Краткая история несчастных случаев
Катастрофы обычно непредвиденны, внезапны и кровопролитны. Потому пресса создает из них сенсации и даже романтизирует их. В самом деле, наше современное, не склонное к риску общество испытывает почти болезненный интерес к подобного рода сообщениям, анализу происшествий и разговорам об их предотвращении. Цифровые медиа позволяют нам мгновенно распространять леденящие кровь тексты, изображения и даже видео происшествий по всему миру. Современное общество риска порождает статистику и условия страхования, призванные «защитить» нас от катастроф. Условия труда очень различаются в разных странах мира, но все же производственная среда проектируется с целью минимизировать риски и болезни, и это является не только желаемым, но и обязательным к исполнению условием. В других культурах или в предыдущие исторические эпохи существовало совершенно иное отношение к несчастным случаям. В родо-племенных, сельскохозяйственных и доиндустриальных сообществах, например, они происходили по воле богов. Кто-то мог быть просто неудачливым или обреченным судьбой на смерть. С наступлением промышленной революции и распространением договорной формы трудовой занятости получила развитие современная юридическая концепция несчастного случая и связанное с ней понятие ответственности. Одежда, как мы увидим, играла немаловажную роль в эволюции представлений о несчастном случае.
До 1897 года, когда в Соединенном Королевстве были приняты законы, подобные Акту о компенсациях рабочим, обществом предполагалось, что работники по умолчанию принимают связанные с работой риски как часть трудового соглашения. Это допущение записано в одной из работ по истории контрактов: «Слуга при найме на службу к хозяину берет на себя ответственность за все обычные риски, связанные со службой»[387]. Иными словами, работа за деньги даже в опасных или смертельных условиях расценивалась как добровольное действие со стороны работника. В условиях системы, в которой приоритетна прибыль, а несчастные случаи и увечья компенсировались редко, представители рабочего класса заняли стоическую позицию перед угрозой боли и инвалидности, желая сохранить свой статус «независимых агентов», свободно распоряжающихся собственным трудом[388]. Такое отношение к рискам мешало попыткам регулирования несчастных случаев на производстве, поскольку рабочие не хотели, чтобы их считали беспомощными, феминными или инфантильными иждивенцами своих работодателей. Несмотря на препятствия, к концу XIX века механизмы, вызывавшие несчастные случаи, и химикаты, хронически отравлявшие рабочих, все чаще признавались вредными факторами, пусть это и не всегда регулировалось законодательством.
В этой и двух последующих главах основное внимание я уделяю несчастным случаям, причиной которых стали модные ткани и предметы одежды. Будут рассмотрены как случаи на производстве, так и травмоопасные ситуации в частной жизни начиная с середины XVIII столетия и по настоящее время. Существуют исчерпывающие юридические, медицинские и статистические данные, а также свидетельства быстро развивавшейся печатной культуры, жаждущей разнести вести о жертвах несчастных случаев. Почти на каждой странице газет того времени встречаются описания происшествий в самых страшных деталях, от которых даже современному читателю может стать дурно. Эта щекочущая нервы «порнография смерти» помогала распродавать тиражи[389]. Прежде чем говорить о конкретных случаях травм, все же стоит задаться более общим вопросом: какие виды несчастных случаев вызывали одежда и аксессуары и как они изменялись с течением времени? В отличие от мифа об отравленной одежде, который эхом отзывается в каждом историческом периоде и во многих культурах, большая часть случайных смертей, причиняемых одеждой, является «продуктом» новых технологий. Разумеется, такого рода несчастные случаи происходили и до промышленной революции. Например, в августе 1559 года порыв ветра подхватил край рубашки Джорджа Райдйоука и он зацепился за вал своей мельницы[390]: зацепившаяся одежда, вращающееся колесо и ветреная погода стали для него фатальными. Райдйоук был «жестоко покалечен» мельничным колесом, получил переломы руки и двух ребер и умер. Предметом моего исследования являются несчастные случаи XVIII и последующих веков, прямо или косвенно вызванные новыми промышленными технологиями и демократизацией роскоши. В результате этих процессов прежде «высокая» мода оказалась в распоряжении широких масс. В этой главе речь пойдет о несчастных случаях, связанных с запутыванием одежды и падениями.
