Как слушать подсказки? (вместо послесловия)
Вот вы и прочли мою книгу. Теперь самое время вернуться к ее содержанию и выбрать те главы или разделы, с которыми стоит поработать системно. А если вы уже это сделали, то вкратце расскажу о том, как эта книга писалась, и еще немного поразмышляю о психологии, человеческих отношениях и психических расстройствах.
Не скажу, что писать книгу «обо всем» было легко. Сделать так, чтобы каждая глава могла читаться как отдельное пособие по самопомощи и чтобы все они в то же время были связаны между собой, образовывая книгу, — было непросто, порой даже очень тяжело. Были главы, которые я писал легко и быстро, например о депрессии. А некоторые писались в несколько подходов или переписывались по два-три раза. Какие именно — не скажу.
По ходу написания каждый раздел книги менял немного и меня. Мысли, техники, знания, роящиеся в голове, после их изложения были расставлены по полочкам. Новые идеи, которые родились во время работы, лягут в основу будущих книг, а их еще будет немало. Если уж появилась страсть к писательству — ее не излечить.
О вызовах. Настоящим вызовом для меня оказалось несколько вещей. Во-первых, это сроки. Прописанные в контракте, они были рамками, из-за которых я чувствовал ограничения, давление и внешние требования. А я этого не люблю. И держать себя в тонусе, помнить и выполнять принцип «ни дня без страницы» — было непросто. Но плюс нашелся и в этом. Писание в срок дало мне, пускай и не сразу, ощущение власти над собственным временем, своими силами и своим писательским мастерством. Мне кажется, получилось. Второй вызов — это стиль и жанр книги. Жанр науки мне знаком, и я в нем плаваю как рыба в воде; жанр художественный — тоже любим, близок и понятен. Но хотелось написать так, чтоб и научно, и интересно, и не перегнуть палку, и сохранить баланс, и не написать слишком много или слишком мало. Мне кажется, получилось. Третий вызов — не перейти в режим советов, указаний и нотаций, а остаться в диалоге с читателем; подсказывать, но не указывать; давать информацию, но не настаивать на владении истиной в последней инстанции. И по-моему, это тоже получилось.
Сейчас, дописывая это послесловие в последний день сдачи книги в издательство, я понимаю, что устал. Однако внутри зреет большая радость: проект длиною в полгода завершен! Скоро книга попадет в руки читателей и, возможно, поможет кому-то изменить себя и свою жизнь к лучшему. Завтра я смогу уже не думать о содержании глав, структуре книги. Не скажу, что буду отдыхать, так как на очереди следующая работа — моя научная монография, а также поездки с целью повышения квалификации, супервизии и интервизионные группы, научные исследования в области психотерапии, индивидуальные клиенты и группы, мастер-классы, лекции и семинары. А еще — уже несколько лет лежат в шкафу две мои гитары — акустическая и электро… А еще — впереди моя давняя мечта — мотоцикл… А еще — обычная жизнь, в чем-то отнимающая силы, но во многом дарующая их: семья, ребенок, его болезни, подготовка к школе…
Об историях. В этой книге много историй, написанных как рассказы, как фрагменты психотерапии или от первого лица. Эти истории живые, описанные с разрешения клиентов. Конечно, были удалены и переделаны детали, благодаря которым можно было бы узнать человека, — имя, пол, жизненные обстоятельства, проблему, с которой мы работали, и т. д.
Эти истории задумывались как иллюстрации к темам глав, однако уже через несколько страниц стали жить своей жизнью. Они приоткрывают окно в жизнь других людей, порой такую не похожую на нашу. Внутренний мир каждого человека уникален, жизненные ситуации неповторимы. Каждое такое окошко — это возможность того самого транскультурного подхода, который в позитивной психотерапии считается одним из базовых. Когда мы смотрим на другого человека, читаем его жизнь, то сами обогащаемся его мыслями и его чувствами, свою точку зрения превращаем в линию, а потом — в поле или пространство зрения. Когда мы смотрим на другого человека и видим его схожесть с нами, то понимаем, что мы не одни, что кто-то так же страдает, так же радуется, так же плачет и так же смеется. Эта мысль, что «я не один / я не одна», — одна из самых ресурсных в психотерапии. Часто именно после ее появления происходят сдвиги в работе и начинается прогресс.
О пользе психотерапии. Много раз в книге я предлагал вам найти себе психотерапевта. И это не просто предложение — поскольку я сам терапевт, то знаю, как меняется жизнь людей; какие отличия у них до и после психотерапии; что происходит внутри процесса; как перестраивается восприятие себя, мира и людей вокруг; как налаживаются отношения, как пропадают деструктивные стратегии поведения.
