Деньги и карьера
Диетологов награждают за создание и укрепление системы, сосредоточенной вокруг отдельных, вырванных из контекста нутриентов, и наказывают за изучение настоящих продуктов и популяций в реальном мире. Это важно не только на уровне отдельных исследований, но и когда речь идет о выборе пути в науке. Возьмите, например, китайского ученого Лю Жуйхая. Профессор Лю, как вы помните из главы 11, провел переломное исследование, показавшее, что активность антиоксидантов в яблоке в 263 раза выше, чем содержащегося в нем витамина C. Лю встал перед выбором: в каком направлении вести работу?
Он мог показать тот же эффект – «целое больше суммы частей» – на многих растениях и веществах. Его исследования, как мы знаем из выводов других ученых, были способны дискредитировать обманчивые и часто опасные утверждения производителей добавок и нутрицевтиков. Он мог посвятить карьеру идее, что потребление растительной пищи опережает редукционистский подход – таблетки с «активным компонентом» продукта.
Но в науке такой путь не найдет финансовой поддержки. Поэтому, будучи хорошим, даже выдающимся исследователем, он выбрал редукционистский подход как единственный, который мог принести деньги. Если он хотел чего-то достичь в профессии и не остаться без работы, необходимого оборудования и сотрудников для исследований, решение было очевидным.
Встав на путь редукционизма, профессор Лю исследовал много интересных идей. Он искал в яблоках вещества вроде витамина C, объясняющие разницу между его химической и предполагаемой биологической активностью. Он определил их химическую структуру, механизм всасывания и распределения в организме, метаболизм, силу. И все это на исключительно высоком уровне. Многие могут позавидовать его репутации и профессиональному статусу. Его цели – из тех, что легко привлекают финансирование. У него много студентов, результаты их исследований выходят в прекрасных научных журналах.
Дело не в том, что редукционистский подход неинтересен или не дает ничего ценного. Я очень люблю редукционистские исследования, которые провел. Они бросали мне вызов и стимулировали мышление, а когда я «сужал» тематику, то не испытывал недостатка в государственном финансировании творческой работы и привлекательных проектов. Благодаря этим исследованиям студенты развивали критическое мышление, учились планировать эксперимент, овладевали навыками научной работы и написания статей. Все было очень полезно для них, научного сообщества и общества в целом.
Проблема не в том, что редукционистские исследования – один из вариантов карьеры. Скорее, дело в том, что это единственный вариант. По пути профессора Лю идут тысячи молодых специалистов – от фундаментальной биологии до прикладных наук. Исследователей награждают за следование по проторенному пути редукционизма. Так намного легче получить финансирование. Так надежнее заработать и укрепить научную репутацию.
Если бы профессор Лю остался верен себе и пытался внести в западную науку холистические начала китайской медицины, ему бы не хватало средств, нормальной лаборатории и мотивированных студентов и он бы и близко не подошел к достойным должностям. Тому, кто научился грамотно проводить редукционистские исследования, вернуться к холизму практически невозможно. Тогда он рискует потерять все, на что ушли годы работы: финансирование, место, престиж и влияние. Поэтому, закрепившись на хорошо оплачиваемой позиции, исследователь становится еще покорнее спонсорам и господствующей в данной дисциплине парадигме.
Мне не хотелось приводить в пример моего друга и коллегу. Я знаю и ценю преданность делу, настойчивость и честность профессора Лю. Однако он прекрасная иллюстрация выбора, перед которым стоит каждый ученый. Выбора, который, учитывая нашу систему, не существует.
