Социальное поведение ориентировано на достижение цели
Начиная рассматривать каждую новую тему в социальной психологии, мы задавали простой вопрос: «Какие цели или мотивы лежат в основе данного типа поведения?» Почему Семпо Сугихара, японский государственный служащий, пожертвовал своей карьерой, чтобы помочь сотне литовских евреев сбежать от нацистов, когда им не желали помочь их собственные соседи? Почему некоторые люди, такие как Аль Капоне или Чарльз Мэнсон, становятся убийцами? Почему далай-лама, которого жители Тибета считают практически богом, дружит с теми, на кого большинство тибетцев посмотрело бы свысока? И какие общие выводы относительно мотивов в повседневной жизни мы можем сделать на основании этих исключительных случаев?
Пытаясь ответить на вопрос о том, почему такие люди, как Сугихара, стремятся помогать другим, мы рассмотрели четыре наиболее часто встречающихся причины: (1) получение генетических и материальных выгод, (2) приобретение социального статуса и получение одобрения, (3) управление Я-образом и (4) управление эмоциями и настроением. Мы искали ответ на вопрос, почему такие люди, как Чарльз Мэнсон и Аль Капоне, ведут себя жестоко. В результате были определены четыре наиболее вероятные причины: (1) совладание с чувством раздражения, (2) получение материальных или социальных вознаграждений, (3) приобретение или сохранение социального статуса и (4) защита себя и других. Мы также изучили вопрос, почему такие люди, как Генрих Харрер и далай-лама, поддерживают дружеские отношения, и обратили внимание на следующие четыре причины: (1) получение социальной поддержки, (2) получение информации, (3) приобретение статуса и (4) обмен материальными благами.
Оглядываясь назад, мы можем заметить, что иногда одни и те же причины лежат в основе очень разных типов социального поведения (Horowitz et al., 2006; Griskevicius, Goldstein, Mortensen, et al., 2006; Griskevicius, Tybur et al., 2007; 2009). Например, было обсуждено, как цель улучшения или сохранения статуса влияет на самопрезентацию, дружбу, помощь, любовь, агрессию и предубеждения. Мы изучили широкий спектр социального поведения, и пришло время рассмотреть общности между целями, стоящими за различными видами социального поведения. Сможем ли мы получить в результате меньшее количество базовых мотиваций, которые, взятые вместе, являются отправной точкой большинства наших социальных взаимодействий?
В главе 1 мы обсудили несколько примеров наиболее общих мотивов, лежащих в основе социального поведения: (1) установление социальных связей, (2) понимание себя и других, (3) приобретение и сохранение статуса, (4) защита себя и тех, кого мы ценим, и (5) завоевание и удержание спутника жизни. Существует причина, по которой мы выбрали именно эти мотивы. Изучив различные области социальной психологии, мы пришли к выводу, что практически любой тип социального поведения, обсуждаемый в этой книге, напрямую или косвенно связан с одним или несколькими из этих мотивов. В некотором смысле они позволяют нам понять конечную цель многих поступков, которые мы совершаем в отношении других людей, совместно с ними или для них.
Давайте еще раз рассмотрим эти основные мотивы, держа в уме два вопроса: насколько эти базовые мотивы помогают понять функцию различных видов социального поведения, начиная с альтруизма и заканчивая ксенофобией, и как эти базовые мотивы связаны с более конкретными повседневными и сиюминутными целями, которые возникают при наших взаимодействиях с другими людьми.
