Болезнь «придумайте сами»
Редукционистская природа исследований, когда ученых побуждают подробно рассматривать узкие области, способствует применению подхода «слепцов и слона», или болезнеохранения. Даже язык медицины укрепляет эти тенденции, усложняя восприятие организма как интегрированной системы, все элементы которой взаимодействуют и влияют друг на друга.
Наверное, самый выразительный пример – слово «заболевание». Что мы подразумеваем под ним? Действительно ли разные признаваемые медициной заболевания – отдельные сущности? Или группировка симптомов в новые болезни более произвольна?
История классификации болезней началась в далеком 1662 году, если не раньше, когда в Англии впервые были составлены и опубликованы записи причин смерти{91}. Всего выделен 81 тип заболеваний. С тех пор список много раз пересматривался. Последняя, десятая версия известна под названием «Международная статистическая классификация болезней и проблем, связанных со здоровьем», или МКБ-10. Ею занимается Всемирная организация здравоохранения ООН. Туда внесены многие «новые» заболевания, а также сделана подробная разбивка болезней и патологических состояний на подклассы. Сегодня она включает более 8000 пунктов – немного больше, чем исходные 81, не так ли?
Взглянув на некоторые исторические классификации, мы осознаем границы нашего понимания и произвольность таксономии заболеваний. Возьмите, например, один из самых распространенных диагнозов европейских женщин в XIX веке: истерию. Слово намекает на одну из теорий происхождения этой болезни – нарушение функции матки (по-гречески ??????). Симптомы истерии включали, помимо прочего, обмороки, нервозность, половое влечение или его отсутствие (!), задержку жидкости, потерю аппетита и «склонность создавать проблемы». Интересно: а у мужчин таких симптомов не бывает?
К счастью, диагноз «истерия» – дело прошлое. Но почему он исчез? Ведь никто не получил Нобелевскую премию за излечение этой болезни. Симптомы никуда не делись, однако западные врачи перестали связывать их с неправильным поведением матки. Они реальны, но «болезнь» зависит от культурных и половых предрассудков. Заболевание – не более чем теоретическая модель, наложенная на комплекс симптомов.
Медицина иногда отрицает существование болезни – связи между симптомами, – о которой говорят многие люди. Современные примеры – синдром хронической усталости, хронические скелетно-мышечные боли и фибромиалгия. Многие врачи, слыша эти слова, закатывают глаза и сводят все к одному диагнозу: ипохондрия. Они не считают это болезнями, потому что данные наборы симптомов нельзя связать с конкретными редукционистскими «патологиями», например инфекциями или иммунными реакциями. Иными словами, если доктор не может уверенно диагностировать что-то путем объективных анализов, это не болезнь. Замкнутый круг? Заболевание – это то, что медицина произвольно называет таковым.
Исходная цель названия и отслеживания заболеваний состояла в выявлении моделей изменения здоровья, чтобы предсказать вспышки эпидемий. Номенклатура использовалась и для стандартизации медицинских записей: при смене врача или в обсуждении наследственных заболеваний людям, занимающимся лечением, было легче понять друг друга. Правильная классификация болезней важна для врачебного и научного сообщества, чтобы проводить исследования, особенно эпидемиологические.
Но тенденция рассматривать все болезни как отдельные, независимые сущности имеет и оборотную сторону. Она способствует зашоренности и распространению мнения, что у каждой болезни должна быть определенная причина (или причины), объясняющая ее уникальный механизм, и собственное направленное лечение (обычно специальный препарат).
Классификация и лечение заболеваний не всегда вписываются в однофакторную модель. Иногда специалисты признают, что у болезни может быть не одна причина и не одно лекарство. Например, немало видов рака связывают с множественными факторами: генами, средовыми токсинами и вирусами, действующими отдельно или совместно. Большинство врачей может вспомнить ряд антибиотиков, одинаково полезных при бактериальных инфекциях, анальгетиков от боли или разных антигипертензивных препаратов для контроля давления, что определенно выходит за рамки концепции «одна причина – одна болезнь», на которую часто опирается медицина. Но для большинства практикующих специалистов эти случаи – исключение, а не правило, и такое мышление продолжает отвлекать от, возможно, более эффективных естественных способов лечения недугов. Это просто стыдно, потому что внимание к перекрывающимся причинам, механизмам и исходам помогло бы многим врачам вырваться из узкой парадигмы заболевания.
