«Золотой» возраст
Чарли Бакит был самым счастливым мальчиком на всем белом свете, просто он этого не знал.
Не стану спорить с известной пословицей: маленькие детки – маленькие бедки… Однако, если объективно, то с подросшими детишками куда меньше проблем, чем с малышами.
За малышами нужен глаз да глаз – просто в силу того, что они совершенно беспомощны и нуждаются в постоянном уходе.
Хотя, на мой взгляд, слухи о хрупкости организма младенца сильно преувеличены. Так, груднички нескольких месяцев от роду могут успешно плавать и вполне уверенно держаться на воде, – иной раз дольше, чем тренированные взрослые пловцы. Двух-трехгодичные малыши с удовольствием закаляются ледяной водичкой, не подозревая о том, какая у них несовершенная система терморегуляции. При этом растут они, как ни странно, крепкими и здоровенькими.
Но сейчас не об этом.
Длительное «затишье», которое мы рассмотрим в этой главе, случается в жизни детей в определенный период: от шести лет и до начала подросткового возраста. Для мальчиков он заканчивается в 13–14 лет, для девочек – на годик-другой раньше.
Сроки достаточно условные. Так, начало периода я определяю поступлением детей в школу, а не тем, что пятилетний существенно отличается от шестилетнего. Посещение школы сильно меняет ребенка, заставляет перестраиваться, приспосабливаться и зачастую ломать старые привычки.
А вот конец «стабильного» периода – подростковый возраст – уже вносит свои коррективы. О том, какие они, мы поговорим далее.
Это прекрасный возраст. Детишки уже подросли, они в состоянии следить за собой, уже вполне логично излагают мысли и уже вполне самостоятельны.
С ними уже есть о чем поговорить, более того – они сами могут рассказать массу интересного.
Дети начинают ходить в школу, а вместе с ними – и мы. И в прямом смысле – на родительские собрания, на линейки и встречи с учителями, и косвенно – заново постигая азы математики или вспоминая части речи.
Наши детки уже многое могут и многое делают, хотя тут как раз это «многое» зависит от нас. Вернее, от того, сколько мы будем делать за него. Дети ведь – народ практичный. Если есть возможность не прилагать усилия, почему бы и нет? Если мама или папа сделают за меня – пусть так и будет!
В принципе, в этом отношении восьми-девятилетний ребенок мало отличается от взрослого. Мы тоже не прочь, чтобы нашу работу кто-то сделал за нас. Особенно если мы от этого ничего не потеряем.
Вообще детишки младшего и среднего школьного возраста – как раз самый удобный полигон для всестороннего и активного применения принципов свободного воспитания. Ибо к этому возрасту дети уже начинают осваивать нелегкое и несладкое понятие ответственности, которое идет в комплекте с самостоятельностью и свободой. Теперь наше весьма условное равенство становится более реальным. Ребенок способен не только брать, но и отдавать. Может быть, гораздо меньше, чем взрослый, но суть не в количестве. Не стоит забывать, что детство – это время учебы. Время авансов, когда маленький человек больше получает, нежели отдает. Время взрослости, время паритета «взял-отдал» еще придет. Как и время разбрасывать камни.
А пока он – наш сын или дочь – все еще ребенок.
И об этом забывать не нужно.
Но вот забыть о том, что он нуждается в заботе и опеке, – уже пора.
Угу, я не оговорился. Самое время.
Наш шестилетний малыш нуждается во многом. Только не в том, чтобы за ним ходили по пятам и подтирали сопельки.
Какие возможности открываются перед нами, родителями, с наступлением этого золотого возраста?
Воистину огромные. Во-первых, в некотором смысле нашим союзником в деле свободного воспитания будет выступать школа. Но только в некотором – и о школе мы поговорим отдельно.
С походом в школу наш ребенок обретает новую степень ответственности, которую мы можем использовать.
Во-вторых, школа дает нам передышку, возможность перевести дух, пока ребенок постигает науки. Конечно, такую же возможность дает и детский садик, однако его посещают далеко не все детишки, а вот школу – практически все.
На минутку отвлечемся от школьной темы. Как раз в этом возрасте самое время переходить на действительно равные отношения с нашим ребенком. Почему именно сейчас? Да потому, что сам ребенок готов к этим отношениям. Мышление восьмиодиннадцатилетнего гораздо ближе к мышлению взрослого, чем мышление трехлетки.
Это уже далеко не малыши. В семь лет смышленые ребята разряды в шахматах получают, в школьных олимпиадах участвуют.
Лучше работает и личный пример. Не каждый ребенок трехчетырех лет сможет делать так, как вы. А вот через два-три годика – уже совершенно другое дело. И тут важно не столько физическая, сколько психологическая готовность: школьнику проще понять взрослого, нежели детсадовцу.
Возникает еще один существенный момент свободного воспитания, о котором я вскользь упоминал ранее. В этом возрасте у ребенка появляется возможность отдавать. Не только брать и пользоваться, но и что-то давать взамен. Принимать участие в домашней работе, в жизни семьи, делать что-то нужное для других.
Это чрезвычайно важно, ибо равные отношения предусматривают движение в обе стороны, упрощенно говоря: ты мне – я тебе. Этот замечательный принцип, который часто упоминают с оттенком пренебрежения, на самом деле далеко не прост и вовсе не плох. Нужно лишь избегать его вульгарного толкования, не видеть в нем обмена чем-то конкретным.
