Работа на восстановление деятельности коры
У нее, как видим, имеются свои особенности – они заложены в начальных нелегких условиях. Однако со всем можно справиться – особенно при желании. С наибольшими трудностями в этом деле сталкиваются те, у кого в результате инсульта произошло изменение психики. Как и было сказано выше, естественная удрученность пациента такой неожиданностью, как инсульт, – это одно. А реакция коры на поражение центров, регулирующих психическую деятельность, – совсем другое. С такой депрессией и апатией справиться очень тяжело – как пациенту, так и тем, кто оказался рядом с ним в роли импровизированной санитарки.
Возможно, нам понадобятся антидепрессанты – причем как если жертвой инсульта стали мы, так и если мы страдаем вместе с кем-то другим, помогая ему в дальнейшей реабилитации. А может статься, дело ограничится лишь уговорами. Как прийти к взаимопониманию в критический для всякого человека момент – это тема, к которой не существует общих рекомендаций. Однако психологи дают ухаживающим несколько универсальных советов, помогающих избежать самых распространенных ошибок такого плана:
1. Доброжелательность и бесконечное терпение должны стать основой, на которой следует строить все общение с больным. Очень важен положительный настрой – в данном случае не только самого пациента, но и его помощника.
2. Поэтому каждый новый успех должен быть отмечен – комплиментом, улыбкой и пр. При этом не следует «перебарщивать» – натужная любезность равно претит как больным, так и здоровым.
3. Не следует заискивать и лебезить в обращении с пациентом – особенно когда мы хотим добиться от него чего-либо. Следует искать любые разумные доводы и мотивы, которые могли бы напомнить ему о важности и необходимости данного конкретного действия. Ведь не исключено, что больной и впрямь забыл о них. Или не может сгенерировать даже такую простую мысль самостоятельно.
4. Если мы готовы сорваться – это вполне нормально и нисколько не постыдно. Однако будет очень стыдно сделать это в присутствии больного, излив все накопившееся на душе непосредственно на него. Возможно, нам имеет смысл на время абстрагироваться от процесса, наняв опытного медицинского работника себе в помощь или подключив кого-то из родных. Неделя перерыва может заметно улучшить климат взаимоотношений между больным и его помощником. Кстати, обычно эту неделю целесообразно провести на легких успокоительных и антидепрессантах, с полноценным сном и за любимыми занятиями.
5. И последнее: больного, помимо естественной медицинской гигиены, связанной с постельным режимом, следует регулярно стричь, брить, обрезать отросшие ногти. Не следует лишний раз подчеркивать в его и своих глазах положение, в котором он теперь находится, – полной изоляции от общества и нужды соблюдать требования опрятного внешнего вида. Если он вдруг потребует переодеть его из специальной рубашки в обычную домашнюю одежду, этому нельзя препятствовать ни в коем случае. Речь идет об очень важной привязке – в данном случае, переключении мышления с вынужденного положения пациента на былое и, стало быть, будущее положение здорового человека. Единственное – необходимо будет приобрести одежду просторную, из натуральных материалов. Желательно крепящуюся на липучках, завязках, молниях – только не на шнуровке и пуговицах. Словом, учесть все пожелания комфорта, которые выразили бы мы сами, имея возможность пошевелить лишь одной половиной туловища, да и то не так, как обычно требуется.
С одной стороны, мы помним, что головной мозг обладает собственным ресурсом для восстановления. Да, его клетки обновляются медленно – обычно годами. Тем не менее у оставшихся в живых нейронов коры и тела мозга имеется способность легко переходить к другим обязанностям, заменяя погибшие клетки.
В сущности, самой коре абсолютно безразлично, какой ее участок и в каком полушарии будет преимущественно отвечать за обработку сигналов того или иного типа.
Как мы понимаем, вся кора сплетена из одинаковых «серых» клеток. Потому теоретически все они могут исполнять такую же работу, как клетки по соседству. Практика показывает, что вариативность расположения в коре тех или иных центров и впрямь существует как явление. То есть что работу головного мозга можно восстановить полностью – независимо от того, когда вырастут новые нейроны вместо погибших и вырастут ли вообще.
