Ребенок в родах
К сожалению, в нашем обществе родители по непонятной мне причине зачастую минимизируют роль младенцев в процессе родов. Меня всегда удивляет то, насколько взрослые вообще «обесценивают» ребенка?–?его участие, его интеллектуальные возможности, его способности и умение понимать.
Необходимо понять, что ребенок является активным участником родов, поэтому, например, в случае затянувшихся родов, перед тем как использовать медикаменты для стимуляции родового процесса, необходимо поговорить с ребенком, попросить его о помощи. Когда ребенок двигается, то стимулирует таким образом силу сокращений рожающей матки, и ему проще пробраться по родовым путям во время потужного периода.
Это может показаться несколько нереальным и надуманным, но те люди, которые непосредственно принимают роды, говорят о том, что все дети ведут себя в родах по?разному: кто?то из них занимает активную позицию, а кто?то очень пассивен, и тогда всю работу выполняет мама.
Разговор с ребенком не должен прерываться и в момент рождения. Сейчас много говорят и пишут об импринтинге?–?процессе запечатлевания ребенком всего того, что окружает его в первый час после рождения. Все, что ребенок видит, слышит, ощущает в это время, влияет на всю его дальнейшую жизнь.
Поэтому те слова, которые скажут ребенку отец и мать после родов, те эмоции, та радость, которую они ему передадут, станут родительским «благословением на жизнь».
В западной психотерапевтической практике принято разговаривать с детьми самого маленького возраста, в том числе и с новорожденными (при необходимости).
Бывают ситуации, когда ребенка в роддоме приносят женщине не сразу, и она чувствует, что контакт нарушен, ребенок не хочет брать грудь. В этом случае не нужно тревожиться и паниковать?–?поговорите с ребенком, объясните ему, почему вас разлучили, возможно, даже нужно попросить у него прощения.
На самом деле очень хорошо понимать: роды?–? это не только ваша история. Я очень верю в то, что во внутриутробной жизни ребенок многое понимает, как и в то, что с ним можно разговаривать. Причем речь сейчас не о том разговоре, который так часто культивируется в книгах («Читайте ребенку полезную литературу, приучайте к хорошей классической музыке, обучайте разного рода методикам» и так далее), конечно, нет,?–?я говорю об обыденном и жизненном разговоре, который можно вести на мыслительном уровне: когда женщина просто думает о своем младенце или обращается к нему, поддерживая и успокаивая, рассказывает об их жизни, об окружающем, о своих проблемах и переживаниях. Поэтому в процессе родов нужно думать не только о том, что рожаете вы, но и о том, что рождается и ребенок. И от того, какое он принимает участие в этом процессе, зависит, поверьте, многое.
Если младенец не испугался, если его не заставили рождаться тогда, когда он вовсе этого не хотел, если он не был вынужден появиться на свет через разрез, а пробрался сам по родовым путям, то речь идет об естественном рождении, которое, конечно, имеет намного больше плюсов, чем оперативное.
Неспроста известный психолог Винникотт утверждает: если ребенок сам начал роды и активно в них участвовал, то это всегда является позитивным опытом для всей последующей жизни. И наоборот. Теория, о которой я сейчас расскажу, возможно, кому?то будет просто любопытной и интересной, а кому?то поможет сделать выбор, ведь часто женщина раздумывает над тем, согласиться ли на кесарево сечение или родить самой, обезболивать и стимулировать или обойтись без этого. Я хочу рассказать о том, что чувствует ребенок в родах и какой опыт он приобретает, рождаясь.
Этот родовой опыт и переживания младенца облек в теорию человек, который является основателем такого направления в психологической науке, как трансперсональная психология. Речь идет о Станиславе Грофе, который в 70?х годах разработал холотропное дыхание. К его теории я хочу обратиться просто потому, что он основал целое направление, которое специально занималось перинатальным (околородовым) периодом в жизни человека, в результате чего было собрано огромное количество материала.
Перинатальный период охватывает время от момента зачатия и до первых часов жизни ребенка после родов.
