Что хуже всего
Одну из самых опасных работ по переработке мяса сегодня выполняют ночные смены уборщиков. Многие из них – нелегальные иммигранты. Они считаются независимыми рабочими по контракту{454}, которых нанимают не компании переработки, а ассенизационные компании. Они зарабатывают в час примерно на треть меньше, чем обычные сотрудники на производстве. И их работа так трудна и ужасна, что слов недостаточно, чтобы ее описать. У людей, которые чистят национальные скотобойни, возможно, худшая работа в США. «Нужен очень старательный человек, – сказал мне бывший член бригады уборщиков, – и только по-настоящему отчаявшийся человек способен это делать».
Когда санитарная команда появляется на фабрике по переработке мяса, обычно около полуночи, перед ней стоит монументальная задача. 3000–4000 тысяч коров, каждая из которых весит около полтонны, были забиты здесь днем. К рассвету место должно быть чистым. Некоторые рабочие носят водонепроницаемую одежду, многие не носят спецодежды вообще. Их главный инструмент – шланг, из которого под напором бьет смесь воды и хлора, подогретая до 80 ?. Когда вода распыляется, комбинат заполняет густой, тяжелый туман. Видимость сокращается примерно до 1,5 м. Лента конвейера движется, и машины работают. Рабочие стоят на ленте, распыляют на них свою смесь, катаются на ней как на эскалаторе, иногда на высоте 4,5 м. Рабочие забираются по лестницам и моют балки. Они спускаются под столы и ленту конвейера, забираются в кровавый навоз, счищая сало, жир, навоз, остатки мяса.
Очки и защитные маски запотевают. Цех разогревается, температура скоро переваливает за 38 ?. «Там жара и туман, и ты ничего не видишь», – говорит бывший уборщик. Члены бригады не слышат и не видят друг друга, когда машины работают. Они постоянно обливают друг друга обжигающей ядовитой жидкостью. Им становится плохо от паров. Хесус, тихий и вежливый работник DCS Sanitation Management, компании, которую использует IBP на многих комбинатах, сказал мне, что после каждой ночной смены у него ужасные головные боли. «Боль в голове, – признался он. – Она в желудке, как будто тебе хочется исторгнуть все это из себя». Его друга рвет каждый раз, когда они чистят разделочную. Другие уборщики дразнят его за это. По словам Хесуса, вонь в разделочной настолько сильная, что от нее невозможно избавиться. «Сколько бы ты ни мылился после смены, ты все равно приносишь этот запах домой, он просачивается в твои поры».
Однажды ночью, когда Хесус был на смене, его коллега забыл отключить механизм, потерял два пальца и упал в обморок от болевого шока. Приехала скорая помощь и забрала его, а остальные продолжали чистить все вокруг. Работник вернулся на следующей неделе. «Если одна рука не действует, – сказал его руководитель, – используй другую». Другой уборщик потерял руку в станке. Теперь он раскладывает полотенца в раздевалке. Самая страшная работа, по словам Хесуса, – чистить лопасти на крыше скотобойни. Они покрыты жиром и засохшей кровью. Зимой, когда все замерзает и ветер сбивает с ног, Хесус боится, что случайный порыв сдует его с крыши в темноту.
Официальной статистики нет, но среди уборщиков на скотобойнях смертность невероятно высока. Они – идеальные работники, которых легко заменить: нелегалы, неграмотные, за чертой бедности, неквалифицированные. И худшая работа в стране легко может заканчиваться плачевно. Иногда сотрудников буквально измельчают, превращают в фарш.
Краткое описание нескольких инцидентов в бригадах уборщиков за 1990-е говорит о работе больше, чем любая статистика. На комбинате Monfort в Гранд-Айленде Ричарду Скала машиной отрубило голову{455}. Карлос Винсенте – работник T & G Service Company, гватемалец 28 лет, который был в США всего неделю, – попал в щель конвейерной ленты на заводе Excel в Форт-Морган, и его разорвало на куски. Лоренцо Марин, работник DCS Sanitation, трудился на фабрике IBP в Коламбусе, упал с крыши шкуросъемной машины, когда чистил ее из напорного шланга, ударился головой о бетонный пол и умер{456}. Другому работнику DCS Sanitation, Сальвадору Эрнандесу-Гонсалесу, машина по производству свиных отбивных на комбинате IBP в Мэдисоне размозжила голову. Та же машина проломила череп другому работнику, Бену Барону, несколькими годами ранее. На мясокомбинате National Beef в Либерал Гомер Столл забрался на котел для слива крови, грязный сосуд высотой 9 м, чтобы его почистить{457}. Столлу стало дурно от паров сероводорода. Пытаясь его спасти, двое работников забрались в котел, и все трое погибли. За 8 лет до этого Генри Вулфу стало плохо от паров сероводорода, пока он чистил тот же котел{458}. Гэри Сандерс попытался вытащить его, оба погибли, и Управление охраны труда потом назначило компании National Beef штраф за их халатность. Он составил 480 долл. за смерть каждого человека.