Другой вопрос, как это сделать быстрее и эффективнее. Ведь, признаемся себе честно, до этого несчастного случая с закупоркой мы как-то не задумывались ни о принципах работы головного мозга, ни о ее регулировании. Хуже того: даже если мы задумаемся об этом теперь, и весьма крепко, мы обнаружим, что методов у нас под рукой не слишком много, да и те, что есть, сплошь косвенные.
Но рано впадать в панику. Мы не можем помочь нашей коре перенастроиться на работу по новой схеме напрямую – это правда. Но мы определенно можем стимулировать ее, так сказать, желание сделать все необходимое, и поскорее.
Когда мы заставляем кору образовывать новые (постоянные или временные) пути прохождения импульса? Правильный ответ – при освоении чего-то нового. Например, новых для нас знаний или навыков. В такие моменты мы ставим нашему мозгу задачу, для решения которой у него нет готового алгоритма – готовой схемы обработки импульсов. Так что ему просто приходится задействовать для ее решения новые пути, другие центры, синхронную работу обоих полушарий… И так – пока не будет найдено оптимальное решение.
Ну, что-то новое – это, конечно, хорошо. Но нам бы старое вспомнить – как чистить зубы, как завязывать шнурки, как называется эта штука, в которой на плите греют воду… Не беда – одно поможет другому. Медицина давно разработала некоторые стандартные схемы восстановления тех или иных навыков и двигательной активности. Они предполагают ежедневные занятия с логопедом, упражнения на сгибание-разгибание конечностей, массаж рабочих мышц до и после занятий для регулирования гибкости волокна.
Всем этим упражнениям, как и было сказано, нас обучат в больнице. Первые несколько месяцев инициаторами работы должны выступать полностью мы – помощники больного. В дальнейшем предполагается, что к процессу подключится и добрая воля самого пациента. Это непременно случится, если к тому времени появятся положительные результаты. Если мы так и не приспособились к работе, по сути, школьных учителей, ничего страшного в том нет – талант учить других чему-либо дается от рождения далеко не всем. А практика его применения – еще меньшему числу живущих на земле. В таком случае больного можно постепенно подготовить к мысли, что ему лучше будет проводить некоторые занятия с профессионалом. Здесь – со специалистом реабилитационного центра.
Но дело не в том, что нам предложит человек, вернувший к жизни сотни, если не тысячи больных. Дело в том, как найти подход к данному конкретному, так сказать, мозгу. Ведь врожденные интеллектуальные способности, развитие двигательных связей всей ЦНС у каждого свои. Например, у инженера они одни, а у легкоатлета – совсем другие. При одинаковой картине после инсульта у первого быстрее восстановится речь и письмо, а у второго наверняка быстрее пройдет паралич.
Итак, помимо программы, разработанной врачом, нам самим необходимо учесть следующее:
1. Профессиональные навыки пациента и их особенности всегда имеют значение – даже если больной уже некоторое время находится на пенсии. Интересующая пациента область знаний – это то, с чего нужно начинать реабилитацию. Например, представителю определенной профессии в первый месяц лучше подбирать для проговаривания слова не только из обихода, но и из его «родной стихии». Слова, вызывающие воспоминания из не только личного, но и рабочего опыта, напомнят ему ряд приятных моментов, о которых мы сами можем ничего не знать. Иными словами, наверняка больной за их счет восстановит в нарушенном патологией сознании значительно больше информации, чем мы можем себе представить. Разумеется, в таких случаях необходимо всегда обращаться именно к истинным интересам человека. И если профессиональная деятельность с ними совпадает мало/не совпадает вообще, на сферу его хобби следует опираться чаще, чем на профессиональные знания.
2. Среди физических упражнений при параличе обязательно должны быть такие, которые позволят целевым мышцам ритмично сжаться-расслабиться несколько раз подряд. Они хороши тем, что у всех мышц тела, помимо управления корой, имеются и собственные прочные взаимосвязи.
Если совсем просто, то речь идет о способности одной мышцы сообщить тонус и двигательную активность мышце совсем другой, расположенной рядом. Причем независимо от самой коры, ее состояния и требований.
Мышцы – сгибатели и разгибатели конечностей выполняют не такую уж разную работу, как нам может показаться. В действительности они всегда вынуждены работать согласованно – при любом нормальном движении.
