4.11. Различия в интеллекте, обусловленные числом детей в семье и очередностью их рождения
Идея о том, что очередность рождения имеет связь с разными психологическими характеристиками, была высказана Ф. Гальтоном в его книге «Английские люди науки. Их природа и питание»[80] (English men of Science. Their nature and nurture, 1874). Гальтон устанавливает, что выдающиеся люди британской науки очень часто являются перворожденными в семье. Взаимосвязь психологических переменных с очередностью рождения интересовала многих ученых, предпринимались неоднократные попытки объяснения этого феномена. Одно из известных предположений, сыгравших определенную роль в теории личности, разработанной А. Адлером, – положение о «сохранении традиций». Согласно этой гипотезе, перворожденный ребенок более пригоден, чем дитя, появившееся позднее, принять традиционные семейные ориентации. Иная точка зрения представлена сторонниками теории «семейного ресурса», согласно которой каждый новый ребенок приводит к большему напряжению в возможности использования семейных ресурсов, включая деньги, домашнее пространство и внимание родителей. К новейшим теориям очередности рождения может быть отнесена теория, развиваемая Фрэнком Салловэем (Sulloway, 1996). Он полагает (не без влияния адлеровской гипотезы), что перворожденные дети имеют преимущество в построении и поддержании родительских и семейных устоев, тогда как рожденные позднее будут более успешны в своих бунтарских тенденциях, они более радикальны.
У детей из многодетных семей обычно отмечаются более низкие показатели по тестам интеллекта, чем у детей из малочисленных семей, и это замечено многими и давно. Помимо численности семьи на интеллектуальное развитие, по материалам зарубежных исследований, существенно влияет очередность рождения.
К. Зайонц и О. Маркус (Zajonc, Markus, 1975) провели анализ данных Л. Белмонт и Ф. Маролла (Belmont, Marolla, 1973), обследовавших свыше 386 000 испытуемых (высокооднородная выборка, состоящая из призываемых в армию), который позволяет сделать следующие выводы (результаты представлены на графике – рис. 4.14):
? уровень интеллекта, измеренного тестом Равена, у детей снижается с увеличением численности семьи;
? в семьях с одинаковой численностью детей родившиеся раньше имеют более высокий уровень интеллекта по сравнению с рожденными позднее (это снижение интеллекта у последних нельзя объяснить с генетических позиций, поскольку у детей одной семьи комбинация родительских генов всегда случайная).
Причины этих различий неоднократно обсуждались в литературе. Р. Зайонц и X. Маркус (Zajonc, Markus, 1975), последователи теории «семейного ресурса», предложили так называемую модель совместного воздействия, объясняющую, по их мнению, обнаруженные закономерности. Исходное положение модели заключается в том, что интеллектуальный уровень ребенка определяется интеллектуальным уровнем семьи, всех ее членов. Зная уровень интеллекта каждого члена семьи, нетрудно рассчитать так называемый «средний показатель интеллектуального уровня семьи». Например, если уровень интеллекта каждого из родителей равен 120, то у первого ребенка интеллект будет формироваться в интеллектуальной среде, равной 80(120 + 120 + 0 = 240; 240: 3 = 80). Второй ребенок, предположим, родился в то время, когда показатель первого достиг 30. Следовательно, интеллектуальный уровень семьи при рождении второго ребенка понизился до 67,5 и т. д. Согласно этой модели, получается, что в малых семьях со значительным интервалом между датами рождения детей следует ожидать наиболее благоприятных условий для интеллектуального развития.
Позднее авторы заметно усложняют расчеты в своей модели интеллектуального развития. Зайонц и Маркус выражают модель интеллектуального развития следующим дифференциальным уравнением:
где Mij(t) – уровень умственной зрелости, достигнутый в t лет i ребенком в семье из п членов, среди которых j детей; сумма ?tt + ?t выражает размер интеллектуального роста, накапливаемого ежегодно, ?t – отражает рост, определяемый интеллектуальной средой семьи; ?t – ежегодный рост, определяемый особыми обстоятельствами развития последнего ребенка в семье.
В модели полагается, что воздействие факторов семейной среды на интеллектуальное развитие ребенка неодинаково в разных возрастах. Например, появление брата или сестры для ребенка 3 лет более существенно, нежели для ребенка 12 лет. Авторы модели предположили, что влияние семьи на интеллектуальное развитие ребенка может быть представлено с помощью так называемой сигмовидной функции возраста, иначе говоря, функцией вида
где k – константа роста, a t – возраст. Таким образом, два слагаемых at и ?t выражены как взвешенные ежегодные прибавки в этой функции:
где W1 и W2 – веса слагаемых f(t) =1-e-k2t2; ? – возраст ребенка, следующего за данным; Lt – индекс последнего ребенка, равный 0 для того, который в t лет не имел младших братьев или сестер, и равный 1 в остальных случаях. Веса Wt и W2 представляют собой метрические вклады компонент в интеллектуальное развитие и должны оцениваться в соответствии с экспериментальными данными и при использовании коэффициента корреляции Пирсона. Из возможных значений констант выбираются те, коэффициент корреляции которых максимален. Константа k f(t) и f(?) также должна быть заранее оценена, она отражает скорость роста накоплений. Эта константа обычно различна для разных тестов и популяций.