Установление социальных связей. Основной целью социального поведения является формирование и поддержание дружеских связей с другими людьми (Deci & Ryan, 2000; MacDonald & Leary, 2005; Maner et al., 2007). Имея поддержку со стороны других людей, мы можем решать задачи, с которыми бы никогда не справились в одиночку. Так, Барак Обама воспользовался помощью миллионов людей, которые пожертвовали свое время и деньги и работали в его предвыборной кампании. Если же другие люди ополчились против нас, то даже решение простой задачи может превратиться в кошмар. Оглядываясь назад, мы видим, что мотивация установления социальных связей проявляется в различных формах: в главе 4 мы обсудили цель, которая заключается в том, что мы стремимся понравиться другим, а в главах 5, 6, 9 и 11 рассмотрели различные социальные модели поведения, которые связаны с целью получения социального одобрения. Кроме того, глава 7 была полностью посвящена темам привязанности и дружбы. Список целей, которые мы обсуждали в главе 7 (получение социальной поддержки и информации, повышение своего социального статуса и обмен материальными благами), позволяет нам сделать важный вывод касательно различных целей социального поведения. Они часто являются взаимозависимыми. В частности, при установлении связей с другими людьми вы удовлетворяете и другие свои социальные цели. Для того чтобы понять себя и других, добиться определенного социального статуса и сохранить его, чтобы привлечь и удержать спутника жизни, защитить себя и тех, кто нам дорог, чрезвычайно важно найти и сохранить свой круг общения.
Выживут только те, кто наладил крепкие связи.
Марк Лири и его коллеги (Leary et al., 1995) утверждали, что социальные связи лежат в основе еще одной важной цели – поддержания самооценки. Например, когда студентов исключали из рабочей группы или когда они просто думали о том, что определенные действия приведут к социальной изоляции (их действия станут причиной ДТП, или они будут списывать на экзамене), это приводило к снижению их самооценки. Несколько исследований, проведенных Лири и его коллегами, подтвердили гипотезу о том, что самооценка является социометром – индикатором того, чувствуем ли мы себя включенными в социальную группу или исключенными из нее (например, Anthony, Holmes & Wood, 2007; Denissen, Penke & Schmitt, 2008).
Понимание себя и других. Действительно ли Мартин Лютер Кинг-младший был коммунистом, подстрекателем и лицемером, как утверждал Эдгар Гувер? Действительно ли вы такой обаятельный и симпатичный, как говорит ваш лучший друг, или вы неуклюжий в общении недотепа, которым вы чувствовали себя, идя на свидание с незнакомым человеком? При любом социальном взаимодействии мы думаем о его участниках, почему они делают то, что делают, и что они думают и ожидают от нас (Fiske, 2004; Stevens & Fiske, 1995). Таким образом, на страницах этой книги мы снова и снова возвращались к вопросу понимания себя и других. Эта тема занимала важное место в главе 3 и ряде других глав. Мы рассматривали цели, связанные с получением или организацией социальной информации при обсуждении социальных установок (аттитюдов), дружбы, предубеждений и групп. В главах о социальных установках, самопрезентации, социальном влиянии, просоциальном поведении и предрассудках мы в той или иной форме обсуждали цель конструирования и управления Я-концепцией.
В главе 3 мы подчеркнули еще один важный момент, связанный с базовыми социальными мотивами: их можно разобрать на отдельные подцели. Иногда мы ищем информацию, чтобы упростить свое представление о мире, иногда – чтобы защитить наше представление о себе, а иногда – чтобы получить подробное и точное представление о себе и других (Griskevicius, Goldstein, Mortensen et al., 2006; Eibach & Ehrlinger, 2006; Pittman, 1998). То, с какой именно целью мы ищем информацию, зависит от особенностей ситуации. Иногда нам достаточно использования самых простых когнитивных суждений, например, мы уверены, что человек, сидящий за рулем желтого автомобиля с шашечками на крыше, отвезет нас в аэропорт. Иногда нам приходится искать более точную информацию, как в случае, когда мы проигрываем в шахматы тому, кого считали полным болваном. А иногда приходится оберегать себялюбие, как в случае, когда мы отказываемся разговаривать по телефону с бывшим партнером, который звонит, чтобы зачитать нам длинный список недостатков, которые он в нас обнаружил.
