Для демонстранта нет человеческой среды,
ставящей под сомнение его мироощущение!
Как этой женщине обнаружить свою ошибку?.. Ведь вся ее жизнь до прихода ко мне это - убегание от обнаружения ошибки. Там она ее не обнаружила,., и там проигнорировала... Теперь найти и показать ошибку ее стратегий ей, она просит меня!..
Эта - внешне распорядительная, властная руководитель, легко подчиняющаяся «старшим товарищам», а внутренне -растерянная, но вовсе не глупая, просто давно остановившаяся в своем нравственно-психологическом - личностном развитии взрослая девочка, прочитала мои книжки и на словах искренне просит: «Указать ей на ее ошибки». Из другого города специально приехала. С привычной распорядительностью деловитого функционера логично доказывает мне, что ей очень надо! Без этого - тупик!.. А я вижу, что она не умеет слушать и слышать никого и ничего, кроме прямых распоряжений своих «старших товарищей», и соответствующих инструкций. Что ко мне она приехала потому, что в моих книжках нет именно этих инструкций. За ними, а не ко мне приехала. Она хочет остаться безгрешной исполнительницей чужих распоряжений.
Она хочет устранить закравшееся сомнение. Подтвердить для себя, что она «не виновата». Для нее существенно не столько то, что ей плохо, сколько забота убедиться, что «от нее не зависело!» и не зависит, что ничего она не могла и не может поделать! Что она все предприняла, но и здесь не помогли! И писатель не помог! Не может! Что все случившееся с ней - обстоятельства, невезение, рок, судьба!... Что она -«не виноватая», «хорошая» и «заслужила»!
Но ей плохо! Я всматриваюсь, вслушиваюсь и не очень верю, что мне хватит искусства обойти это ее «виновата - не виновата» - не помешать ей остаться «хорошей», но помочь вооружиться тем многим, что от нее зависит. Она далеко живет, и там нет моей терапевтической группы - специально организованной человеческой среды, в которой она могла бы осторожно приблизиться к новому мироощущению и найти в этом новом поддержку. Самостоятельно выбрать себе такую среду она еще не умеет.
ВСЕГДА В КОНФЛИКТЕ С СОБОЙ И МИРОМ
Мир демонстранта это - мир человека заслуживающего. Мир человека, который, перепоручив себя всем другим, не занят собой! Не интересуется знать, и не знает себя, но постоянно прихорашивается, выстраивая себя как искусственную - «правильную» систему.
Эту, с той или иной степенью искренности и последовательности искусственно выстроенную в соответствии с его представлениями о «хорошем» (с его намерениями), «личность» он и принимает за себя. Ее и знает. Так и получается ветхозаветное - «благими намерениями путь в ад вымощен»!
Ведь, не интересуясь собой действительным, демонстрант не интересуется и другими такими, какие они есть, уверенный, что все должны быть эдакими, какие ему мнятся правильными - идеальными! Фактически он не знает людей, среди которых живет, и замечает их только как нарушителей его представлений о справедливом правильном устройстве мира!
Но себя заслуживающий оценивает по намерениям, и негодные результаты своих дел игнорирует или относит на счет обстоятельств, не зависящих от него, зато других он судит по делам.
Но и люди, зависящие от демонстранта, взаимодействующие с ним, тоже зависят не от его намерений, но от его реальных дел. Его намерения их мало интересуют. Они не знают их, а часто и знать не хотят. Искусственность, схематичность его поведения их только настораживает. Они не верят ему, и тоже узнают его по делам!
Путая свои намерения с результатами - не интересуясь своими ошибками, игнорируя и всячески объясняя их себе и другим не зависящими от него причинами, и в то же время самым бескомпромиссным образом придираясь к малейшим промахам других, демонстрант каждым своим движением противопоставляет всех людей себе, а себя людям - все же «плохие».
Живя в своем мире, он всегда в конфликте с миром всех других людей и здоровых и таких же, как и он, демонстрантов (справедлив и хорош ведь только он один)!
