2.7.2.2. Особенности практических и умственных действий
Специфические нарушения движений и поведения проявляются в стереотипиях, персеверациях, плохой переносимости внешних изменений (в обстановке, продуктах питания, одежде и т. п.), тенденции к установлению жесткого порядка и ритуалов.
У детей наблюдаются крайне узкий спектр интересов и стереотипные действия (выкладывание предметов в линию, однообразные покачивания, махание руками) и ритуалы (ставить одну и ту же мелодию каждый день после определенных действий, ходить по одному и тому же маршруту). Отмечается особая привязанность к необычным предметам, озабоченность датами, маршрутами или расписаниями. Распространены нарушения сна или приема пищи. Дети могут совершать действия, приводящие к самоповреждению.
Отмечается болезненная гиперестезия к обычным раздражителям. Болезненная гиперестезия и эмоциональный дискомфорт приводят к повышенной боязливости, легкости возникновения страхов у детей с аутизмом. У них часто отмечаются страхи, вызываемые самыми обычными предметами (шум бытовых приборов, воды, ветра), которые могут сохраняться годами. Аутистические страхи связаны с искаженным восприятием окружающего мира, который воспринимается на основании отдельных аффективно значимых признаков, а не целостно[428]. Предметы воспринимаются по своим аффективным признакам – как приятные или неприятные. Так, в исследовании Г. Ханиной, при предъявлении детям набора противоречивых признаков (например, «маленький-пушистый-добрый-злой-с длинными зубами») они, в отличие от нормальных детей, не замечали противоречий, а реагировали на отрицательно аффективно окрашенные признаки и как следствие называли «волка», «крокодила» и др.[429] При восприятии нечетких изображений также чаще видятся опасные объекты (крокодил, волк и др.). Ребенку достаточно было одного аффективно-отрицательного признака, чтобы возник образ предмета, вызывающего страх. Согласно В.В. Лебединскому, стойкие страхи способствуют эмоционально отрицательному представлению об окружающем мире, препятствуют формированию его устойчивости и тем самым вторично усиливают страх перед ним[430]. Чтобы справиться со страхом, ребенок использует различные защитные действия и движения, носящие характер ритуалов.
Детям данной категории присуще стремление поддерживать и сохранять неизменность окружающей обстановки. Ребенок может отреагировать бурным и непонятным для других людей возбуждением в ответ на незначительные изменения в окружающей обстановке. Такой выраженный страх изменений сильно затрудняет адаптацию к новым условиям (еде, одежде, обстановке, маршрутам прогулок и т. д.). К этому примыкает непереносимость взгляда в глаза – живое человеческое лицо оказывается для аутичного ребенка до болезненности сильным раздражителем.
Кроме того, среди детей с аутизмом распространены самостимулирующие действия, отличающиеся особой навязчивостью. Выделяют следующие формы самостимулирующих действий:
• визуальная (постоянно моргает, шевелит пальцами перед глазами);
• слуховая (щелкает пальцами, издает голосовые звуки, вертит предмет на столе);
• тактильная (скребет или трет кожу руками или каким-либо предметом);
• вестибулярная (раскачивания);
• вкусовая (засовывает части тела или предметы в рот, лижет их);
• обонятельная (нюхает различные предметы или обнюхивает людей)[431].
У подавляющего большинства детей с аутизмом имеются нарушения моторики, различающиеся по характеру и степени выраженности: тики, тремор, кататония, застывание в одной позе, вычурные жесты. Типичным является ограниченный репертуар движений, которые дети повторяют бесконечно без всякой видимой цели.
Особенности речи. У детей с РДА развитие внешней стороны речи может как соответствовать нормативным срокам, так и отставать от них или опережать их (чаще наблюдается отставание в речевом развитии). Как правило, дети с РДА начинают разговаривать не позже пятилетнего возраста.
Однако вне зависимости от того, развивается она в обычные сроки, с задержкой или, наоборот, с опережением, страдает ее коммуникативная функция. Ребенком используются качественно неполноценные формы речевой коммуникации. Наиболее заметной особенностью является дефицит речевого общения (social chatter), выражающийся в неумении использовать речь с целью социальной коммуникации. Ребенок не учитывает при построении своих высказываний другого человека, не ориентируется на то, чтобы его поняли.
Нарушения речи могут выражаться как в ее полном отсутствии, так и в странной, бессвязной, лишенной смысла речи с характерными грамматическими и семантическими отклонениями (речевая идиосинкразия). Э. Мэш и Д. Вольф приводят следующий пример бессвязной, неадекватной и слабо соотнесенной с ситуацией речи из интервью с мальчиком с РДА 5 лет, активно ее использующим в общении:
Интервьюер: Ты будешь рисовать мужчину или женщину?
Ребенок: Мужчина был дело даме.
И.: Что это значит?
Р: Нет, мужчина представляет даме, да, да, да. По радио. Дама дает педаль. Большой платок и салфетка, они заправлены. Да, видишь, вот оно. Мы нарисуем картину и засунем ее в раму[432].
Речевые высказывания обычно ограничиваются непосредственными и (или) отставленными (отсроченными, внеситуативными) эхолалиями – неконтролируемым автоматическим повторением слов, услышанных в чужой речи («Хочешь печенье?» – «Хочешь печенье»)[433]. В более мягких случаях обращает на себя внимание несоответствие правильной (грамматически и синтаксически), сложной речи с неспособностью к ведению диалога. Отмечаются вычурные и неестественные модуляции голоса, бедное интонирование высказываний. При хорошем развитии речи ребенок часто использует метафорические высказывания, необычные языковые стратегии.
В речи аутистичных детей часто используется реверсия местоимений. Ребенок произносит личные местоимения так же, как он их слышит, не изменяя в соответствии с контекстом: «Как тебя зовут?» – «Тебя зовут Дима».
На фоне перечисленных нарушений у детей может быть сформирован большой словарный запас, который они затрудняются использовать для установления контакта. Слова продуцируются только в эмоциогенной ситуации.
Для речи детей с аутизмом характерны персеверации – постоянное повторение бессмысленных слов или фраз.
Дети данной категории, как правило, не понимают переносного смысла слов, воспринимают фразы буквально и не адаптируют собственную речь к контексту (например, если «да» использовалось для разрешения смотреть телевизор, то потом применяется только в этом узком значении). Это свидетельствует о нарушениях познавательной функции речи. Слово не служит для ребенка средством обобщения, а скорее, воспринимается им как конкретный признак предмета или ситуации, обозначаемого им.
Наряду с общеупотребительной речью у детей, страдающих аутизмом, долгое время сохраняется автономная речь, которая нередко вытесняет общеупотребительную (особенно в аффективно насыщенных ситуациях). У детей с нормальным развитием автономная речь формируется к концу первого года жизни и проявляется в специфическом произнесении слов и неадекватном общеупотребительному значению их пониманию (например, «бо-бо» может означать «рану», «больно», «подуть» и др., «кар» – «птицу», «дерево», «гнездо»). В.В. Лебединский отмечает, что сохранение автономной речи с преобладанием аффективно-образных звуковых компонентов еще больше задерживает речевое развитие и вносит в него свою специфику, проявляющуюся в разрыве акустической и смысловой сторон слова[434]. Слово начинает выступать в большей степени не с содержательной, а с фонетической стороны, превращается в набор звуков. Это приводит, с одной стороны, к выхолащиванию речи (фиксации на произношении звуков) и конкретным связям слова и предмета (нарушение функции обобщения), а с другой – к абсолютной произвольности оперирования словами, без учета правил и логики их употребления (этим можно объяснить бессвязность высказываний).