С помощью уравнения (2) оценивается интеллектуальная среда семьи, складывающаяся из интеллектуальных уровней членов семьи (квадратный корень из уровней интеллекта членов семьи). Получается, что появление в семье взрослого повышает качество интеллектуальной среды, а ребенка – ухудшает. В то же время ?t для последнего ребенка в семье равна 0 (уравнение 3), потому что этот ребенок всегда находится в худшем положении сравнительно с другими детьми. Он лишен возможности объяснять правила игр, значение слов, событий и т. п. В свою очередь, старшие дети при появлении нового члена семьи оказываются под воздействием двух разнополюсных факторов. С одной стороны, происходит обеднение интеллектуальной среды, с другой – старшие дети получают возможность реализации функции обучения, ускоряя собственное развитие (значение ?t становится положительным). Зайонц считает, что при рождении очередного ребенка, в случае когда старшие дети в семье не достигли 14 лет, происходит временное замедление их интеллектуального развития.
Как относиться к рассмотренной модели? Вне зависимости от использования простого или более сложного вариантов расчета, бросается в глаза известная механистичность модели. Правомерно ли говорить о снижении интеллектуальной среды семьи при рождении уже первого ребенка? Разве можно считать, что его интеллект формируется в среде, которая представлена уровнем интеллекта родителей плюс интеллект (?!) новорожденного? Насколько справедливо рассматривать интеллектуальную среду семьи как простую сумму интеллектуальных (психометрических!) уровней родителей? Нам представляется, что расчет интеллектуального потенциала семьи, уподобленный расчету ее финансовых доходов, неприемлем в принципе. Интеллектуальная среда семьи (задаваемая родителями, а не новорожденным!), в которую попадает появившийся на свет ребенок, остается той же самой, что и до его рождения. Естественно, она может изменяться, причем как в лучшую, так и в худшую сторону. Ухудшение интеллектуальной среды может происходить и под влиянием появления новых детей в семье, которые могут, например, забирать все больше времени у родителей на их воспитание, т. е. того времени, которое ранее отводилось самообразованию, путешествиям, просмотру кинофильмов и т. п. Однако это не есть обязательное условие.
Известно, что на первых этапах жизни ребенка огромное значение для психического развития в целом, и интеллектуального в том числе, имеет установление родителями активного и постоянного эмоционального контакта с младенцем, создание и поддержание для него условий эмоционального комфорта. Вероятно, этот фактор будет определяющим на самых ранних стадиях развития, а не психометрический интеллект родителей, который может приобретать то или иное значение для ребенка в старшем возрасте.
Зайонц, в подтверждение действенности своей модели утверждает, что она позволяет предсказать уровень интеллектуального развития последующих поколений. Так, в 1976 г. он объявил о том, что у американских учащихся баллы по тесту школьных способностей будут снижаться вплоть до 1980 г. При этом он опирался на статистические данные о росте среднего размера семьи в предшествующий период. Предсказание подтвердилось. После 1980 г. стал наблюдаться рост показателей тестов школьных способностей. Нам представляется, что такие предсказания вовсе не подтверждают истинности предложенной модели и могут быть осуществлены на основании анализа других феноменов, возникающих при увеличении размера семьи, например изменение социоэкономического статуса и др. Неслучайно многими исследователями отмечается, что модель работает только при анализе больших выборок и часто оказывается несостоятельной для объяснения индивидуальных случаев. Р. Пломин (Plomin, 1986) считает, что «при рассмотрении индивидуальных показателей модель может объяснить на основе факторов порядка рождения и размера семьи менее чем 2 % вариаций».
Некоторые исследователи склонны рассматривать порядок рождения как артефакт (Дж. Роджерс, 2000; и др.). Вышеупомянутый Фрэнк Салловэй, указывающий на связь радикализма и очередности рождения, отмечает, что «…» очередность рождения не является реальной причиной радикального мышления, даже высоко коррелируя с ним. Но фактор очередности рождения может быть представлен как выполняющий функцию представительства (рrоху).
Таким образом получается, что фактор очередности рождения может выступать как представитель многих различных показателей, включая образование родителей, их уровень интеллекта, социоэкономическии статус семьи, вес при рождении и преждевременные роды. Например, во многих исследованиях отмечается то, что родители с низким уровнем образования имеют большие семьи. Предположим, у седьмого ребенка, растущего в такой семье, обнаруживается невысокий уровень интеллекта. В этом случае очередность рождения не причина, а непрямой показатель родительского образования.