Больше года я работал в центре реабилитации наркозависимых. Именно там я увидел очень четко и ярко эффект психотерапии, потому что мог отслеживать состояние клиентов центра долгое время, наблюдать кризисы и просветления, видеть их после завершения курса лечения. Конечно, менялись не все, но те, кому удавалось, менялись кардинально. Казалось, что появилась новая личность — здоровая и сильная.
Чего не стоит бояться? Часто пойти к психотерапевту мешают страх и стыд. Иногда — мысли о том, что туда ходят только психически больные люди. Это далеко не так. Психотерапевт не рассуждает терминами «больной» или «здоровый». Он говорит «проблема» и «поиски путей ее решения». Он не оценивает вас, не осуждает, не критикует, не указывает, не заставляет, не приказывает. Мало того, если у него нет медицинского образования, то он не назначает вам лекарства.
Не стоит бояться, если психотерапевт направит вас на консультацию к психиатру. Я так часто делаю, особенно когда понимаю, например, что из глубокой депрессии мне не удастся вытянуть человека без антидепрессантов. Психиатрия сильно мифологизирована и ужастифицирована. Некоторые расстройства, которые раньше были пожизненным диагнозом, сейчас вообще расстройствами не считаются, многие лечатся за две-три недели. Вы же не боитесь пойти к врачу, если у вас грипп? Разницы на самом деле никакой, кроме, конечно, ауры таинственности.
Не стоит бояться, если терапевт предложит вам прийти на прием вместе с кем-то из близких. Это часто бывает просто необходимым, когда проблемы лежат в сфере отношений: их сложно исправить, если усилия будет прикладывать кто-то один. Иногда важно дать вашему близкому человеку научную информацию о вашем состоянии, чтобы он понимал вас и мог наиболее эффективно помогать вам между сессиями.
Не стоит бояться, что психотерапевт будет кому-то что-то рассказывать о вас. Это запрещено нормами конфиденциальности. Есть определенные исключения, но о них он вам расскажет на первой встрече.
Не стоит бояться, что психотерапевт будет держать вас в терапии годами. Как правило, ее сроки, как и методы, которые использует терапевт, оговариваются на первой или второй сессии, и вы можете выбирать, соглашаться на эти условия или нет. И если нет — вы имеете полное право отказаться от терапии и найти себе другой метод или другого терапевта.
Как выбрать психотерапевта? Это еще один интересный и важный вопрос. Помните: вы имеете право выбирать! Параметры выбора могут быть разные: цена, методы, образование, личное впечатление, рекомендации клиентов.
Цена имеет значение, особенно если у вас ограничены финансовые возможности. Не гонитесь за супердорогими терапевтами: иногда начинающий практикант может быть не менее эффективным.
Методы, которые использует терапевт в работе, — одно из самых, наверное, важных. Существует много методов, и вы должны знать, что именно будет использовать в работе ваш психотерапевт. Спросите его о методе, если он сам вам не сказал, узнайте об исследованиях его эффективности. Мы живем в эпоху доказательной медицины и доказательной психотерапии. Я могу много чего придумать и верить в то, что это работает, но нужно это доказать! А для этого существуют клинические исследования, рандомизация выборок, контроль валидности и много чего другого. Вы же не будете принимать «синенькую таблеточку, которая, правда-правда, помогает от всего», пока не прочитаете инструкцию, показания, противопоказания, побочные эффекты.
В общем, если у психотерапевта нет ответов на ваши вопросы или он реагирует на них неадекватно, — можете вставать и уходить.
Образование. Для психотерапевта мало высшего образования по психологии. Мало и ученой степени. Это ни о чем не говорит, потому что потом (возможно, параллельно) нужно пройти специальное обучение, как правило, от трех до пяти лет, с получением сертификата. Последний обычно висит или в кабинете у психотерапевта, или на его страничке в сети. Если такового нигде нет, вы можете попросить показать этот сертификат. И адекватным психотерапевтом такая просьба воспринимается адекватно. А неадекватные — зачем они вам?
Личное впечатление. Это очень мощный фактор. Психотерапия строится на отношениях доверия и понимания. И если вы изначально чувствуете, что вам психотерапевт не нравится, не подходит его стиль, вы чувствуете себя неуютно с ним, у вас есть ощущение, что он вас не понимает, то первое, что стоит сделать, — сказать об этом психотерапевту. Он может помочь понять причину этих чувств, прояснить их. Если же он этого не делает, не меняет своего темпа, стиля общения, если барьер на второй, третьей встрече остается, это может означать, что стоит попробовать изменить специалиста.