Конечно, Станислав Гроф задумал эксперименты не просто из любопытства?–?он был психиатром и искал способы лечения психически больных людей, чем на тот момент занимались только психоаналитики (не таблетками и не электрошоком, а психотерапией). Они утверждали, что корнями психические заболевания уходят в младенчество, и нужно найти травмирующие события, которые перенес маленький ребенок, и помочь ему пережить их по?другому. Но Станислав Гроф спросил: «А почему вы говорите только лишь о младенчестве? Почему не заглянуть глубже, если жизнь человека начинается намного раньше?» И тогда он предложил искать проблемы болезни начиная с зачатия. Он предположил, что если сумеет найти, в какой точке перинатального периода была травма, то сумеет более эффективно помочь больному человеку.
Конечно, не все восприняли эту теорию: многие люди вообще не верят в то, что человек может вспомнить, как он рождался. Я встречала огромное количество людей, которые говорили мне: «Да ты вообще бредишь! Я не помню, как я рождался, и никто из моих близких не помнит. Это ерунда!» Когда же я услышала выдвинутую Грофом гипотезу, то передо мной не вставал вопрос о том, правда это или вымысел: я была убеждена в том, что каждый человек действительно это помнит.
Я верю в это потому, что у меня был довольно интересный личный опыт. Когда мне было 12 лет, я не очень удачно прокатилась на санках: они перевернулись, и я приземлилась головой прямиком о ледяные ступеньки. В момент падения у меня была кратковременная потеря сознания, за короткий период которой (это было совсем недолго: пока девчонки бежали ко мне с помощью) я просмотрела все свои сновидения за 12 лет! Я смотрела их и и понимала: «Да, это мои сны». Поэтому когда я услышала теорию о том, что каждый человек помнит (точнее, не помнит, а эти воспоминания лежат в его бессознательном), как он рождался, у меня не было никаких вопросов. Я осознала на собственном опыте: если все наши сновидения хранятся в бессознательном, то уж такое важное событие, как роды, разве может там не остаться? Конечно, оно там есть.
Если поверить в это, то можно поверить и в то, что Станислав Гроф рассказал о своих «подопечных»?–? тех людях, которые согласились на эксперименты. На первых порах он использовал ЛСД: чтобы человек вспомнил о том, как он рождался, сначала необходимо было ввести его в состояние измененного сознания. Но потом он отказался от этой технологии (хотя на тот момент ЛСД еще не был запрещенным веществом) и разработал способ дыхания, который тоже способен приводить к трансовому состоянию сознания: благодаря некой технологии и настройки человек попадает в перинатальный период, в воспоминания своих беременности, родов и первых часов жизни.
После таких сеансов участники рисовали различные образы, рассказывали о том, что они видели или испытывали. Во время сеанса холотропного дыхания (а сначала ЛСД) за ними наблюдали специалисты. И когда огромное количество собранного материала было обработано и проанализировано, Станислав Гроф весь перинатальный период разделил на 4 подпериода, назвав их четырьмя перинатальными матрицами. По его мнению, эти периоды решительным образом отличаются друг от друга. Все люди с теми или иными вариациями в каждый из этих периодов переживают одинаковые эмоции.
Итак, первый перинатальный период соответствует времени от зачатия до первой схватки. Конечно, Станислав Гроф отмечал, перинатальные периоды могут отличаться по природе матки, в которой находится ребенок: он выделил матки «плохие» и «хорошие». Под «плохими» он подразумевал матки тех женщин, которые были соматически больны. Понятно, что тяжелая болезнь не может не повлиять на состояние матки и ребенка, находящего в ней. Сюда же он отнес матки тех женщин, которые на протяжении всех 9 месяцев очень агрессивно относились к беременности, пытаясь от нее избавиться. Но мы не будем говорить о «плохих» матках, поскольку они встречаются редко?–?все же чаще женщина вынашивает ребенка, приняв свою беременность. Причем я не говорю о том, что она сразу, с первых недель принимает ее?–?каждая мать имеет право на удивление, на шок, она может подумать, что все ее планы, интересы и ценности пошли коту под хвост. Но с определенного периода женщины все же начинают испытывать и радость, и счастье, и восторг от того, что они вынашивают малыша в утробе. Я уверена, что все, кто держит эту книгу в руках, относятся к женщинам с «хорошими» матками! Иначе вы бы не стали не только читать, но и листать книгу, посвященную беременности и родам!