Запутывание, как мы убедились на примере шарфа Айседоры Дункан, часто бывало вызвано излишком ткани, обернутым вокруг уязвимых или подвижных частей человеческого тела; особенному риску подвергались шея и ноги. Когда избыток ткани застревает в механизме, тело подвергается сдавливанию или получает ранения. Судьбу несчастного мельника XVI века повторило немало его преемников, работавших с вращающимися механизмами. В архиве департамента Ду мне попался отчет от первого лица, описывающий один из многих тысяч похожих несчастных случаев. Официальный полицейский рапорт в жандармерию Понтарлье, города на востоке Франции недалеко от границы со Швейцарией, сообщает, что сорокалетний поденный рабочий господин Жюль Турнье был спутан и покалечен вращающимся валом трансмиссии. Сквозной трансмиссионный вал и ремни наподобие тех, что погубили Турнье, использовались со времен промышленной революции для передачи силы механизмам. Их быстрое постоянное вращение было частой причиной несчастных случаев. Девятнадцатилетний коллега Турнье, Теофиль Паулюс, рассказал, что в 6 часов утра 10 июня 1882 года он и его погибший товарищ забрались на ангар, чтобы складировать доски. Когда рабочие закончили работу, им нужно было пройти под вращающимся валом, чтобы добраться до лестницы вниз, но Турнье нагнулся недостаточно низко. Паулюс сообщал: «…[его] зацепило за одежду, потащило на вал. Я закричал, как только это заметил, но было уже слишком поздно, потому что менее чем за две или три минуты его тело было совершенно изрублено»[391]. Бригадир фабрики, принадлежавшей братьям Вандель, видел, что «тело несчастного лежало на земле [разрубленное] по частям». Когда же на место происшествия прибыли полицейские, они обнаружили лишь одежду жертвы, все еще намотанную на вал, – останки тела уже увезли в морг. По результатам полицейской экспертизы был сделан вывод, что необходимо принять «значительные меры безопасности» для предотвращения несчастных случаев, поскольку вал находился всего лишь в метре, а то и меньше, от земли. Чтобы пройти под ним, рабочим приходилось опускаться на колени и передвигаться ползком.
Когда речь заходит о несчастных случаях на производстве, мы обычно представляем мужчин, но на фабриках трудились и женщины. Мужчины-рабочие гибли в результате самых разных происшествий на производстве, при этом фабричных работниц нередко убивали механизмы[392]. В то время мода на длинные женские волосы в соседстве с карданным валом представляла большую опасность: их легко могло намотать и затянуть в механизм. В 1906 году Хильда Мартиндейл, одна из первых госслужащих женского пола, в своем отчете отмечала, что британские «инспекторы наблюдали многочисленные скальпированные травмы головы, в том числе случай, когда знания правил оказания первой помощи были настолько скудны, что скальп еще около часа оставался на [вращающемся] вале»[393]. Столь же страшный случай произошел с работницей фабрики по производству костяного фарфора: «Несчастная женщина, подававшая сырье в костедробилку, на беду подошла так близко к станку, что ее одежда запуталась в его колесиках. В результате ее затянуло внутрь… и безжалостная машина буквально срывала ее плоть большими кусками с широкой части ее бедер. Еще большую трагичность этому происшествию придавал тот факт, что женщина была беременна»[394]. Женская одежда, украшения и прически представляли, казалось бы, гораздо большую опасность в условиях фабрики, но и мужчин издавна душили шейные платки, галстуки, а также манжеты рубашек, застревавшие в механизмах и в считанные секунды притягивавшие хрупкие конечности и шеи к источнику опасности.