Приобретение и сохранение статуса. Как уже отмечалось, цель приобретения и сохранения статуса занимает центральное место в нескольких рассматриваемых нами темах. Среди них – самопрезентация, привязанность и дружба, любовь и романтические отношения, агрессия, предубеждения и групповая динамика. Самооценка связана с ощущением не только того, что мы нравимся другим, но и что другие уважают нас. Мы чувствуем себя увереннее, когда другие смотрят на нас снизу вверх. Например, как мы отмечали в главе 3, американцы и европейцы склонны считать себя более компетентными, более сообразительными и более достойными уважения в каких-то иных отношениях по сравнению с другими (например, Steele, 1988; Tesser, 1988). Кроме того, в главе 11 было показано, что иногда люди чувствуют себя лучше, если думают о том, что другой человек или группа имеют более низкий статус по сравнению с ними (Hogg, 2003).
Статус подразумевает не только непосредственно связанные с ним привилегии. Как мы уже говорили в главе 8, он также приносит косвенную пользу в виде привлечения брачных партнеров и обеспечения благополучия потомства. Как мы уже говорили в главе 7, во всем мире люди оценивают себя и других по двум важным показателям – привлекательность и социальное доминирование (White, 1980; Wiggins & Broughton, 1985). Мы хотим знать о человеке не только то, насколько он приятный, но и то, находится ли он выше или ниже нас в статусной иерархии.
Психологи Роберт и Джойс Хоган (Hogan & Hogan, 1991) отмечают, что иногда эти два базовых мотива – нравиться другим и приобрести высокий статус – вступают в конфликт. Если вы слишком сильно стремитесь продвинуться вверх по социальной лестнице, то вы теряете очки по шкале социальной привлекательности. В то же время те, кто любит вас, доверяет вам и считает вас частью своей семьи или команды, не только поможет вам добиться успеха, но и разделит ваш успех (Tesser, 1988). Например, в ту ночь, когда Барак Обама победил на президентских выборах, по всей стране его сторонники праздновали победу.
Защита себя и тех, кого мы ценим. Как мы увидели в главах 10, 11 и 13, насилие и предубеждения часто связаны с целью защитить себя и членов своей группы. Мы говорили о том, что размышления о смерти и болезни или даже пребывание в темной комнате могут усилить неприязнь и недоверие по отношению к посторонним людям (Faulkner et al., 2004; Navarrete et al., 2004; Pyszczynski, Solomon & Greenberg, 2002). Тем не менее этот же мотив может вызвать просоциальное поведение, поскольку риск ради спасения другого человека часто означает, что вам придется бороться. Используя в своей речи образы разгневанных, недовольных чернокожих и детей, ставших жертвами притеснения, Кинг дал понять, что он борется за будущее своих собственных детей. Недавнее исследование, посвященное изучению агрессии ради «восстановления справедливости», открывает чрезвычайно интересную связь между социальной психологией, поведенческой экономикой и нейронаукой. Роуз Макдермотт и ее коллеги обнаружили, что ген моноаминоксидазы А (MAO-A, который иногда называют «ген воина») был связан с готовностью людей потратить собственные деньги, для того чтобы наказать других участников игры, которые, по их мнению, действовали нечестно (McDermott et al., 2009).
В начале этой главы мы обсуждали, как Эдгар Гувер преследовал Кинга. При ближайшем рассмотрении можно понять, что враждебность Гувера по отношению к Кингу и Движению за гражданские права была связана с его гипертрофированным желанием защитить себя и свою группу. В следующем разделе мы поговорим о тонкой грани между параноидальной подозрительностью и нормальным скептицизмом, связанным с желанием защитить себя.
Купаясь в лучах славы.
Взаимосвязи: функция и дисфункция
Тонкая грань между нормальным и абнормальным социальным поведением
Историк Артур Шлезингер (Schlesinger, 1978), бывший специальный помощник президента Кеннеди, описывает Эдгара Гувера как человека, страдающего «начальной формой паранойи». Кроме того, еще один биограф Гувера прямо на обложке своей книги назвал его «параноиком» (Gentry, 1991). Действительно ли был параноиком человек, который на протяжении 50 лет возглавлял ФБР?
