Теория Лебона была впервые опубликована в виде двух статей в «Revue Scientifique» (Le Bon, 1895), где соседствовала с заметками об абсорбции света и анализе органических соединений. Впоследствии статьи были объединены и вышли отдельным солидным изданием. Однако уже то, что Лебон предложил свою теорию толп в естественнонаучный журнал, свидетельствует о ее особой значимости. Несмотря на несовершенство методов, Лебон стремился найти феномену коллективной акции подобающее место в сфере научного анализа.
Нельзя не упомянуть о том, что приоритет Лебона оспаривал Сигеле (Sighele, 1901): он обвинял Лебона в краже идей, однако уделять особое внимание этому обвинению не стоит, поскольку оба автора во многом опирались на популярные интеллектуальные течения Европы XIX века. Независимые труды по поведению толпы появились в нескольких странах почти одновременно. Больше всего интереса эта тема вызвала во Франции, где о мятежных толпах писали и Лебон (Le Bon, 1895), и Тарде (Tarde, 1898), и Сигеле (Sighele, 1901), и в Италии, где Энрико Ферри пустил в обращение термин «коллективная психология» и натолкнул Сигеле на мысль исследовать группы (Sighele, p. ii). Занимались поведением толп и в Америке, где Борис Сидис (Sidis, 1895) опубликовал анализ психологии мятежной толпы, используя термины, лексикон и идеи, удивительно напоминающие труды Лебона. Однако именно работа Лебона оказала самое существенное влияние на научную мысль.
В чем же состояла теория толп Лебона? Главный ее элемент, о котором, однако, часто забывают, – то, что коллективные волнения возникают не в вакууме, а происходят в особые исторические эпохи, обусловлены общекультурными факторами и, в свою очередь, накладывают отпечаток на свою эру. Поэтому Лебон подходит к теории толп двояко. С одной стороны, он описывает долгосрочные массовые течения, характерные для эпохи в целом, а с другой – говорит о конкретных, относительно ограниченных скоплениях, например, об уличных толпах, и описывает, какие психологические механизмы в них действуют (K?nig, 1958). Предмет его исследований вызвал волну интереснейшей критики – в основном общей критики народных масс. Толпу считают основным признаком нашего времени, красной нитью эпохи. Личность погружена в массы, в обществе превалирует ментальность толпы. Эту концепцию с самых разных сторон подают и «Восстание масс» Ортеги-и-Гассета (1932), и «Бегство от свободы» Фромма (1941), и «Государство масс» Ледерера (1940), и «Истоки тоталитаризма» Арендт (1954).
Вторая тема работ Лебона – тема конкретной уличной толпы, механизмы ее формирования, то, как она меняет отдельных людей, за счет чего это происходит – приближается к сфере психологии и социальной психологии. Многие вопросы функционирования уличных толп, которые поставил Лебон, впоследствии разбирали, среди прочих, Макдугалл (McDougall, 1920), Фрейд (Freud, 1922), Парк и Берджесс (Park and Burgess, 1921), Блумер (Blumer, 1946), Тернер и Киллиан (Turner and Killian, 1957) и Ланг и Ланг (Lang and Lang, 1961).
Фундаментальная идея Лебона состоит в том, что человек в толпе подвергается радикальному преображению. Под давлением «закона ментального единства толп» пробуждаются первобытные иррациональные стихии. Человек, погруженный в толпу, теряет контроль над собой и ведет себя как животное. Он может стать жестоким, злобным, иррациональным – доктор Джекил превращается в мистера Хайда под воздействием зелья-толпы. Он совершает поступки, которые потрясли бы его, соверши он их в одиночку. Когда человек присоединяется к одухотворенной толпе, то неузнаваемо преображается.
Такая толпа зависит не от числа участников, а от «исчезновения сознательной личности»: чувства и помыслы отдельного человека направлены туда же, куда и помыслы остальных людей, составляющих подобную толпу. Для формирования одухотворенной толпы необходим общий стимул. Характеристики толпы – это качества, которые проявляются лишь в чрезвычайных обстоятельствах, обычное знакомство с одиночкой-участником не позволяет их предсказать. Толпой управляет не что иное, как коллективная душа (Le Bon, 1903, p. 27):
Под словом «толпа» подразумевается в обыкновенном смысле собрание индивидов, какова бы ни была их национальность, профессия или пол и каковы бы ни были случайности, вызвавшие это собрание. Но с психологической точки зрения слово это получает уже совершенно другое значение. При известных условиях – и притом только при этих условиях – собрание людей имеет совершенно новые черты, отличающиеся от тех, которые характеризуют отдельных индивидов, входящих в состав этого собрания. (Здесь и далее пер. А. Фридмана и Э. Пименовой.)