Рабочие больше чем кто-либо испытывали на себе угрозы и риски новых достижений технологий и промышленного развития. Плиссированный шотландский мужской килт, якобы традиционный, обязан своим возникновением случайности, непосредственно относящейся к нашей теме. Современные шотландцы надевают килт, чтобы с гордостью подчеркнуть национальную принадлежность, ведь в массовом сознании он ассоциируется с бравыми воителями-горцами исторического прошлого. В действительности в XVI и XVII веках рядовые члены шотландских кланов, занимавшие не слишком высокое социальное положение, носили брикан (breacan) – недорогие отрезы шерстяной клетчатой ткани, обернутые вокруг тела и защищавшие от сырости болот и колючего вереска. Перехваченный поясом, такой наряд мог ниспадать свободными складками, вследствие чего представители иных культур могли принимать его за юбку[395]. Главы кланов, то есть мужчины высокого социального статуса, напротив, носили «джентльменские» клетчатые галифе с чулками. В 1727 году английский квакер, фабрикант железных изделий из Ланкашира Томас Роулинсон взял в аренду участок леса у клана Макдонелл из Инвернесса, чтобы плавить железную руду. Он нанял горцев, чтобы те рубили лес и обслуживали плавильную печь. Их длинные пледы показались ему слишком «неуклюжим и громоздким одеянием» для такого тяжелого и опасного труда, поэтому Роулинсон заказал военному портному пошить более короткие юбки с вшитыми складками. Фабрикант и глава клана Макдонелл сами надели килт, а затем их примеру последовали остальные члены клана, что и положило начало традиции felie beg – короткому килту, который мы знаем теперь[396]. Таким образом, килт обязан своим появлением начальному периоду промышленной революции. Он был разработан английским промышленником в качестве униформы для рабочих и привел горца «из болот на фабрику»[397].
Рабочая одежда конструируется так, чтобы быть функциональной. Она позволяет телу рабочего свободно двигаться и защищает от угроз, связанных со спецификой трудовой деятельности. Кузнецы и железных дел мастера, например, носили толстые кожаные фартуки и тяжелые подбитые гвоздями башмаки, чтобы избежать травм при ковке горячего металла и подковке лошадей. По мере того как развивались старые и появлялись новые профессии, материаловедение, физиология и эргономика способствовали разработке более технологичной и комфортной защитной экипировки. Помимо фартуков, рабочего теперь защищали перчатки, очки, маски и респираторы, что позволяло уберечься от промышленной пыли. Обувь защищала от разлива реактивов и ударов электротока, бронежилеты и даже костюмы из специального материала с собственным запасом сжатого воздуха – от химикатов, огня, биологических агентов и радиации. Важную роль в ряду этих технологических новшеств играли военная форма и экипировка. Кроме того, схожий эволюционный путь прошло и высокотехнологичное спортивное оборудование. Возможно, его использование спорно с точки зрения спортивной этики, однако оно позволяет атлетам в современных «акульих костюмах» плавать быстрее[398]. Космические скафандры – вершина инноваций в области одежды для жизнеобеспечения: человек не просто выживает в безжизненной среде, но чудесным образом сохраняет все свойства организма в условиях космического холода и нулевой гравитации.
Научные инновации в одежде расширили наши природные возможности, позволив телу достигать вершин атлетизма, тогда как инновации моды воспринимаются как разрушительный и злой двойник научного прогресса. Мода часто становилась помехой телесным функциям и акцентировала непрактичность. На протяжении многих веков быть модным означало сознательно жертвовать комфортом и мобильностью ради создания внешнего впечатления. Только богачи могли позволить себе невозможность свободно двигать руками и ногами, носить стесняющие или слишком свободно свисающие рукава, ковылять на каблуках, щеголять в высоких напудренных париках и носить жестко накрахмаленные плоеные воротники. У них были слуги и рабы, чтобы выполнять физическую работу, носить их вещи, готовить еду, убирать дома, одевать их и причесывать. Повозки, лошади или паланкины перевозили их над грязью улиц, сохраняя в чистоте дорогие одежды. Технологии сыграли очень важную роль и в развитии высокой моды, но часто их использовали, чтобы произвести больше красивых тканей с меньшими затратами и чтобы видоизменить части «естественного» тела (увеличивая или уменьшая размеры и очертания головы, шеи, бедер, талии, ягодиц или гениталий в случае гульфика), а не ради защиты уязвимых мест.
Способность грациозно носить чрезмерно большие, неудобные костюмы, обращаться с шалями, веерами и парасолями издавна считалась важной частью женского воспитания. Элегантность в одежде и дисциплина тела свидетельствовали о социальном статусе женщины, ее вкусе и состоянии. Однако, как пишет Сьюзан Хайнер в книге «Аксессуары модерности», промышленность сделала «репродуцирование и приобретение товаров менее затратным», что позволило низшим классам получить прежде «элитные» модные товары[399]. Спецодежда, как, например, килты, была изготовлена для рабочих уже в XVIII веке. Однако в то же время женщины, выбирая туалеты, подчинялись диктату моды и пренебрегали инструкциями, регламентировавшими ношение рабочей одежды.
