II. О ПРАВИЛАХ НАШЕГО ЗАВЕДЕНИЯ и т. д
Поскольку цель Ретрита заключается в том, чтобы предоставить комфортабельный приют для душевнобольных, а также способствовать их выздоровлению, его первоначальные правила не делали никаких различий между старыми и вновь поступившими пациентами и никоим образом не ограничивали время нахождения пациентов в Заведении. Единственное ограничение относится к слабоумным, да и то, по-видимому, обычно понимается как относящееся, в основном, к случаям изначального отсутствия интеллекта.
В связи с этим условия данного Заведения существенно отличаются от некоторых наших крупнейших государственных учреждений.
Из сообщения директора больницы св. Луки, сделанного перед комитетом Палаты общин, следует, что в этом заведении «среднее число пациентов, находящихся там одновременно, составляет 300 человек», и что «в среднем одновременно в доме могут находиться 115 неизлечимых пациентов». В этом приюте всех пациентов выписывают в конце первого года, и, если к тому времени выздоровление не наступило, их могут внести в список неизлечимых и принять при предоставлении свободного места. Но, по всей видимости, одновременно в доме разрешается находиться только определенному числу пациентов этой категории. Правила этой больницы не позволяют принимать пациентов «страдающих эпилептическими или судорожными припадками».
Судя по следующей цитате из Хаслама, похоже, что правила безопасности в Бетлемской больнице исключают прием хронических случаев: «Хотя пациенты, страдавшие от безумия более года, не подлежат приему в больницу с тем, чтобы остаться там на обычный испытательный период для лечения, а именно, на двенадцать месяцев, все же их могут принять туда на усмотрение комитета с Благовещения (25 марта) и по Михайлов день (29 сентября). В течение последних двадцати лет были приняты семьдесят восемь пациентов, подпадающих под это определение».
Тем не менее, некоторые пациенты провели в Бедламе много лет. Посему я прихожу к выводу, что определенной части, как и в больнице св. Луки, разрешают оставаться в отделении для неизлечимых больных. Но, как утверждает Хаслам, с 1784 года по 1794 год из принятых 1664 пациентов 1090 были выписаны невылеченными. Я предполагаю, что число пациентов в этой больнице, страдающих душевным расстройством более года, относительно невелико.
Можно видеть, что подавляющее большинство пациентов, принятых в Ретрит, не были первичными. В нескольких случаях расстройство существовало от пятнадцати до двадцати лет, прежде чем больной поступил к нам. И, конечно же, невозможно лелеять обоснованную надежду на выздоровление таких пациентов. Следовательно, нельзя ожидать весомой общей доли излечений. Не могу, однако, пренебречь упоминанием того, что эта цифра должна была быть меньше, если бы правила ограничивали время пребывания в доме, как обстоит дело в двух вышеупомянутых благотворительных учреждениях. Но следует также отметить, что несколько пациентов, ставших нормальными по истечении двенадцати месяцев, оставались в доме дольше на испытательном сроке от трех до шести месяцев или по их собственной просьбе, пока не складывалась подходящая для них ситуация.
Другие, которые, казалось бы, чувствовали себя хорошо в конце двенадцати месяцев, рецидивировали прежде чем покинуть заведение. И я не могу не приписать многие рецидивы, случающиеся вскоре после того, как они покидают места, где содержались на попечении, именно преждевременному выписыванию душевнобольных. Некоторые из тех симптомов, что характеризуют расстройство на начальной стадии, сохраняются также и в период выздоровления. В обоих случаях, хотя очевидного действия, свидетельствующего о безумии, не происходило, рассудок был не в состоянии справиться с тем раздражителем или напряжением, которые были бы для него благотворны в состоянии безукоризненного душевного здоровья.