В исследованиях советских психологов, многие из которых, как уже говорилось, были надолго забыты, ранее, чем в зарубежных работах, были получены сведения о связи уровня интеллектуального развития детей с очередностью их рождения. П. П. Блонский (1929), обследовавший учащихся начальных классов, приходит к выводу, что связь между IQ школьников и, как он пишет, «порядковым номером их рождения» не выступает достаточно ясно. Однако все-таки заметно, что дети с низким IQ имеют наиболее высокий номер беременности (седьмой и выше), а дети с высоким IQ – наиболее низкий. Данные, полученные П. П. Блонским, представлены в табл. 4.14.
Наиболее удовлетворительным объяснением снижения интеллекта детей из многодетных семей можно считать предположение о том, что в этих семьях зачастую создается среда, недостаточно благоприятствующая интеллектуальному развитию. В зарубежных исследованиях установлена обратно пропорциональная зависимость между численностью семьи и социально-экономическим положением родителей. Согласно отечественным данным, количество детей находится в обратной зависимости от уровня образования матери (С. И. Голод, 1988).
Феномен многодетной семьи, все реже наблюдаемый в развитых странах и регионах, очевидно, характерен для определенных культурно-экономических условий. Помимо этого, возможно, что в таких семьях будет проявляться своего рода аналог «близнецового эффекта», т. е. преимущественное общение детей друг с другом, а не со взрослыми. Родители зачастую лишены возможности приложить равные усилия для воспитания и обучения каждого последующего ребенка. Исследования социологов свидетельствуют о том, что в городских многодетных семьях выше процент правонарушений, совершаемых малолетними, чаще наблюдается педагогическая запущенность, нравственно-психологический климат примерно в 10 из 100 семей характеризуется как неудовлетворительный.
Несомненно, оказывают влияние и факторы, относящиеся к «биологической среде». Известно воздействие ряда патологических нарушений беременности и родов на интеллектуальное развитие ребенка, но не это интересует нас прежде всего. Даже в «норме» каждая последующая беременность, наступающая все в более позднем возрасте, создает менее благоприятные условия для развития плода, нежели предшествующая. Хотя в этих случаях влияние «биологической среды» на развитие интеллекта может быть представлено как косвенное, его нельзя игнорировать. Например, слабый ребенок чаще болеет, отставая в развитии от своих сверстников. С. И. Голод (1988) отмечает, что примерно половина детей, рожденных в многодетных семьях, попадают в группу повышенного риска по медико-биологическим показателям.
Можно предположить, что при развитой общественной системе дошкольного обучения и воспитания, организации эффективной и многосторонней помощи многодетным семьям будут созданы необходимые предпосылки для выравнивания условий интеллектуального развития детей. Косвенно это подтверждают данные исследователей из стран со сравнительно высоким уровнем государственной помощи семье. Они не обнаружили зависимости уровня интеллектуального развития детей от числа братьев и сестер в семье (Котаскова, 1968). Правда, речь идет о семьях, в которых не более 3–4 детей.
Теперь о феномене «старшего как более умного». Исследованиями на значительных выборках (свыше 7 тыс. детей обследовали на протяжении 7 лет) обнаружено, что первенцы имеют более высокие уровни моторной активности сравнительно с младшими братьями и сестрами (Warren et al., 1989). Оказалось, что по сравнению с первенцами вторые и третьи дети спят дольше, меньше времени проводят с родителями, менее активны (данные по 10-месячным младенцам). Прогноз развития более благоприятен для единственного, перворожденного ребенка и детей из двухдетных семей (Stewen, 1990). Старшие дети имеют больше шансов получить высшее образование, что обеспечивает доступ к профессиям, в которых можно достичь известности, популярности. Интересно, что анализ биографий 79 известных психологов показал, что 52 % из них – это старшие или единственные дети в семье (Scott, 1989).
Надо полагать, что факторы «биологической среды», так же как и в случае очередности рождения, должны учитываться при интерпретации зарубежных данных о том, что дети, родившиеся раньше, имеют более высокий уровень интеллектуального развития. Вероятно, значение этих факторов будет возрастать по мере увеличения интервала между рождениями детей, но их нельзя считать определяющими. Различия в интеллекте между старшими и младшими детьми, на наш взгляд, детерминированы преимущественно факторами социально-психологическими (например, сложившаяся в определенных культурно-исторических условиях, нередко сохраняющаяся и сейчас родительская установка на преимущественное положение в семье старшего ребенка; более выраженная, по отношению к младшим, индивидуализация его обучения и воспитания и т. д.). Наконец, отметим необходимость тщательной проверки результатов исследования Л. Белмонта и Ф. Мароллы хотя бы потому, что получены они на высокооднородной, специфичной выборке.
Таким образом, данные зарубежных исследований, указывающие на зависимость уровня интеллекта от числа детей в семье и очередности их рождения, не могут быть поняты вне социального, средового «контекста», обусловливающего особенности развития ребенка.
