Спокойствие и макияж
«Понимание того, как следует эффективно оказывать экстренную помощь, пришло с годами, – рассказывает психолог Татьяна Самохина. – Пришлось несколько раз серьёзно обжечься, прежде чем выработались чёткие внутренние установки. Я поняла, что нельзя быть навязчивым, человек должен сам прожить свалившееся на него горе и справиться со своей реакцией на него, преодолеть стресс. Только его собственный опыт сможет мобилизовать ресурсы организма. Но вместе с тем, конечно же, от специалистов требуется чуткая поддержка и сопровождение, чтобы у человека не возникло ощущения, что он остался один на один со своим несчастьем.
Поддержка – это сострадание, участие и забота. Кто-то нуждается в медикаментозной помощи. Кому-то важнее просто побыть одному, самому постараться справиться с горем. Тот, кому действительно потребуется помощь, кто её будет готов принять, всегда так или иначе сможет о ней попросить. Мы никогда активно не навязываем свою помощь. Всегда важно уважать пострадавшего. Уважать и любить. Можно сказать, что всех, с кем я работала, я искренне любила. Это очень важное и, на мой взгляд, обязательное условие нашей работы. Я всегда любила и люблю то, что делаю, и я всегда с уважением относилась ко всем своим пациентам.
Часто даже не приходится специально ничего придумывать, чтобы завести беседу, пострадавшие сами предлагают темы для разговора. Если они уже внутренне готовы и хотят говорить, это сразу понимаешь. Обычно такие разговоры ведутся о погибшем, они способствуют снижению эмоционального напряжения и помогают в формировании «светлого образа погибшего». Это тоже важно для проживания естественной реакции горя от утраты близкого».
Существуют различные техники работы с пострадавшими, но на деле каждый специалист, приобретая обширный опыт, выстраивает собственную индивидуальную тактику. Здесь главное – научиться понимать человека, чувствовать его состояние и потребности в данный конкретный момент: нуждается ли он сейчас в твоей помощи или ему необходимо побыть наедине со своим горем.
«Со временем у меня тоже выработалась определённая схема работы: мы организуем всю структуру первоначальной помощи, а дальше просто наблюдаем. Существует такое понятие, как «активное наблюдение». Весь процесс происходит на профессионально-интуитивном уровне. Можно просто подойти к человеку и спросить, всё ли у него в порядке, нужна ли какая-либо помощь. По его реакции профессионал способен сделать целый ряд выводов о его внутреннем состоянии. Многое можно прочитать без слов, по мимике пациента, по той или иной форме напряжения его лица. Нужно лишь научиться внимательно смотреть. Порой хватает и того, что к человеку просто подошли и уделили внимание, дали какую-то таблетку, это уже само по себе помогает. Я часто работаю с обыкновенным глицином. В такой ситуации, в принципе, любая таблетка способна оказать целительное воздействие».
В РАБОТЕ ПСИХОЛОГА
В ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ СИТУАЦИЯХ
ГЛАВНОЕ ПРАВИЛО – НЕ НАВРЕДИ.
Свода правил нет, есть общий принцип – не навреди. Прежде всего, это профессиональная нейтральная позиция: «Я включен, но вместе с тем я отстранен». То есть, с одной стороны, это эмоциональная направленность на пострадавшего, сострадание к нему, понимание и уважение его чувств, готовность прийти на помощь, проявить заботу. А с другой – сохранение необходимой дистанции, безоценочность суждений, ровное отношение ко всем. Это позволяет сохранять профессионализм, необходимую чёткость в работе и внутреннюю безопасность.
«Ещё одно негласное правило при работе в зоне ЧС – опрятный и безупречный внешний вид. Это непременно. Какими бы ни были условия нашего пребывания в очаге, сколько бы часов мы ни работали (а порой это 48 часов без отдыха), мы всегда должны излучать спокойствие и уверенность. Врач в первую очередь должен вызывать доверие. Поэтому – никаких резких, провоцирующих, «крамольных» слов, опрятность и вежливость. Поэтому – спокойствие. И макияж».