Конечно, Гувер не страдал галлюцинациями или специфической дезорганизацией речи, которые дают основания подозревать у человека параноидную шизофрению. Тем не менее он придерживался взглядов, которые окружающие считали бредом, а особенности его поведения соответствовали критериям, позволяющим диагностировать легкую форму параноидального расстройства личности. Симптомы параноидального расстройства личности включают необоснованное подозрение других в попытках обмана, озабоченность сомнениями в лояльности друзей или партнеров, тенденцию таить злобу на других, гиперчувствительность к пренебрежительному отношению, одержимость сексуальной неверностью и тенденцию к контратаке против воображаемой обиды или выпадов в собственный адрес (на основе Barlow & Durand, 1995).
У Гувера был список личных врагов, и Мартин Лютер Кинг-младший занимал в нем не последнее место. Кинг разозлил Гувера тем, что высказывался против ФБР. При разговоре с репортером Кинг упомянул о том, что он согласен со статьей в New York Times, где критиковались действия ФБР в одном конкретном случае с Движением за гражданские права. Гувер на каждого из своих врагов вел досье, в котором содержалась подробная информация об их сексуальной жизни. Если кто-то из них начинал представлять для него угрозу, Гувер разглашал интимные подробности его жизни прессе. Бывшие агенты, которые не были согласны с политикой Гувера, причислялись к «иудам». Один бывший помощник Гувера заявил, что «если он тебя не любил, то он уничтожал тебя». Когда в 1950 году вышла книга, критикующая ФБР, Гувер вызвал издателя в Комитет по антиамериканской деятельности и обвинил его в связях с коммунистами, что было клеветой.
Гувер, несомненно, был подозрительным и враждебно настроенным человеком, он всегда был настороже, но был ли он безумен? В самом деле, его поведение указывает на то, что иногда он балансировал на тонкой грани между нормальным и абнормальным социальным поведением. Рассмотрим несколько других фактов. Большинство лиц, наблюдавших за происходящим, включая генерального прокурора Кеннеди и многих членов ФБР, считали, что коммунистическая партия не имела практически никакого влияния на Движение за гражданские права. На протяжении нескольких десятилетий количество членов коммунистической партии в Соединенных Штатах сокращалось, и она чуть было не прекратила свое существование, после того как стала известна правда о сталинском терроре. Тем не менее во времена Великой депрессии партия пользовалась популярностью. Социалисты и коммунисты принимали активное участие в росте организованных профсоюзов и помогали бороться с бедностью, в частности – добились введения страхования для безработных. Некоторые из сподвижников Мартина Лютера Кинга-младшего, в том числе Джек О'Делл, Стэнли Левисон и Баярд Растин, в тот период действительно были членами коммунистической или социалистической партии. Гувер разоблачил много подобных связей и выпустил книгу под названием «Мастера обмана», в которой описывалось, как коммунисты просочились в другие социально активные организации. Кроме того, в ней говорилось о «коммунистическом заговоре», целью которого была мировая революция, и о том, что Гуверу и ФБР удалось разоблачить шпионов и раскрыть тайные коммунистические операции, проводившиеся на территории Соединенных Штатов.
Таким образом, склонность Гувера интерпретировать неоднозначные социальные связи как связи с коммунистическим заговором демонстрирует описанные в предыдущих главах обычные когнитивные искажения, примерами которых могут служить эвристика доступности (переоценка вероятности событий, мысли о которых легко приходят на ум) и предвзятость подтверждения (стремление подтвердить истинность наших теорий без рассмотрения других возможностей). Эти типы когнитивных искажений характерны для всех нас, поэтому неудивительно, что человек, который провел большую часть своей жизни в поисках тайных заговоров, будет проявлять повышенную бдительность, заметив любые подозрительные связи между людьми. Поскольку Гувер считал коммунизм серьезной угрозой для Соединенных Штатов, его защитная позиция по отношению ко всему, что связано с этим явлением, представляется естественным следствием его стремления защитить интересы своей группы.