Позже он разочаровывается и в себе, но подает и это как заслугу, он-то ведь, в отличие от других, сам в этом признается! Ему и за это все должны обслугу!
КАК МНЕ ПОВЕЗЛО!..
Сидит ли передо мной та обиженная беременная девочка или эта без всякого смысла для себя успешная - жена спивающегося мужчины или кто-то другой - болеющий ли, потерявшийся, изо дня в день я с тревогой спрашиваю себя, чем принципиально отличаются наши жизненные стили? Как они складывались? И «за что мне» мое везение жить счастливо!? Хоть я давно умом понимаю, что ничего нельзя заслужить - не у кого! Но так хочется растянуть себе детство с его ощущением защищенности кем-то все видящим!..
Мне же в самом деле повезло!
Мой дед и моя бабушка по папе любили друг друга. И были влюблены в жизнь. Дед был молящимся евреем, каждое утро благодарившим бога за все, что тот ему дал.
Другие дед и бабушка - мамины родители религиозными не были, но с каким-то глубоким уважением любили и друг друга и этот наш мир, самыми активными участниками которого были с молодости и до последних своих дней.
Мои мама и папа, чего бы ни касались, все делали на свой манер, захватывающе вовлеченно, пристрастно, все, как открытие! Как открытие любили друг друга. «Люблю как душу, трясу как грушу». Я с детства привык, что это очень трудное событие, неравнодушие родителей друг к другу - ничего не просто так! Я шутил, что родители, встретившись, дали друг другу на себя права, а потом всю жизнь эти права друг у друга отстаивали! Но я с детства научался понимать и теперь понимаю, что так непросто, в беспрерывном противоречии двух разных любящих людей делается жизнь - их, моя, моего младшего брата... Так идет жизнь. И никогда не искал и не ждал легкого в любви, в отношениях с людьми: в деле. «В том наша и сила, что мы разные!», говорят французы.
Мне, для того чтобы начать роптать и обидеться!.. Это же, как поезд. Все они, кто меня родил, растил и вырастил, уже разогнали его. Он так крепко влит в свои рельсы!.. Мне, для того чтобы возроптать на мир, начать сетовать и обидеться, надо отказаться от деда, от обоих дедов, от бабушки -от обеих бабушек,... отказаться от мамы, от отца, мне, чтобы испортить себе жизнь, надо с этого разогнанного ими поезда выскочить на ходу! Я уже...
В НИКУДА ИЗ НИОТКУДА!
А у сына этой девочки?!.. Другой девочки.
Она тоже беременна. Тоже сидит у меня в кабинете. Всем своим надутым недовольным видом она как будто бы говорит, что совсем не уверена, от того ли она зачала, от кого следовало! Совсем не знает - то ли он насильник, который ее уговорил и заставил зачать, то ли... Но уж очевидно ни в коем случае не Бог для нее! И вовсе не счастливо и не сына Божьего она носит под грудью! Так, невесть кого и для кого...
Она не знает, кто для нее тот, от кого она зачала. Получается, что глазами матери, папа у этого будущего ее ребенка заранее нестоящий, не настоящий. Он сын неполноценного папы.
Мама легла в постель без любви. Растущий ребенок это чувствует и интуитивно понимает, что это что-то такое подпорченное. Мама - всегда обиженная, еще до его рождения. Значит, этот Мир обидел маму! Значит, этот Мир лишил его папы! Значит, этот Мир - жестокий и скверный! И тогда ребенок, который с рождением получил такое сообщение о маме, об отце, о Мире, он же говорит в ответ так, как говорит ребенок - «он первый начал!». Ребенок вступает в мир воинственно, и резонно объясняет свое агрессивное поведение, тем, что первым начал не он, а этот мир. «С волками жить, -говорит он,- по-волчьи выть! Не я эту драку начал. Так заведено! Обстоятельства такие! Такая жизнь! Такие женщины, такие мужчины. Мир такой скверный, - и он тут совершенно не причем! Он идеален. - Мир гадок!»...
