Недостаток сна
Одно из преимуществ прихода в дом в восемь утра — если, конечно, вас не смущает полный кавардак и вид домочадцев в пижамах, с помятыми лицами и растрепанными волосами — заключается в том, что по лицам родителей можно прочесть историю этого утра и предыдущего вечера.
Я приехала в дом Джесси в Южном Миннеаполисе через несколько месяцев после нашего знакомства на семейных курсах. Ее муж, инженер, уже ушел на работу. Но Джесси была дома — и уже успела устать. Было совершенно ясно, что она или рано встала, или поздно легла. Выяснилось, что справедливы оба моих предположения.
— До вашего появления я уже была в полном отчаянии, — призналась она, закрывая за мной дверь. На ней был полосатый спортивный костюм, влажные волосы собраны в конский хвост. Пятилетняя Белла и четырехлетний Эйб путались под ногами. Им было весело, но маме было явно не до веселья. Маленький Уильям спал наверху.
— Малыш проснулся рано, — рассказала Джесси. — И все остальные тоже поднялись рано. А потом малыш устроил истерику из-за своей мягкой игрушки.
В то же самое время Эйб описался, и пришлось менять простыни, а потом купать сына. Потом Уильям за завтраком начал весьма зрелищно плеваться соком.
— Это было в 7.37, — сказала Джесси. — Я помню, потому что подумала: еще слишком рано, чтобы все пошло вверх дном!
Вот почему Джесси встала рано. Почему она поздно легла — это другая история. Ночь — это единственное время, когда Джесси может поработать спокойно, а на следующий день ей нужно было сдавать работу. Кроме того, у нее было много других забот — семья собиралась перебираться в пригород, чтобы сократить расходы. Теоретически переезд должен успокоить Джесси («Половина налогов и половина аренды», — сказала она мне), но в том районе она не знает ни души. За этими тревогами и работой она и не заметила, как пробило три часа ночи. Только в три она смогла лечь.
Порой по утрам Джесси так устает, что сил у нее хватает только на то, чтобы рассыпать хлопья по мискам и залить их молоком. А потом она возвращается в постель.
— Я знаю пару мам, которые ухитряются высыпаться, — сказала она. — Не знаю, как им это удается. Лично мне не удавалось ни разу.
Из всех страданий молодых родителей недостаток сна — вещь самая неприятная. Но большинство будущих родителей, сколько бы их ни предупреждали, даже представления об этом не имеют, пока не появится их первый ребенок. Им кажется, что они знают, что такое недостаток сна. Но между постоянным недосыпом и случайной бессонницей есть большая разница.
Один из ведущих специалистов по частичной депривации сна Дэвид Дингес говорит, что по восприятию длительного недосыпа люди делятся на три категории: те, кто справляется с этим нормально; те, кто чувствует себя неважно; и те, для кого это полная катастрофа. Проблема заключается в том, что будущие родители понятия не имеют, к какой категории относятся, пока у них не появятся дети. (Лично я отношусь к третьему типу — достаточно двух бессонных ночей и я превращаюсь в безумную истеричку.)
К какому бы типу вы ни относились — а Дингес полагает, что это врожденная черта, одинаково свойственная и мужчинам, и женщинам, — эмоциональные последствия недосыпа весьма серьезны и заслуживают глубокого анализа, который и был проведен Дэниелом Канеманом и его коллегами.
Ученые изучили 909 жительниц Техаса и обнаружили, что они оценивают время, проведенное с детьми, ниже, чем потраченное на стирку. Женщины, которые спали шесть часов или менее, чаще говорили о недостатке счастья, чем те, кому удавалось спать более семи часов. Разница в ощущении благополучия была настолько разительной, что даже превзошла разницу в ощущениях между теми, кто ежегодно зарабатывал менее 30 000 долларов, и теми, чей годовой доход превышал 90 000 долларов. (Журналисты выразили эту разницу более образно: «Час сна стоит 60 000 долларов», — писали они. Это не совсем так, но близко к истине.)
В результате опроса, проведенного в 2004 году Национальным фондом сна, выяснилось, что родители, имеющие детей в возрасте двух месяцев и меньше, спят в среднем всего 6,2 часа за ночь. Впрочем, у тех, чьи дети младше десяти лет, этот показатель не намного лучше — им удается спать всего 6,8 часа. Другие исследования дали немного иные результаты. Известный ученый Хаули Монтгомери-Даунс, который много работал над этой темой, недавно установил, что родители новорожденных в среднем спят столько же, сколько люди, не имеющие детей, — 7,2 часа.
Однако большинство исследователей, на какое бы исследование они ни ссылались, сходятся в том, что молодые родители не высыпаются, потому что сон их прерывист, непредсказуем, а то и безнадежно испорчен. Им недостает того, что мы ценим в сне больше всего, что помогает нам восстановить физические и душевные силы.
Как я уже говорила в предисловии, даже короткий период депривации пагубно влияет на состояние человека. Это влияние можно сравнить с избыточным потреблением алкоголя. «Можете представить, какое влияние оказывает на человека хронический недосып в течение трех месяцев, — говорит исследователь проблем сна, директор медицинского центра Кеттеринга в Дейтоне, штат Огайо, Майкл Г. Боннет. — Мы выявили целый ряд вредоносных побочных эффектов, но важно именно сравнение с потреблением алкоголя, поскольку в нашем обществе вождение автомобиля в состоянии опьянения считается недопустимым и наказуемым».
Боннет добавляет, что хронический недосып повышает раздражительность и снижает уровень запретов — не самое лучшее сочетание для родителей, которые стремятся сохранить спокойствие. Психологи придумали даже специальный термин, характеризующий постепенное снижение уровня самоограничений и запретов: «разрушение эго».
В 2011 году психолог Рой Ф. Баумейстер и журналист «Нью-Йорк Таймс» Джон Тирни написали книгу «Сила воли». В ней они говорили о том, что самоконтроль, к сожалению, не является безграничным. В частности, они использовали данные одного из весьма интересных исследований. Изучая в течение дня поведение двухсот человек, ученые пришли к выводу: чем больше человек использует силу воли, тем выше вероятность того, что он не устоит перед следующим же искушением.
Подобные результаты приводят меня к очередному вопросу. Если родители значительную часть времени тратят на борьбу со сном — а потребность в сне является одной из двух самых распространенных потребностей, с которыми борются взрослые люди (вторая — это потребность в еде), — то каким соблазнам они могут уступить? И самый очевидный ответ весьма печален. Родители не могут устоять перед соблазном накричать и сорваться. Ничто не расстраивает мам и пап больше подобного поведения в отношении самых слабых и беззащитных существ на свете! Однако именно так мы себя и ведем.
Джесси призналась мне, что именно так и поступает, несмотря на самые лучшие свои намерения.
— Я кричу, — сказала она, — а потом расстраиваюсь из-за того, что накричала на детей. А потом я ругаю себя: ну почему я не могу нормально выспаться?