Если же воспринимать это воистину крылатое выражение как принцип вселенского равновесия (чтобы где-то отнять, нужно куда-то добавить), то получается очень даже позитивное правило жизни. При этом надо учитывать, что:
под «ты мне» можно подразумевать все что угодно:
• помощь;
• игрушку;
• подсказку;
• что-то вкусненькое;
• заботу;
• создание условий и т. д.;
а «я тебе» за это могу отплатить:
• тем же;
• чем-то другим;
• вообще ничем;
• тотчас же;
• завтра;
• после дождичка в четверг;
• напоминанием, что уже все отдал тебе вчера;
• заявлением, что я тебе ничего не должен.
Может показаться, что такое определение применимо только ко взрослым. Как бы ни так! Детишки тоже вполне себе непринужденно используют подобные приемы, особенно если видят, что это приносит им выгоду.
Дети чрезвычайно практичны, и забывать об этом не стоит. Это у взрослого человека глаз замылился из-за прочных представлений, мнения окружающих, предыдущего опыта, внушений, воспитания и прочего морально-этического тумана. У детишек такой нагрузки пока значительно меньше, нежели у нас. Поэтому не стоит ожидать, что ребенок будет действовать по отношению к вам справедливо и честно. Может, и будет. Если это принесет ему выгоду. Например, отсутствие наказания или порицания. Но, скорее всего, наши понятия о честности, и справедливости будут разными. То, что честно и справедливо для вас, может казаться нечестным и вовсе не справедливым для вашего ребенка.
– Илонушка, вымой посуду, пожалуйста!
– А почему я?
– Ну, я устала. И потом, я же всегда мою, а ты редко…
– Но ты же большая!
Обидно, не так ли? Мы за ними ухаживаем, растим, от кроватки не отходим, столько вкладываем в них, а они… Как с этим мириться? Вот тут самое время задуматься: а что они?
Наверное, ребенок должен нам это все вернуть? Возможно, даже с процентами?
Или, ладно, пусть не возвращает все и полностью, но хоть благодарность, хоть какие-то признаки того, что он ценит нас, нашу заботу и труды, мы ведь заслужили, не так ли?
А что мы должны своим родителям, которые нас вырастили? Причем в условиях наверняка более суровых, чем нынешние. Без подгузников, о которых еще пару десятков лет назад никто слыхом не слыхивал. Без современных смесей и детских соков. Без декретного отпуска, в котором можно сегодня просидеть годик-другой-третий.
Что мы-то должны? И как собираемся рассчитываться?
Так, может, стоит не заниматься какими-то расчетами и вообще забыть о том, что нам кто-то должен. Не в деловых отношениях – это особая сфера жизни, в которой долги, как правило, лучше все-таки отдавать. А в отношениях семейных. В которых философия жизни немного иная.
Бросьте! Не засоряйте свое сердце ожиданиями.
Не играйте роль экстрасенсов и прорицателей.
Попробуйте роль беспристрастного ученого, который не предсказывает, а наблюдает и изучает.
Вот именно с такой позиции я и предлагаю вам взглянуть на собственное дитя.
А это значит наблюдать, а не воспитывать.
Это не правило на каждый день – просто алгоритм на случай, когда мы не знаем, что делать. Когда ребенок выкинул что-то неординарное. Когда наша рука сама тянется к ремню или к бутылочке с валерьянкой.
Не спешите как-то реагировать и давать оценки. Успеется. Посмотрите, что будет дальше. Задайте себе вопросы: почему? Каковы причины? Что привело?
Может быть, тогда мы поймем, что на самом деле не знаем своего ребенка. Потому что то, что мы видим каждый день, – это оболочка, которую он сам нам показывает.
А ведь есть остальное, которое не на виду. В принципе, как и в любом человеке.
В шесть, семь, десять лет ребенок далеко не так прост, как трехлетка. И, знаете ли, открывать новые пласты, неизвестные черточки и совершенно незнакомые особенности его характера – занятие порой куда более увлекательное, чем археология. Приятно обнаружить в ребенке свои черты, увидеть свое отражение. Увы! Зачастую то, что мы хотели бы видеть, и то, что мы наблюдаем на самом деле, – разные вещи.
Почему?
Потому что он – наш ребенок – на самом деле не наш.
Он «сборная команда» генов родителей, бабушек с дедушками, прабабушек и прадедушек, далеких и неизвестных нам предков. А еще на него наложили отпечаток особенности беременности, случайные заболевания, экология, диеты, окружение, улицы, родственники, воспитатели, случайно встреченные взрослые и сверстники, мультики и телепрограммы, реклама, одноклассники… Наш? В какой мере? На сколько процентов?
Для чего я заостряю ваше внимание на этом вопросе? А для того, чтобы как-то проиллюстрировать, что ребенок – не просто наша уменьшенная и упрощенная копия. Его нельзя знать. Ему не нужно указывать и направлять. Он – иное существо, незнакомое нам, но живущее с нами под одной крышей. И относиться к нему следует соответственно.
Мы не можем сказать «делай так», потому что это было бы верно для нас. Но он – не мы. И как нужно именно ему, мы знать не можем.
Лучше всего об этом знает он сам.