Правила безопасной психотерапии. Психотерапия не опасна. Но все же «не все йогурты одинаково полезны». Предлагаю обсудить еще несколько правил, которые помогут сделать вашу психотерапию более эффективной.
Прежде чем идти на прием, узнайте максимум о психотерапевте, к которому вы идете. Найдите информацию о нем в Сети, просмотрите его сертификаты, образование, если есть — отзывы. Вы будете доверять человеку самое сокровенное, поэтому стоит узнать о нем хоть что-нибудь.
Узнайте о методах, которые используются. Есть много инструментов, и ни один не помогает от всего. Нельзя дрелью забивать гвозди… Ну можно в принципе, но дрель можно испортить и гвоздь погнуть. Поэтому лучше взять молоток.
Психотерапевт должен соблюдать границы: он не имеет права кричать на вас, требовать чего-то, прикасаться без вашего разрешения, советовать менять что-то в отношениях, например бросить жену и что-то подобное. Он не может унижать вас, делать то, что может повлиять негативно на вас и ваше окружение: выставлять, например, ваши фотографии в Сети. Он не может записывать аудио или снимать видео вашей работы без вашего разрешения и без пояснения, зачем он это делает (для вас, для просмотра между сессиями, для работы с супервизором).
Психотерапевт не может брать с вас денег больше, чем было договорено на определенное количество встреч. Он не ждет от вас подарков, благодарностей и всего прочего. Ничего, кроме оплаты за свою работу. Есть, конечно, исключения: инфляция, рост арендной платы и пр., тогда это должно обсуждаться отдельно, и вы в любом случае должны быть предупреждены заранее об изменении финансовых условий.
Психотерапевт должен быть членом профессионального сообщества. Их у нас много. Он не может находиться в воздухе, не быть включенным ни в одну структуру. Узнайте, членом каких организаций он является. Это не гарантирует его профессионализма, но является маркером его включенности в процессы саморазвития. Кроме того, помните: в этих организациях есть этические кодексы и у большинства — этические комитеты, которые могут рассматривать жалобы и претензии клиентов на неэтичное поведение.
Кстати, изучите эти этические кодексы. Это поможет вам понять ценности, которые исповедует ваш психотерапевт, и вы будете знать о нормах его работы и о своих правах.
О моих неудачах и успехах. Судя по примерам и описаниям клиентов, которые я привожу в книге, может сложиться впечатление, что я суперуспешный психотерапевт, у которого все клиенты исцеляются, избавляются от депрессий, панических расстройств и обретают счастье неимоверное.
Наверное, разочарую очарованных — это не так. Я не лучше и не хуже многих других профессионалов. В моей картотеке есть десятки случаев психотерапии, которая была не завершена, из которой клиенты ушли досрочно. Разные причины тому: и мои «зоны развития», которые благодаря этим клиентам были увидены, и клиентская неготовность к изменениям. Однако я замечаю, что чем больше я знаю и умею, чем больше учусь, тем больше становится людей, которым нужна помощь, и тем меньше клиентов уходят из процесса.
Думаю, успехи — это хорошо, но неудачи — это отличный маркер «зон развития», благодаря которым я могу расти и меняться. Конечно, маркер этот не очень приятный и радостный, но это данность. Благодаря тому что я смирился с неизбежностью ошибок, предопределенной неопределенностью будущего, и понял, что неудачи — это только неудачи, не больше и не меньше, появилось чувство спокойствия.
Об общении. Однажды мне пришлось работать с девушкой-подростком. У нее было много суицидальных мыслей и несколько «неудачных» попыток уйти из жизни. Все время, пока мы работали, у нее в сумке лежало лезвие — для того чтобы следующая попытка была «удачной». Самым ярким моментом терапии стал для меня наш с ней ритуал выбрасывания лезвия. Когда она избавилась от него, мы много говорили, и каждую минуту ее лицо светлело, а спина выравнивалась. Потом было еще много работы, но тот момент, когда на твоих глазах происходит чудо и человек возвращается к жизни, — это то, ради чего стоит работать.