Итак, что же испытывает ребенок в первой перинатальной матрице? Практически все без исключения люди, вспоминавшие этот период, говорили, что это то состояние, в которое очень хочется вернуться,?–?это самое большое блаженство, которое они вообще когда?либо испытывали. Многие из них говорили, что такое состояние невозможно описать словами. И это действительно так: младенец, находясь в утробе, еще не владеет вербальным уровнем, а потому все его ощущения не могут быть облечены в слова. Но если они и пытались описать, то говорили примерно следующее: «ты и мир?–?это единое целое», что это ощущение полной любви, безопасности, спокойствия и умиротворения.
Вообще, если вдуматься, то нетрудно понять, что ребенок в утробе действительно ни в чем не нуждается и пребывает, можно сказать, в раю: он голый, и ему не нужно никаких штанов и ботинок, ему там тепло, потому что температура маминого тела?–?36,6?°, он не испытывает голода и жажды, потому что с током крови через пуповину ему ежесекундно (!) поступает все, что нужно для роста, он не испытывает потребности в кислороде, нет удушья и нехватки воздуха, потому что все это ему поставляется. И в этом смысле первая перинатальная матрица?–?действительно самое лучшее время в нашей с вами жизни.
Но вот беременность заканчивается, и начинаются роды. И для ребенка в первые часы схваток все переворачивается: представляете, он не разделял себя и мир и не понимал, что есть он и не он, но вдруг он начинает ощущать, что он где?то, и что та среда, в которой он находится, агрессивна к нему?–?его начинает сдавливать, выдавливать, сжимать так, что он испытывает страх разрушения.
И самое тяжелое из того, что переживает ребенок во второй перинатальной матрице,?–?это безвыходность.
Пока не открылась шейка, младенец находится в замкнутом пространстве?–?матка закрыта, и, куда бы он ни попытался двигаться, у него нет выхода. Эта беспомощность?–?невыносимо страшное ощущение. И, наверное, очень важно, чтобы женщина в это время находила в себе силы поддерживать и подбадривать малыша. Хотя вполне возможно, что это не ее задача, а задача тех людей, которые ее окружают в родовом процессе, потому что ей очень больно, и часто она просто не находит в себе сил.
Кстати, в психологии бытует такое мнение: уровень агрессии человека закладывается именно в процессе родов. Известно, что эта эмоция обычная для любой личности, в каждом из нас имеется некий определенный уровень, и у одного уровень агрессивности высокий, а у другого низкий. Есть исследования, которые говорят о том, что этот уровень зависит не только от генетических факторов, но и от того, как протекали роды и первые дни после них. Этот уровень тем выше, чем агрессивнее «родовая среда» к маме: это роддом, в котором она рожает, персонал, который ей помогает в это время. Если ей грубят, делают больно, не помогают, если ей страшно, но никто ее не успокаивает, то в ответ на эту агрессию у ребенка появляется своя?–?и человек рождается агрессивным.
Известный акушер-гинеколог Мишель Оден, помимо перинатального центра, в котором он принимает роды, создал целый банк данных всех исследований, которые ведутся в области перинатальной медицины и психологии. У него есть интересные сведения, которые он описывает в книге «Кесарево сечение», о том, что те народы, которым для выживания нужен был очень высокий уровень агрессии для постоянных войн ради выживания, всегда очень агрессивно вели роды. И сразу же после рождения мать и ребенка разделяли, поскольку это еще один фактор, увеличивающий агрессию младенца. И наоборот, если посмотреть на самые неагрессивные нации и на то, как устроены их роддома, то мы увидим очень мягкий и корректный прием родов: к женщине относятся с любовью, ухаживают за ней и делают все возможное для того, чтобы ей было комфортно рожать. В ответ на это у ребенка развивается невысокий уровень агрессии.