Такого ведь чуть толкни!..
Чтобы сбить меня, нужны экстраординарные события. Заставить меня обидеться на мир может разве что органическое разрушение.
Его жизнь, наоборот - череда обманутых ожиданий.
Вслед за папой, который навязывает себя женщине, вопреки ее равнодушию, и, больше того, ему «милее... смиренница», которая, «... склоняяся на долгие моленья», как в тех строчках:
Вслед за папой, который в соответствии с означенной традицией, фактически насилует его будущую мать, вслед за ничего не выбирающей, гордящейся своей «жертвой» вечно обиженной мамой, он, заранее обиженный, вменяет Богу в обязанность быть у него на посылках... Ну, а Бог это - весь мир, и мы с вами в том числе! А мы с ним такого договора не заключали - быть его слугами. Вот мы все и разочаровали его. Женщина разочаровала, друг разочаровал. Везде не сбылись его ожидания. И снова он «обоснованно» обижен!
У его родителей нет своего, выбранного, любимого настоящего!
У него нет уважаемого, поддерживающего его, их прошлого.
Свое будущее он может создать только сам, только на ходу соскочив с их мчащегося под откос поезда пустой имитации! Только, как поется у B.C. Высоцкого в «Охоте на волков»:
Конфликты заслуживающего - закономерный результат подхода к миру часто уже не одного поколения его родителей с... нашим общим миром людей[214].
Выбрав жить в известном, будто бы правильном, но несуществующем мире, демонстрант всегда разочарован и обижен.
Живя вне реальности, он оказывается и вне традиции, которую не развивает, а без понимания и смысла имитирует, превращая из поддерживающей силы в стесняющую!
КАЗАТЬСЯ ЛЕГЧЕ, ЧЕМ БЫТЬ!
Но надо сказать и про отношение тех, кто вокруг, про наше отношение к заслуживающему.
Хорошо, когда этот обиженный - алкоголик. Он мечен. Осужден обществом. Его мы узнаем. Можем принять свои меры. Умело или неумело от него защититься, защитить детей,.. может быть, и его от него самого защитить. Здесь проблема вроде бы обозначена!
В большинстве случаев демонстрант вовсе не так нагляден!
Многие традиции его пестуют, даже превозносят в качестве примера самоотверженности и героизма. Ведь передразнить любое человеческое свойство гораздо легче, чем до него дожить! Демонстрант нагляден, как агитка!
Вот такая очаровательная и непонятая! Такой замечательный, тихо обиженный - воплощенная укоризна. О ничего и никого не любящих «борцах» за лучшее будущее с известных радио и телепрограмм мы уже говорили.
Примерь на себя их позицию и создастся впечатление, что все кроме них - будто бы гении адаптивности! Все гибки, как лоза, и мягки, как пластилин! Все могли бы моментально измениться к лучшему в соответствии с пожеланиями демонстранта.
Скажи импотенту, что он импотент - он сразу станет сексуальным гигантом.
Скажи дураку, что тот дурак, он сразу станет умником.
Скажи злыдню, что он злыдень, и тот сразу станет добрейших дел человеком!..
Со всех сторон - весь мир может и должен срочно преобразиться «по щучьему велению» демонстранта!
Один только он такой бездарный, бестолковый, беспомощный и «непокобелимый», что не может ничего! Но на это у него есть веские причины! А может быть он уже - совершенство творения и «тронуть его не моги»!?
Парадокс.
Демонстрант вечно в надежде на этот гадкий мир, на чудо: «вот проснусь и...».
Всегда - в стремление управлять всем и всеми! Правда странным образом управлять - стоит демонстранту скривить губы, возмутиться и объявить о своем возмущении, и все сразу, как по волшебству, станет в порядке!