Вспоминая ту девушку, работа с которой была завершена успешно, и многих других клиентов, я все больше понимаю роль общения, его фундаментальную важность в становлении личности. Это альфа и омега, с него начинается наша жизнь, и без него она невозможна. Мы можем говорить, что нам оно не нужно, или что его слишком много, или что хочется побыть в одиночестве, — можем, но иногда. Однако и тогда общение не прекращается — у нас в голове, в мыслях, в чувствах продолжаются мысленные диалоги, форумы, дебаты, жаркие споры и тихие признания. Рано или поздно мы вынуждены открываться миру, идти на контакт с другими людьми, говорить им что-то важное и что-то важное выслушивать или говорить чепуху, слова-пустышки и их же слышать в ответ. Или говорить важное, а слушать пустоту. Или пытаться пробить стену молчания, говорить, отступать, снова говорить, чтобы достучаться до важного в вашей жизни человека, получить тот долгожданный отклик, который будет знаком, — вас услышали!
Первое общение — это не о словах, это о танце между ребенком и мамой и папой. Это танец, потому что в танце очень важна одна вещь, которую не передать словами. Это своего рода контактная импровизация, когда есть точка соприкосновения с другим, когда есть максимум внимания к другому, к его малейшим движениям, и есть готовность их поддержать, развить и предложить свою тему. Первое наше общение — это танец ощущений и потребностей. Он начинается с первого «па» — младенческого крика, и второго «па» — прикосновения к маминому телу, лежания на папиных руках, и длится всю оставшуюся жизнь. Поменяются партнеры, танцевальные движения, иногда танец будет прерываться, чтобы начаться заново, но воспоминания об этих первых «па», о первых прикосновениях, о первых сигналах — «тепло», «сытно», «сонно», «спокойно» — навсегда останутся в структуре наших нейронных сетей и будут определять, как, когда и зачем мы будем приглашать в свой танец, в свое общение нового партнера.
И тут появляется очень важная вещь — базовые потребности. Это нечто, что крайне важно удовлетворить, чтобы потом жить с чувством внутренней свободы, не бояться отношений, проявлять любовь и принимать ее от других. Проблема в том, что ребенок эти потребности чувствует в себе, ощущает, что они важны, но не всегда знает и не всегда может о них заявить. Ну хотя бы потому, что не умеет еще говорить. Слов не знает. Предложения не умеет строить. Слова появятся потом, но может быть уже поздно. В нейронные сети уже записано: «Тут холодно», «Тут больно», «Кричи не кричи, плачь не плачь, все равно никто не придет» и прочее, что очень мешает потом вступать в общение. Потому что мозг уже настроен на волну «все равно ничего не получится» и замер в ожидании ответных неприятностей.
Непосредственно с общением связаны наши базовые потребности в безопасных и надежных отношениях, в безусловной любви, в компетентности и самостоятельности. Что это за потребности и что бывает, если их не удовлетворить?
Безопасные и надежные отношения дают ребенку (а потом и взрослому человеку) базовое доверие к миру. Это убежденность, записанная на уровне физиологии мозга, что мир — хорошее, теплое место. Что миру можно доверять, что не нужно быть все время начеку, ожидая подвоха. Что все будет хорошо, рано или поздно. Согласитесь, нам всем этого убеждения где-то не хватает. Помните: «Homo homini lupus est»?[16] Помните теорию войны всех против всех? Эти волки и эти войны живут в нас и часто — поедают нас изнутри. И не только нас, но и тех, кто рядом с нами. Наших друзей, жен, мужей и, что самое страшное, наших детей. Мы получаем базовое недоверие к миру и передаем его дальше. Что значит безопасные и надежные отношения? Это когда нам безопасно, когда тепло и сытно, когда болит животик и берут на ручки, когда на ночь — колыбельная, когда спать у папы на животе, когда мама улыбается, а папа ее целует и держит за руку. Это когда знаешь, всем своим существом знаешь, что мама и папа никуда и никогда не пропадут, не уйдут, не бросят. И тогда в сердце поселяется вера в мир, базовая, поэтому не всегда с первого взгляда видная, и потом может вырасти здоровая вера в себя. А если нет, то мир вокруг страшен, опасен. И собеседник — часть мира, и от него можно ожидать только плохое. Он может обмануть, может подставить, может насмеяться.