Оттого кора – это, конечно, прекрасно. Но в случае с параличом восстановление тонуса в отказавших мышцах заметно зависит от мышц, подверженных спазму. Спазм нам тут не помощник – это патологический, чрезмерный тонус, сообщаемый им корой. Зато благодаря ему эти мышцы могут сокращаться. Так что уж коль скоро нам все равно их разрабатывать, лучше, если эти движения будут происходить в течение некоторого промежутка времени – пусть кора зафиксирует пути передачи нормальных импульсов. И пусть они проявят некое подобие ритма, чтобы он частично распространился по системе локальных нервных связей на соседние волокна. Буде у больного получится несколько разнообразить эти движения (к примеру, протянуть правую руку не строго вперед, а развернув кисть вверх или вбок), доступные варианты тоже необходимо повторять по три-пять раз, с равными промежутками.
3. Каждое действие, навык которого начинает восстанавливаться, необходимо выполнять как можно точнее. Желательно – с несколькими повторами в течение дня. Многим больным помогает в точности представлять, как они выполняют то или иное действие – закрыв глаза, сосредоточившись, стараясь вообразить вместе с самим действием и ощущения, его сопровождающие. Например, если больной работает над восстановлением навыка чистки зубов (при параличе – одна из основных проблем), ему можно посоветовать не забывать представлять себе вкус зубной пасты. А также, естественно, шорох щетки по поверхности зубов, последовательность, в которой он обычно чистит верхние и нижние зубы, правую и левую стороны зубного ряда, заднюю, нижнюю и переднюю его поверхности – и т. д., и т. п.
4. При работе над неким действием, на этапе, когда больной выполняет его уже сам или почти сам, необходимо немного усложнять задачу его мозгу, но не мышцам. Например, пусть при ходьбе он выполняет упражнение «след в след» – то есть проходит первый раз по поверхности, на которой остаются следы его обуви. А затем – второй и последующий разы, стараясь ступать ровно по следам, оставленным в первый раз. При восстановлении навыков письма полупрозрачная калька, наложенная на написанный больным когда-то от руки любой текст, тоже может оказаться полезнее сплошь исписанной каракулями паралича тетрадки.
5. Вкусы и предпочтения больного по отношению к окружающим предметам быта после инсульта могут измениться сами. Но интерьерные решения – это один вопрос, с которым мы разберемся и без сторонних советов. А вот перемены такого рода, как цвет и форма чашки, зубной щетки, полотенца могут нам как помочь, так и навредить. Ничего в быту пациента не следует менять внезапно, без предупреждения. Ведь он и так дезориентирован, испытывает массу затруднений в обращении с давно знакомыми предметами и действиями. Однако именно по этой причине внешнее, частичное обновление некоторых из них может освежить и навык обращения с ними в головном мозгу больного.
Следует непременно предложить пациенту воспользоваться чашкой другого цвета, взять ее с полки, на которую ее переставили с обычного места. Следует чаще создавать (с его согласия!) условия выбора, что ему надеть сегодня, каким полотенцем и посудой воспользоваться, откуда их взять. Местоположение некоторых личных вещей больного допустимо менять – с его ведома, разумеется. И без эффекта «спрятали так, что теперь сами не найдем». Но при этом не следует предлагать ему освоить предметы быта с совершенно незнакомой конструкцией или неясным назначением.
6. Независимо от масштабов и степени нарушения кожной, мышечной чувствительности при параличе больному будет полезно упражняться с текстурами для ее восстановления. То есть разъяснив ему смысл упражнения, его можно оглаживать предметами с различной поверхностью – гладкой, шероховатой, жесткой, мягкой и т. д. При этом следует единым движением затрагивать как чувствительные, так и нечувствительные/с измененной чувствительностью участки кожных покровов. В то же время если у него имеются участки сверхчувствительности (малейшее прикосновение ощущается как боль), их следует избегать.
Как аналог, упражнения на развитие тактильных ощущений дополняют самостоятельной работой пациента с предметами такого рода. Например, когда он разминает их в пальцах, гладит ладонью. После всестороннего знакомства с выбранными предметами этот же набор можно попробовать ощупать с закрытыми глазами. При этом пациенту следует называть и/или описывать помощнику каждый подаваемый ему в руки предмет по памяти.
