Страх смерти родителей
Ранее мы говорили о страхе смерти вообще. Но бывает, что ребенок не слишком интересуется темой смерти, но при этом его очень тревожит возможная смерть родителей, и такая мысль приводит его в ужас.
Бывает, что ребенок приходит ко мне только с матерью, и я спрашиваю: «А где папа?» Малыш отвечает, что папа на работе. Я же его немного провоцирую, задавая вопрос: «Ты уверен, что папа на работе, а не на небе?» Ребенок настаивает, что папа на работе. В таком случае я говорю: ты знаешь, что папа на работе, думаешь о нем, представляешь, как он сидит за столом и вспоминает о тебе, – это и есть способ быть с кем-то, даже когда этот человек физически рядом не присутствует.
Любой ребенок боится смерти своих родителей, так как понимает, что это будет для него означать. Обычно это происходит после пяти лет. Он осознает, что смерть может произойти в любой момент, и это очень пугает.
Как же говорить о такой деликатной теме?
Пока ребенок очень маленький, добавьте немного выдумки: «Умершие отправляются на небо» или «…в то место, про которое мы не знаем, потому что сами еще не умерли». Таким образом дети постепенно привыкнут к мысли о смерти. А став чуть старше, они задают так много вопросов, что можно уже потихоньку давать им новую информацию.
Хорошо, когда ребенок знает, что все, что он пережил и узнал вместе со взрослым, останется с ним. И таким образом умершие частично продолжают жить.
Существует период в развитии ребенка, который удачно описал Жан Пиаже, употребив термин «постоянство объекта»[5]. Когда малыш видит, что объект упал, он считает, что этот объект пропал и больше не существует. А в два года дети уже понимают, что объект упал на пол (завалился за мебель, например), они его ищут и находят. То же самое происходит с концепцией смерти. Вы говорите, что человек нас покинул, но знаете, что он где-то, его дух в другом месте.
С ребенком не нужно обсуждать философские темы, предоставьте ему позитивное, а не трагическое объяснение.
Страх смерти
Мои аналитические наблюдения показывают, что бессознательный страх перед уничтожением жизни все же существует. Кроме того, я считаю, что, раз уж мы допускаем существование инстинкта смерти, мы должны также допускать, что в глубочайших пластах нашей психики этот инстинкт находит ответ в форме страха перед уничтожением жизни. Таким образом, опасности, возникающие в результате внутренней работы инстинкта смерти, являются первопричинами тревоги. А поскольку противостояние инстинктов жизни и смерти не прекращается в течение всей жизни человека, этот источник страха никогда не устраняется и является постоянным фактором во всех ситуациях тревоги. Моя убежденность в том, что тревога своим происхождением обязана страху уничтожения, является результатом опыта, накопленного в течение многолетнего анализирования поведения маленьких детей. В работе с детьми часто случается, что состояния тревоги, переживавшиеся в младенческом возрасте и связанные с определенными ситуациями, всплывают из глубин памяти и обнаруживают себя вновь. Врожденная мощь инстинктивных влечений проявляется в таких случаях столь очевидно, что в существовании этих защитных механизмов не остается никаких сомнений. Это работает, даже если мы сделаем поправку на роль фрустрации, внешней и внутренней, в модификации деструктивных импульсов. В этой работе я не стану приводить детальных доказательств моих аргументов, а лишь сошлюсь на один из примеров, приведенных в книге «Психоанализ детей». Пятилетний мальчик, бывало, притворялся, что он владеет множеством диких зверей, таких как слоны, леопарды, гиены и волки, и что звери помогают ему справляться с врагами. Они символизировали опасные объекты – преследователей, которых он приручил и смог использовать для защиты от врагов. Но, как выяснилось в ходе анализа, они также символизировали его собственный садизм. Каждый из зверей представлял собой специфический источник садизма и используемый в этой связи орган. Слоны символизировали его мускульный садизм, его стремление топтать и поднимать. Раздирающий врагов леопард символизировал его зубы и ногти, а также их функцию в нападении. Волки символизировали экскременты ребенка и их деструктивные последствия. Временами ребенок начинал испытывать сильный страх при мысли о том, что прирученные им звери могут выйти из послушания и уничтожить его. Этот страх был проявлением испуга перед лицом собственной деструктивности (как и боязни внутренних преследователей). Как видно на этом примере, анализ тревог, возникающих у маленьких детей, преподносит нам хорошие уроки относительно того, как и в каких формах страх смерти существует в бессознательном. Иначе говоря, это проясняет содержание той роли, которую страх смерти играет в различных ситуациях тревоги.
Мелани Кляйн, психоаналитик[6]