Безусловно, любить — это когда просто так. Это когда я чувствую, что ценен и важен лишь потому, что я есть. И не нужно прыгать через голову, чтобы папа сказал: «Молодец!» Потому что есть вера, что папа и так это знает. Даже если я не умею прыгать через голову. Даже если не достаю с неба каждый день по звезде. Условная любовь — страшная штука. Десятки моих клиентов (мужчин и женщин разного возраста) строят карьеру, зарабатывают деньги, стараются до изнеможения только для того, чтобы заслужить любовь — своих родителей, друзей, начальника, мужа, жены, детей и в конце концов свою собственную. Потому что если меня никогда не любили просто так, то и сам я себя любить просто так не могу. Я важен и ценен себе за что-то. И этого «что-то» всегда слишком мало. И я ищу в других людях эту оценку, стараюсь изо всех сил, а одновременно — боюсь. Боюсь, что не получится. Что сделаю плохо. Что покраснею. Что буду заикаться. Что буду нести чушь. И они подумают обо мне плохо. Не будут меня любить.
Быть компетентным — это знать, что у тебя что-то точно получается хорошо. Так знать, что точно-точно, железобетонно знать. Начинается это с простых вещей. Например, сложить пирамидку. Неважно, что не в том порядке. Открыть кран. Пописать в унитаз. Залезть в высоченную ванну. Сложить домик из кубиков… Знание приходит снаружи — от других и прежде всего от близких людей.
Однажды в большом-пребольшом густом-прегустом и темном-претемном лесу жила маленькая девочка. Она очень осторожно ходила между деревьями, и только ночью. Дело в том, что ей сказали, что мир вокруг полон опасностей. В лесу живут чудовища, у них острые зубы и быстрые ноги. И они только и мечтают о том, чтобы поймать и съесть маленькую девочку.
Девочка жила в лесу очень-очень долго. Поскольку она ходила только ночью и когда не светит луна, то изучила лес на ощупь. Она знала каждый поворот, каждую ветку. Все тут было ей знакомо.
И что удивительно — ночью ни одного чудища она не встречала. Она объясняла себе это тем, что они спят. А вот днем, когда, как говорят, встает солнце, они просыпаются и выходят на охоту!
Вот только кто это ей сказал — она уже и не помнила. Давно было дело. Она точно помнила, что кто-то важный ей это сказал, кто-то очень умный. Ему можно было доверять…
Была она очень красивой, очень умной. Ведь когда начинался день, она наглухо закрывала все ставни, зажигала свечу и читала. У нее была большая библиотека, и она любила читать — о путешествиях, героях, сражениях, принцессах и принцах.
А еще она много мечтала — о герое, которого она когда-нибудь встретит. Но как-то все не получалось — ни одного героя в этом темном-претемном лесу не встречалось.
И однажды девочка заметила, что ей стало тяжело ходить, что бегает она уже не так быстро, что слышит не так остро. И испугалась, что заболела. Но кого ж попросить о помощи? Кто ж ночью ходит в густом-прегустом лесу?
Долго девочка собиралась с силами, долго уговаривала свой страх и однажды решилась: «Будь что будет! Я выйду днем. И пусть все чудища на меня набросятся, но я должна найти помощь!»
И открыла дверь. В дом хлынул солнечный свет. Она зажмурилась от страха и от яркого света, но ни одно чудовище на нее не напало. Тогда она раскрыла глаза и осмотрелась. Красоту невероятную она увидела. Лес, густой-прегустой и темный-претемный, оказался светлым, зеленым.
Она прислушалась — и услышала пение птиц, жужжание насекомых, шум ветра. Тело ее наливалось теплом от лучей солнышка. И казалось, силы появились. Тогда она сделала один шаг, другой… Лес, который она знала лишь ночью, днем преобразился до неузнаваемости. Она шла вперед, пока не вышла к чистому озеру. Берега его заросли камышом, но недалеко виднелся проход к воде.
Она подошла и заглянула в воду. И поняла, почему ей так тяжело было в последнее время. Из озера на нее смотрела не девочка… и не женщина… а старушка… Она заплакала, поняв, что всю свою жизнь она прожила, прячась от жизни… Потому что давным-давно поверила кому-то, кто верил в чудищ.
Но произошло чудо: чем больше плакала старушка, тем яснее становился ее взгляд, тем эластичнее становилась кожа, тем ровнее и гуще волосы. Старушка превращалась в девочку. Слезы лились и лились в озеро, а когда перестали — то младенец лежал на берегу.
Шли по берегу мужчина и женщина, держась за руки и тихо разговаривая. Они услышали детский крик и подбежали к месту, где лежала девочка-младенец. Она смотрела на них с доверием, интересом и улыбалась. Женщина взяла на руки девочку, прижала к себе и посмотрела в глаза мужичины. Там было столько любви, что обе — и девочка, и женщина — поняли: все будет хорошо.
Пусть же у вас все будет хорошо!