В отличие от бандитизма, алкоголизма и других наркоманий, существование демонстранта гораздо реже имеет ясные общественные метки, мало названо, плохо узнаваемо - общество от него совсем не защищено. Поэтому невротизирующее, заразительное влияние на все сферы нашей жизни (семью, ращение детей, отношения на работе и в быту, на нашу нравственность) этого обиженного отношения совсем не менее, если не более разрушительно, чем все вышеназванные беды взятые вместе!
Зайдите в автобус. Один такой, который совершенство, а все остальные не такие, - возмутился. Кто-то будет его увещевать, кто-то с ним согласился. Но уже все - весь автобус больной. Зайдите в любую очередь. Там кто-то возмутился и все - в скандале. И попробуй тут возрази!
Сообщи, что правительство скверное - ради бога! Все с тобой. Что со страной нам не повезло - пожалуйста! Что жизнь дерьмо - сколько хотите! Попробуй с этой склокой не согласиться, возрази, похвали кого-нибудь! Попробуй! За кого тебя примут?!
Если я здоров, то есть участник, отвечающий хотя бы за свою жизнь, а не заслуживающий ее, зачем мне чернить мир и радоваться его несовершенству?! Мне исправлять, строить и беречь вместе с другими такими же, как и я участниками, тогда для меня ясно, что, если мне жизнь - дерьмо, значит, я просто не умею жить - не профессионал в жизни, чего-то не сумел, не освоил. Осваивай! Ну, чего бить по льду палкой, когда ты перевернулся на санках. Научись съезжать!
Для заслуживающего же - как только что-то не получается, это повод лишний раз убедиться, что жизнь плоха, что люди еще хуже, чем он думал, что страна.... А где лучше? Где нас нет!
И вот в этой, созданной самому себе и другим клоаке заслуживший лучшей участи хочет быть здоровым. Но кого же в его мире не затрясет?
И как это мы хотим, чтобы он, сохранив эту картинку, остался или стал здоровым?
Я остановлюсь - мне кажется, ситуация демонстранта очевидна.
Ошибка не исправляется. Реальность увидеть нельзя. Обманув себя едва ли ни при первых проблесках сознания, обманываешь дальше. Детям своим завещаешь обман! Завещаешь это проклятье такой отвратительной жизни.
Ищешь - где лучше! А воспользоваться не можешь ничем. Лучше - где нас нет!
Заразившись этой пошлостью от обиженных родителей, заражаешь ею всех! И самое страшное - отравляешь ею будущее своим детям!
Найдя виноватых, оправдавшись - «не я виноват!», «я хороший, а они...», «я - выше, а они...», отказываешься от того, чтоб научиться быть сегодня!
У демонстративности, по-моему, есть почти синонимы: инфантилизм, имитатор, закрытый от опыта человек (по Роджерсу). Я не ставил сегодня задачи различить эти термины. На вскидку кажется, что все это следствия, механизмы и проявления демонстративности...
ИМИТАЦИЯ ЛЮБВИ
Будучи демонстрантами, то есть, вольно или невольно делая все, только чтобы заслужить опеку всех, иными словами, имитируя без всякого смысла для себя поведение открытых опыту здоровых людей, мы никогда не становимся ни мужчинами, ни женщинами. Навсегда остаемся если не в детском, то в подростковом, в «пацанячьем», как теперь говорят, возрасте. В той поре жизни, когда и девочки - мальчики, и мальчики - мальчики, когда и те и другие - все и общаются гомосексуально, как мальчики с мальчиками[215]. Но, оставаясь в нравственно-психологическом плане в подростковом возрасте, мы и существуем, как подростки.
Как живет подросток? Всеми силами самоутверждается. И самоутверждается чаще за счет других. Всегда и везде его жизнь это - либо соревнование, либо драка! Либо конкуренция, либо прямо война!
Будучи подростком, я всегда и всем стремлюсь доказать «мой верх»! Везде и во всем борюсь за расширение сферы влияния, за власть. Часто я вовсе не знаю, зачем мне, да и пользоваться ею не умею властью этой! Просто, если я победил, значит - не побежден! Мой верх, мой верх, мой верх!
