Снова в седле
Стойкость – это не просто способность выносить трудности, но и умение обратить их в успех.
Веселые зимние праздники закончились. Сколько же всего вкусного было съедено и выпито! Но после такого разгула оказалось, что весь мой гардероб внезапно уменьшился на один размер. Поначалу я решила, что просто передержала вещи в сушилке. Однако потом кто-то из домашних подсунул мне весы: зачем-то вынес из ванной и оставил на таком месте, где их невозможно было не заметить – перед холодильником. Намек, надо сказать, нетактичный. Но смысл его более чем понятен. Почти час я ходила кругами, глубоко дыша, чтобы расслабиться и успокоиться, а потом встала на весы. Тут выяснилось: тот факт, что я все время голодна и у меня сосет под ложечкой, никак не влияет на результат взвешивания. Люди, утверждающие, что шоколадное печенье по калорийности не отличается от печенья с отрубями из муки грубого помола, ошибаются. Трагически ошибаются!
Я выбрала себе самое страшное наказание, какое только могла придумать, – занятия велоаэробикой (также именуемой сайклингом). Пропагандисты фитнеса замалчивают о том, что в пыточных камерах, кроме электрошокеров и других инструментов для истязания, всегда имелось несколько десятков велотренажеров и дисков с музыкой в стиле техно и рэп, которая обычно сопровождает занятия в сайклинг-классах.
Покрутив педали по велоаэробной программе хоть какое-то время, жертва готова сознаться в любых, самых страшных преступлениях. Говорят, что сейчас наши тюрьмы переполнены. Чтобы разгрузить их, почему бы не приговаривать самых закоренелых нарушителей закона к 15 годам строгого режима в ближайшем фитнес-центре, где они будут до изнеможения выкладываться на велотренажере? Не давать им возможности получать дистанционное образование, не разрешать работать руками, запретить набивать новые наколки. Оставить только сайклинг – без перерыва, изо дня в день. Уверена, самые безнадежные быстро исправятся и будут бояться даже помыслить о том, чтобы снова вернуться в мир криминала.
Сказать, что я ненавижу сайклинг, значит ничего не сказать. Но как устоять перед искушением сжечь 400 калорий за час? Так что пришлось нести свое располневшее тело в фитнес-клуб. Мне удалось занять последний оставшийся свободным велотренажер в зале. К счастью, он находился на самой «галерке», так что никто из окружающих не будет с сочувствием смотреть на резинки моих трусов, просвечивающиеся через эластичные спортивные брюки.
Тем временем инструктор уже выкрикивала команды:
– Тридцать секунд в позиции «Два часа»! А теперь повышайте сопротивление и работайте шестьдесят секунд в позиции «Четыре часа»!
Я не очень понимала, чем должно отличаться положение моей тыльной части в позициях «два» и «четыре». Так или иначе, мои ягодицы предпочли бы сейчас одну позицию – на диване, в то время как их хозяйка располагается там же с романом Эдит Уортон. И все же мне в любом случае нужно было отработать велоаэробную повинность, и потому я продолжала крутить тугие педали. Их сопротивление призвано заставить сердце выложиться по полной – вплоть до полной его остановки.
Инструктор Мелисса тем временем с воодушевлением орала:
– Здорово, правда?!
Вопрос, конечно, риторический. Но никто и не ждал от нас вразумительного ответа. Участники тренировки были опытными и знали местный политес. Они заулюлюкали и замахали бутылочками с экологически чистой водой. Эдакое коллективное ликование. Мелисса отхлебнула из бутыли, похожей на канистру, из которой я заправляю на неделю свой минивэн.
Честно говоря, мне казалось, что посетители так часто выкрикивают разные междометия просто потому, что никто из них не способен связать двух слов.
Прошло десять минут, и я подумала, что если меня не убьет физическая нагрузка, то я наверняка умру здесь от скуки. Поэтому я попыталась завязать дружескую беседу с женщиной рядом. Фигура у нее была отличная; стройные бедра работали с неутомимой скоростью.
– Вам и вправду все это нравится? – спросила я, несколько снижая темп.
– Да, это своего рода мазохизм, – со смехом ответила она. – А у вас спина не болит?
– Нет. А что, я что-то не так делаю? – забеспокоилась я.
– Похоже на то. До завтра боль должна дать о себе знать, – заверила она.
Секунды ползли ужасающе медленно. В какой-то момент мне показалось, что Мелисса выкрикнула нечто вроде: «Растрясите свои яичники!» Мне было неловко уточнять у соседки, правильно ли я расслышала ее слова.
Сказать, что я ненавижу сайклинг, значит ничего не сказать. Но как устоять перед искушением сжечь 400 калорий за час?
Так или иначе, даже если она выдала эту фразу, я ведь не обязана немедленно повиноваться любому ее приказу.
Я, конечно, не могла выполнять все движения так же быстро, как большинство участников занятия. И все же я оказалась выносливее, чем некоторые слабаки, выбывшие из строя еще за 15 минут до конца тренировки. Думаю, если бы они следили за правильным положением тела и экономили силы, не исключено, что дотянули бы до финала.
Тем временем близился конец мучений. Мелисса напомнила о технике безопасности.
– Пожалуйста, не сходите с тренажеров до полной остановки педалей. После такой нагрузки тело с трудом восстанавливает равновесие, так что будьте осторожны. Спасибо, что приняли участие в тренировке от Buff Bodies, Inc. Надеюсь, вскоре вы придете на сайклинг снова!
В дом я ввалилась, шатаясь, как герои «Спагетти-вестерна». Только необъятной шляпы на голове не хватало. Конечно, теперь мне следовало забыть слово «спагетти». Его можно было использовать разве что для описания маек с тонкими бретельками, которые при моей фигуре носить противопоказано.
На следующий день я двигалась еще более странным образом. Все тело у меня болело. Радовало лишь то, что я не могла вообразить такого торта, ради которого готова была бы выдержать еще один поход на велоаэробику.
Разве что, может, ради чизкейка с двойной порцией шоколада…
Джуди Груен