Склонность Гувера к сбору компрометирующей информации о сексуальной жизни своих врагов также имеет больше смысла, если рассматривать ее в свете другого утверждения: сам Гувер был гомосексуалистом. Если бы американская общественность узнала, что человек, который борется с преступностью и защищает американские ценности, является гомосексуалистом, то его высокое положение (которое зависело от того, будет ли он вновь назначен на свою должность политиками, избранными в следующий раз) подверглось бы серьезной угрозе.
Ведя постоянную слежку за сексуальной жизнью влиятельных людей, в том числе сенаторов, конгрессменов, президентов и их жен, и демонстрируя готовность использовать эту информацию, он сумел сохранить свою позицию в качестве главы ФБР в течение пяти десятилетий.
Таким образом, пример Гувера позволяет нам сделать важный вывод, который проходит через все разделы «Взаимосвязи: функция и дисфункция» данной книги. Изучение нарушений в социальном поведении зачастую позволяет нам глубже понять работу нормальных психологических механизмов. И наоборот, изучение нормальных психологических механизмов в большинстве случаев может помочь нам понять смысл поведения, которое на первый взгляд кажется абнормальным.
Привлечение и удержание спутника жизни. С эволюционной точки зрения социальное поведение всех животных, включая человека, подвержено влиянию поведенческих механизмов, которые имеют одну основную цель – успешное размножение. Однако, как мы отмечали в главе 8, обсуждая тему любви и романтических отношений, факт, что поведение животных направлено на размножение, не означает, что все, что они делают, в конечном итоге должно привести к половому акту (Kenrick, Griskevicius, Neuberg & Schaller, в печати). Процесс размножения включает в себя гораздо больше, чем просто половой акт. Все млекопитающие, в том числе люди, созданы таким образом, чтобы иметь небольшое количество потомства, за которым они могли бы как следует ухаживать (Zeifman & Hazan, 1997). Тогда как некоторые виды рыб производят сотни потомков каждый сезон, для человека семья с пятью детьми считается большой. Таким образом, по сравнению с большинством других видов люди обладают очень крепкими «семейными ценностями» и выделяют огромные ресурсы на воспитание детей.
Люди отличаются от большинства млекопитающих и в другом важном отношении. О правильном воспитании детей беспокоятся не только женщины, но и мужчины (Geary, 2005). И родители предоставляют своим отпрыскам не только пищу и кров, но и многолетнюю психологическую поддержку и обучают их выживанию в обществе. Во многих случаях родители даже устраивают своих детей на работу и находят им партнера для брака, как только те достигают совершеннолетия. Как мы уже говорили в главе 8, в каждой человеческой культуре мужчины и женщины объединяются для того, чтобы растить детей. Родительский союз является частью нашего биологического наследия, хотя, как и язык, он характеризуется гибкостью и зависит от условий окружающей среды.
Эдгар Гувер и Клайд Толсон.
Цель привлечения и удержания спутника жизни имеет две важных особенности. Во-первых, она необязательно является сознательной. Во-вторых, обслуживается неидеально настроенными механизмами. Ученые-биологи предполагают, что сегодня все животные, в том числе люди, существуют потому, что их предки воспроизводились более эффективно, чем их конкуренты. Но биологи не считают, что муравьи, гуси или люди имели предков, которые сознательно стремились к воспроизводству своих генов (Haselton & Nettle, 2006). Кроме того, они далеко не всегда делали лучший выбор. Порой муравьи совершают бессмысленное самоубийство, нападая на человека, который держит в руке спрей от насекомых, а гуси, одомашненные человеком, иногда пытаются спариваться не со своим видом. Таким образом, эти животные реализуют программы, которые при других обстоятельствах помогали их предкам выживать и размножаться. Мы видели, что у человека выбор сексуального партнера во многих случаях не мотивирован ни сознательным желанием продолжить свой род, ни какой-либо другой очевидной «рациональной» стратегией. Например, избегание сексуальных отношений с представителями противоположного пола между членами «семьи» в кибуце, которые в реальности не являются родственниками, не связано с сознательным адаптивным выбором. Напротив, такое поведение, по всей видимости, отражает механизм, который позволял большинству наших предков избегать вредных генетических последствий инцеста (Lieberman, Tooby & Cosmides, 2007).