Так или иначе, что бы ни было в роддоме и чем бы ни была окружена женщина, для ребенка этот опыт является очень ценным. Потому что за второй перинатальной матрицей следует третья, и на переходе из одной в другую младенец получает знания и опыт, которые практически ничем нельзя заменить. Почему? Давайте разбираться. До полного раскрытия шейки ребенок был в безвыходном состоянии, он не имел ничего?–?ни надежды, ни веры в лучшее?–?это полная беспомощность и зависимость, и Станислав Гроф считает, что в родах человек впервые сталкивается с темой смерти: он понимает, что сейчас, возможно, умрет, ведь интенсивность давления со всех сторон и ощущение отсутствия выхода становится максимальной. Конечно, к полному принятию смерти как неизбежной части жизни младенцу еще идти и идти, однако смирение перед этой родовой стихией становится первым опытом на этом пути.
Но вот наступает чудесный момент: на переходе в третью перинатальную матрицу, которая соответствует второму периоду родов (потужному, когда шейка раскрыта и ребенок начал движение по родовым путям), малыш испытывает невообразимую радость. Те люди, которые вспоминают этот период, говорят, что это совершенно другие ощущения, потому что появился выход.
А не нужно забывать, что дети очень телесны и их переживания невербальны: когда движение началось, ребенок получает колоссальный опыт?–?он понимает раз и на всю жизнь, что безвыходных ситуаций не бывает. У здоровых людей это базовое мироощущение. Ведь ребенок много часов подряд был в безвыходной ситуации, в этой крайней зависимости, страхе и боли, и все же выход нашелся, и он пошел вперед! Образно говоря, ребенок в этот момент почувствовал головой свет в конце тоннеля.
Третья перинатальная матрица заканчивается как раз выходом ребенка из материнского тела, но не заканчивается перинатальный период
Станислав Гроф говорит, что четвертая перинатальная матрица так же важна, как и все предыдущие, и именно она сломлена у многих из нас просто потому, что нас не укладывали на животы нашим матерям. А по мнению психиатра, родившемуся ребенку крайне важно оказаться на материнском теле. Если после рождения малыша не мешать матери и позволить ей вести себя интуитивно и спонтанно, то каждая будет вести себя практически одинаково. Как вы думаете, что она будет делать? Я видела съемки, на которых показано, как женщина, родив, начинает рассматривать младенца, потом она потихонечку к нему прикасается, начинает аккуратно ощупывать его тельце, а потом гладить. Затем она берет его на руки и в определенной позе укладывает к груди. Это интуиция. Это то, что записано к каждой женщине.
Что дает такое поведение ребенку? А это дает ему завершение родового опыта. Ведь, оказавшись, на материнском теле, ребенок понимает, что никто его никуда не изгнал и что жизнь продолжается. Он узнает свою маму?–?тот мир, в котором он жил. И узнает в первую очередь по запаху. Дело в том, что вещество, которое выделяют железки, находящиеся на ареолах груди, пахнут ровно так же, как пахнут амниотические воды у этой женщины. Для ребенка вообще важен материнский запах?–?его невозможно переоценить!
Он узнает ее и по звукам, которые на протяжении 9 месяцев окружали его в утробе,?–?урчание маминого кишечника, ее дыхание, биение сердца. Все то же самое он чувствует и слышит, лежа у мамы на животе или на руках. Кроме того, если все происходит таким образом, если женщине позволено вести себя интуитивно, то она обычно начинает разговаривать с новорожденным, и здесь не важны слова?–?самое главное, что звучит голос, который младенец знает. Да, этот голос немного другой (он же не проходит сквозь воду и мамины ткани), но все равно он его узнает.
И вот здесь он понимает очень важную вещь: это та точка, на которую он опирается, чтобы начать движение вперед,?–?он понимает, что его никуда не изгнали и не выбросили, что он остался в том же мире, но оказался в нем с «другой стороны». А мир остался прежним: любящим и надежным!
Что ж, вот наш малыш появился на свет и уже успел получить колоссальный опыт: природой все грамотно взвешено и продумано. Другое дело, что в этот процесс все активнее вмешиваются врачи и зачастую нарушают естественное течение родовой деятельности. Но это реальность нашего времени, и вряд ли можно что?то поменять глобально. Однако я очень надеюсь на то, что, прочитав эту книгу, вы сможете поменять свое отношение к родам, и рождение вашего малыша будет более мягким и гуманным!