Когда же и как я становлюсь мужчиной?
Ну, не тогда же, когда я победил всех других мужчин! И не тогда вовсе, когда очаровал, покорил, уговорил или иначе победил женщину! Не когда остался один среди побежденных, без равных себе!
Мужчиной я становлюсь только, когда мой мир удваивается, когда в нем появляется другое человеческое существо -женщина. Не лучше, не хуже - другое! Такое же, как и я, но и совершенно непонятное мне! С каким-то совсем иным способом видения, восприятия всего. И меня в том числе! С восприятием, которое я не могу проигнорировать, не могу и не хочу зачеркнуть, отвергнуть! Потому, что не могу и впервые не хочу ни победить, ни проигнорировать, ни отказаться от самого этого существа - от женщины!
Мужчиной я становлюсь только, когда в мире появляется другая моя половина! Половина, которая при жизни (про смерть я не знаю) для меня дороже самого себя. И в то же время половина всегда совершенно мне незнакомая! Только не испугавшись этой встречи, я обнаруживаю, начинаю чувствовать, что мир устроен не так, как я знал! И речь не о том, что я, как и все мы, учился в «бесполой» школе, где не было ни мужчин, ни женщин, ни мальчиков, ни девочек - только учителя и ученики... Эта встреча рушит мир известных правил и открывает, что мир просто есть! Есть она. Есть я. Есть вы. Есть они. И все мне незнакомы! А самый незнакомый мне человек - я сам!
Но почти так же и девочка становится женщиной, только удвоив мир на себя и не себя - мужчину! Только, когда и в ее мире появляется иное существо, которое она не хочет отвергнуть и не заметить. Незнакомое, иначе устроенное существо - мужчина.
А до этого получается, что эта девочка-пацаненок воюет со всеми и сама с собой по нашим мальчишечьим правилам, доказывая «свой верх», старается всех победить и переделать. Эмансипируясь от самой себя, как «светские львицы» нынешнего шоу-бизнеса, «побеждает» нас своей фригидностью, доказывает себе и нам, что мы скверны, не осчастливили, не удовлетворили, что Lexus у нас хуже, чем у соседа или его вовсе нет... Отчаивается и... меняет половую ориентацию.
Почему-то вспомнил, как я не воспользовался очень привлекательным приглашением!
В Ленинграде в институте Бехтерева на плохом немецком разговариваю с французами.
Освободившись от официальной беседы, подошла переводчица, и стала переводить специально для нас.
Зал опустел. Мы вдвоем остались в кругу довольно большой группы французов, тогда в 1972 году чужих гораздо более, чем это бы ощущалось теперь.
Переводчица молодая очень грациозная, милая женщина. Нас это пребывание вдвоем среди чужих как-то будто спрессовало, приблизило друг к другу... Уходя, женщина позвала меня к себе в гости, оставив телефон и попросив предварительно позвонить.
Я был рад. Изящной, как француженка из сказки, женщиной очарован. Очень к ней хотел. Запомнил приглашение на всю жизнь. Но и не позвонил и не пришел.
Я уже тогда умел это почувствовать... по каким-то черточкам привычной усталости, легкой загадочности, едва заметной печали... Наша переводчица французов при всем ее изяществе умела только отдавать себя! Могла только служить и не умела ни у кого ничего брать. Вдохновляли ее, лишь счастливые предвкушения... Она станет меня осчастливливать! Не будет ни ее, ни меня!
Но она мне нравилась! Я не хотел ее использовать. Я хотел встречи, близости, соучастия!
В кругу иностранцев мы были вместе, были сотрудниками и были близки. Потерять это?
Она станет меня осчастливливать. Все будет великолепно! А потом у нее голова заболит... Если она отдается, то я - насильник! Я не хочу! Не хочу «общаться» со средством! Я хотел оставаться мужчиной.
