Что делать с «липкими» руками у ребенка?
Если твой ребенок что–либо сворует у своих сверстников, то это очень СЕРЬЕЗНО. И надо это пресекать в достаточно жесткой форме. Ни одного факта нельзя оставлять без внимания! Ребенок должен четко понять — воровать очень плохо и что это НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не сойдет ему с рук! В большинстве случаев проблемы с воровством у детей появляются именно из–за того, что родители не понимают всей серьезности ситуации. И воспринимают это как мелкую шалость.
Кто имеет «зачем» жить, может вынести любое «как».
Ницше
Когда ты был совсем маленьким, мы пошли к друзьям, у которых был маленький ребенок. И когда мы пришли домой, то обнаружили у тебя новую игрушку. И, понятно, что очень встревожились.
Мы спросили тебя: «Тебе это дал Артем?», а ты что–то промямлил в ответ. И мы поняли, что ты просто стащил эту игрушку. Мы прекрасно понимали, что ребенку хочется как можно больше интересных игрушек. При этом он не понимает, что чужое без разрешения брать нельзя. И если ребенок стащил чью–либо игрушку, то вины его в этом нет. В этом возрасте это не является в чистом виде воровством.
Но мы понимали, что если это резко и однозначно не обрубить, то оно может повторяться и повторяться. И превратится в привычку. И тогда бороться с этим будет уже очень сложно. И поняли, что нам придется произвести мощную «психологическую обработку».
Тогда мы, конечно же, не ругали тебя, но объяснили, что так делать плохо, что это вещь чья–то и без его разрешения брать ее нельзя. И добились от тебя обещания больше так не делать. Естественно, мы эту игрушку у тебя забрали, а потом отдали матери Артема. И достаточно долгое время у нас с этим проблем не было.
Но однажды, когда ты уже стал ходить в школу, мы опять обнаружили у тебя какую–то чужую вещь. И так как ты уже был достаточно взрослым, ты получил на полную катушку. И это насколько мы знаем, (может быть и ошибаемся) был последний эпизод, когда нам пришлось разбираться с этой проблемой.
Антинаркотическая атака.
Но вот в отношении к наркотикам надо действовать очень жестко и внедрять отвращение к ним в ребенка сразу же, как только он сможет понять тебя. Я помню, что тогда, когда я тебя каждое утро провожал в школу (а тебе, видимо, тогда было 8–9 лет) я рассказывал тебе о своих неудачах с лечением наркоманов. И говорил: «Смотри, даже я, настолько сильный психотерапевт, ничем не могу помочь этим людям! Поэтому запомни: НИКОГДА И НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ, ни по какому поводу их применять нельзя! Ты понял меня?» И ты отвечал: «Да!» И, слава Богу, у нас нет никаких проблем с этим. И я практически на 100 % уверен, что их не будет никогда!
И, последнее относительно наказания детей. Если тебе нравится наказывать детей, то тебе нужна серьезная психологическая помощь! Мы каждый раз, когда наказывали тебя, можно сказать переступали через себя. Мы понимали, что вынуждены что–то предпринять, но не хотели это делать. А однажды, когда ты уже был достаточно большой (8–9 лет), ты натворил что–то такое, что требовало наказания. И я с обидой в голосе воскликнул: «Ну, сынуля, сколько же можно тебя наказывать, я не хочу это делать потому, что считаю, что ты и без этого можешь понять!» И видимо это тебя проняло, так как мы больше не помним ситуаций, когда нам бы приходилось браться за ремень.
Поэтому регулятором должна быть любовь родителей. И прежде, чем наказать ребенка, родитель должен выдержать серьезную борьбу между любовью к ребенку, которая будет сдерживать его руку и долгом перед ним, который будет говорить, что как бы ни не хотелось это делать, но придется.