Существуют ли другие базовые мотивы, лежащие в основе социального поведения? Мы считаем, что большинство конкретных целей, которые мы обсуждали в этой книге, могут быть связаны с одним из пяти основных социальных мотивов: образование альянсов, сбор социальной информации, приобретение статуса, защита себя и своей группы и сексуальное партнерство. Во многих случаях определенное социальное поведение может одновременно служить нескольким мотивам – так, присоединяясь к группе, человек может получить социальную поддержку, социальную информацию, добиться повышения статуса и обеспечить себя защитой. Точно так же выбор сексуального партнера позволяет достичь и многих других целей, помимо создания семьи.
Однако только изредка наши действия в социальном мире в каждый конкретный момент времени обусловлены осознанным желанием достичь этих наиболее общих, долгосрочных целей. Вместо этого мы ведем свою жизнь, руководствуясь краткосрочными, ближайшими целями (Little, 1989). Когда Мартин Лютер Кинг-младший и Джон Эдгар Гувер наконец встретились, оба были довольно любезны друг с другом (Gentry, 1991). Вероятно, Кинг использовал свое обаяние, преследуя конкретную цель – произвести на этого потенциально опасного человека благоприятное впечатление, а не цель, заключавшуюся в том, чтобы принести пользу своим детям или добиться расового равноправия. Кроме того, каждый из основных мотивов, которые мы обсуждали, можно разделить на несколько ближайших целей. Привлечение партнера, установление отношений, реакция на флирт соперника со своим партнером и участие в заботе о ребенке – все это является частью конечной цели успешного продолжения рода, хотя для достижения этих целей нам приходится вести себя совершенно по-разному (Kenrick, Sundie & Kurzban, 2008).
В ряде случаев мы обсуждали социальные цели, которые не служат удовлетворению конкретных социальных интересов, а связаны с более общей мотивацией поиска вознаграждения или избегания неприятных переживаний. В течение некоторого времени психологи пытались свести все поведение к одной или двум базовым мотивациям, например к «поиску вознаграждения». Однако в настоящее время многие ученые ищут более конкретные цели, которые преследуются при решении конкретных проблем (Neuberg, Kenrick & Schaller, в печати; Sedikides & Skowronski, 1997; Tooby & Cosmides, 2005). Нет сомнений в том, что существует определенная категория ресурсов, которая, как правило, означает вознаграждение – такое, как повышение статуса или получение доступа к продуктам питания. Но все зависит от особенностей социальной ситуации. Что будут означать для нас конфеты M&M’s, рукопожатие, сплетни, поцелуй, комплимент или победа – вознаграждение, наказание или нечто нейтральное, зависит от социального контекста, в котором мы находимся, и от целей, которые мы в этот момент преследуем. Так, рукопожатие от кого-то, в кого мы влюблены, поцелуй от человека, которого мы считаем врагом, или сокрушительная победа в шахматы над одним из наших собственных детей, скорее всего, будут для нас наказанием, а не наградой. Поэтому когда мы хотим понять глубинные причины социального поведения, часто наиболее плодотворным подходом является рассмотрение целей на более конкретном уровне и анализ того, как эти цели соотносятся с ситуацией, в которой находится человек, что мы и обсудим в следующем разделе.
Исследование
Назовите две недавние проблемы, возникшие в ваших отношениях с другими людьми. Каким образом они соотносятся с мотивами, которые мы только что обсуждали?
