Критика Смелсера
1. Студенческие волнения в Беркли, которые мы рассмотрели для примера, не совсем точно вписываются в концепцию Смелсера о формах коллективного поведения. Для движения, ориентированного на нормы, у него слишком мало устойчивых черт, которые обычно характерны для подобных выступлений. Волнения носили временный характер, обладали относительно нестойкой организационной структурой, которая быстро возникала, однако так же быстро испарялась. Вспышкой насилия их также нельзя назвать – отчасти потому, что длились волнения несколько месяцев, но более точно будет отметить, что этот инцидент практически не сопровождался насилием. Классификация Смелсера не вполне подходит для точной характеристики этого события.
2. Теория Смелсера опирается как на основной постулат на идею общих убеждений и тем самым придерживается унитарного подхода к истокам коллективного выступления. Однако при анализе волнений в Беркли становится ясно, что в протестах участвовали студенты с самыми разными убеждениями, зачастую противоречившими друг другу; ни о каких общих убеждениях не было и речи, они были разнообразные, зачастую непримиримые, а иногда и сугубо индивидуальные (Lipset and Wolin, 1965).
3. Далее, неясно, отвечает ли теория Смелсера главному критерию научного объяснения – что его истинность может быть опровергнута, если найдутся соответствующие факты. С самого начала невозможно ясно и однозначно соотнести главные концепции благоприятной структуры, напряженности и пр. с эмпирическими событиями (Davis, 1964). Социологи-аналитики, независимо рассматривавшие эпизод в Беркли, не смогли прийти к согласию, в чем именно состояла напряженность, и даже определить, какое событие стало главным катализатором волнений (Feuer, 1964; Glazer, 1965; Selznick, 1965). Во-вторых, даже если бы удалось связать каждое понятие теории Смелсера с конкретными эмпирическими событиями, неясно, какие предпосылки следует опровергнуть. Схема Смелсера – не столько теория, сколько таксономическая структура, общий набор категорий, с помощью которых удобно описывать коллективные акции, однако опровергнуть эту структуру саму по себе затруднительно.
4. Теория прибавочной ценности Смелсера не позволяет генерировать гипотезы. То, что сам Смелсер предложил столько новых представлений, объясняется тем, что сам он прекрасно разбирается в самом широком диапазоне исторических и социологических материалов и весьма изобретателен; теория тут ни при чем. Тернер (Turner, 1964) попытался применить теорию прибавочной ценности и пришел к выводу, что это удобный способ организации материала, однако не был уверен, что так можно получить новые знания.
5. Наконец, мы вынуждены вернуться к вопросу: если все коллективные акции определяются одним и тем же набором из шести детерминантов, почему возникают те, а не иные разновидности коллективных акций? Сами по себе уровни – это просто пустые категории. Тип коллективного поведения определяется конкретными условиями, которые должны характеризовать каждую категорию. Откуда берутся эти конкретные условия? Они заданы изначально или выводятся из общих принципов теории? Конкретные условия существуют ad hoc, выводятся из других теорий или просто формулируются интуитивно. Таким образом, основные принципы теории – и шесть детерминантов, и компоненты – на самом деле не теория, а метатеория, на которой Смелсер должен строить подлинную концепцию причинности.
Несмотря на все это, теория Смелсера – блестящая попытка инкорпорировать широкий диапазон детерминантов в систематическую интерпретацию коллективного поведения, уделяя должное внимание и непосредственным, и косвенным источникам коллективной акции.
