного притупят боль, нам, считай, повезло.

Так что, будем считать, с нервными стволами у нас все хорошо. Остается разобраться, почему у нас все так плохо с мышцами. Как уже было сказано, выдающиеся способности мышечных волокон по смещению костей не стоит недооценивать. Если нам кажется удивительной сама мысль, чтобы упругая, но в общем-то мягкая ткань могла сдвинуть кажущуюся такой твердой кость, вспомним, что в этом и состоит основное назначение любой мышцы. Или до сих пор мы думали, что ходим костями таза и ног? Если да, то мы определенно ошибались: кости сами ходить не будут. И этот железный закон может нарушить только кинематограф, в котором по улицам свободно разгуливают не только скелеты, но и нечисть пострашнее.

Ну, на страже интересов кинематографа стоят мощные компьютеры и специальные графические программы, в которых можно нарисовать и заставить двигаться все, что душа пожелает. У нас проблема другая: душа желает избавиться от боли в спине, но при этом не понимает, откуда она взялась. И в самом деле: спорту мы не привержены, травмам спины не подвергались даже в детстве (в наше время это совершенно нормально), основную часть рабочего и/или выходного дня мы проводим, сидя в комфортном кресле – офисном, автомобильном, у телевизора… Когда мы успели повредить мышцы, да еще и на таком огромном участке?

Ответ элементарен: мы повредили их именно пока сидели то в одном кресле, то в другом. Пока носили из магазина домой более или менее тяжелые сумки. Пока носили свою личную сумку на одном и том же плече – независимо от ее веса. Почему так? Рассмотрим процесс прямохождения еще раз. Основная часть рабочего или выходного дня у нас в любом случае проходит в вертикальном положении. То есть мы можем просидеть все это время за компьютером, но пролежать, так сказать, за ним круглые сутки нам никто не позволит. Хорошо, мы все это время работаем, но разве только мы?

Вертикальное положение верхней части туловища в пространстве обеспечивают мышцы, которые поддерживают позвоночник. Сам он согнется уже под весом черепа и сломается, едва мы возьмем в руки ноутбук. Следовательно, для мышц спины обычный распорядок дня выглядит так: сжатие в 7.30 утра, расслабление – в 22.00 вечера. Сколько времени прошло от момента, когда мышечное волокно сжалось при подъеме? Верно, 14,5 часа. А сколько времени оно у нас будет отдыхать в расслабленном состоянии (вместе с нами, на кровати)? Правильно, 9,5 часа. И это только при условии, что мы живем по нормальному для организма графику. То есть стараемся полноценно высыпаться, не размениваем несколько часов отдыха ни на какие посулы премии и на удовольствие от новой трехмерной игры.

Девять часов сна – это вполне достаточное для взрослого время. Но, как мы, возможно, замечали за собой, взрослая жизнь отличается от детства именно количеством дел, которые мы так и не успели за сегодня, а сроки уже не терпят. Пока мы быстро допишем отчет, так же быстро приготовим ужин, подмахнем пыль с ковра, выгуляем и накормим собаку, уложим спать детей, стрелки часов успеют сделать все равно больше нас. Так что мы привели физиологичный и рекомендованный врачами график. Но в современной реальности он давно превратился в недостижимый для большинства идеал. Потому спина этого самого большинства более привычна проводить в действии по 15–17 часов кряду.

Ну, к чему мышцы привычны, это один вопрос, а на что они рассчитаны или что считается для них нормальным – совсем другой.

Мышечная ткань лучше всего рассчитана на демонстрацию своих возможностей – ритмичное, более или менее интенсивное расслабление-сжатие. Когда данное правило нарушается разово, в виде исключения, мышце это нанесет некоторый ущерб. Но для нас он пройдет незаметно.

Ведь способность мышц к восстановлению после повреждений в норме так высока, что многие спортсмены изучают науку их контролируемого повреждения годами. Разумеется, делается это с целью увеличить объем каждой мышцы настолько, насколько это совместимо с жизнью.

Мы ничем подобным, конечно, ранее не интересовались и получили закономерный результат. Мышцы нашей спины по нескольку лет кряду работали по патологическому, смертельному для любой ткани и организма графику – чуть ли не круглосуточной активности. Мы полагали, что поза сидя их расслабляет, но ошибались: положение сидя держит спину в таком же напряжении, как и при ходьбе, если не большем. Поэтому все время, пока мы не спим, наша спина пребывает под постоянной нагрузкой, как и при ходьбе.

Можем ли мы представить себе несколько лет почти круглосуточной работы без обеденного перерыва, выходных и с минимумом времени для сна? А можем ли представить, каким будет состояние нашего здоровья уже через год на таком графике? Если можем, нам решительно нечему удивляться: нашей спине сейчас столько лет, на сколько мы бы выглядели и сами после подобного трудового «марафона»!

Подведем итоги наших рассуждений. Человеческая спина является областью тела, выполняющей несколько различных функций и включающей несколько типов тканей. Однако все это ткани и функции связаны между собой настолько тесно, что речь идет не просто о старом добром правиле «Болит одно – заболит и другое». Речь идет о том, что существование тканей одного типа при отсутствии тканей другого здесь совершенно невозможно.

Строение спины достаточно сложно и достаточно хорошо продумано. Достаточно для того, чтобы спина могла прослужить своему обладателю долгие годы без повреждений. Тем не менее нам не следует забывать, что у разных тканей, ее составляющих, разные же, говоря технически, условия эксплуатации, грузоподъемность, выносливость, восстановительная способность и требования к графику работы.

Если костям решительно все равно, какое количество времени они пробудут в состоянии покоя (лишь бы это действительно был покой), то мышцам – нет. То же самое касается и аспектов движения. В зависимости от того, являются ли нагрузки динамическими или статическими, изменяется срок службы как хрящей и дисков, так и мышц. И соответственно, время, в течение которого они прослужат исправно, не требуя замены.

Все это означает, что разные, так сказать, части опорно-двигательного аппарата требуют от нас различных видов движения. Опорной части самым лучшим «кажется» активное движение без веса, в воздухе. А мышцам, напротив, работа с весом. Статические же нагрузки (долгое нахождение в одной позе) одинаково вредны для обеих частей этой системы. В особенности если они явно доминируют в жизни данного индивида.

К такому распространению патологий спины в мире приводит в основном одна и та же ошибка, совершаемая множеством людей. Заключается она во мнении, будто сидячие положения туловища не создают ровно никаких нагрузок на мышцы спины. В то время как в действительности они создают нагрузку как на мышцы, так и на кости – вместе с прослойками хряща и иными амортизирующими частями суставных сочленений. Более того, речь идет о необходимости мышц находиться в непрерывном, редко изменяющемся напряжении в течение времени, значительно превышающего наш собственный рабочий день. В свете подобных обстоятельств то, что мы и врач зачастую принимаем за ранние возрастные изменения, является результатом не более чем систематических перегрузок. Перегрузок опорно-двигательного аппарата, вызванных вовсе не напряженной спортивной подготовкой, а просто долгим и непрерывным действием на него сил, которые мы в обычной жизни даже не привыкли брать в расчет.