Общая анестезия

Общая анестезия

Выбор хирургического обезболивания зависит от разных возможностей и обстоятельств, но все же до наших дней общий наркоз является одним из наиболее распространенных методов снятия болевой чувствительности.

За годы, отделяющие последнюю треть XX столетия от первого применения эфирного наркоза, было предложено немало различных препаратов, способных выключить сознание больного, погрузить его в искусственный сон и тем самым освободить от боли.

Наибольшей популярностью пользуется ингаляционный наркоз. Для него характерно применение летучих наркотических веществ, постепенно затормаживающих деятельность головного, продолговатого и спинного мозга.

Периоду наркоза предшествует нередко особое возбуждение центральной нервной системы, что объясняется разновременным действием наркотика на различные отделы (кору, подкорковые образования, спинной мозг).

При этом виде наркоза человек вдыхает пары того или иного химического вещества, оказывающего на организм угнетающее или усыпляющее действие. Наркотик попадает в кровь через дыхательные пути. Отсюда и название «ингаляционный», т.е. вызванный вдыханием наркоза.

Наркотические вещества вводятся в организм и с помощью обычной маски, наложенной на лицо, и посредством сложных приборов, которыми располагают хорошо оборудованные операционные. Некоторые хирурга рекомендуют интубационный наркоз, при котором наркотическое вещество поступает в трахею через соответствующую трубку.

Из огромного количества наркотических газов, предложенных для общего обезболивания, наиболее распространены эфир, хлороформ, закись азота и циклопропан. Реже применяются хлорэтил, флюотан и др. Уже много лет они остаются самыми надежными средствами для обезболивания.

Характерный запах серного эфира трудно смешать с каким-нибудь другим запахом. Эфир имеет простую химическую формулу, легко синтезируется, надежен в применении. До сих пор он является наиболее распространенным наркотизирующим препаратом во всех странах мира. При вдыхании эфир вызывает глубокий сон, полную потерю болевой чувствительности и, что особенно важно, глубокое расслабление мышц. Эфир мало влияет на сердечную мышцу, хотя усиливает деятельность сердца (видимо, вследствие повышения тонуса симпатической нервной системы). Достаточно наличие 50— 75 мг эфира в 100 см3 крови, чтобы вызвать неглубокий, поверхностный наркоз. Глубокий сон требует 100— 140 мг эфира в 100 мл крови. При наличии 165—170 мг наступает остановка дыхания, а при 250 мг — смерть.

Глубина наркоза, необходимая для начала операции, достигается обычно минут через 15—20. На это уходит около 100 г эфира. По окончании наркоза эфир легко выделяется из организма, главным образом через легкие (примерно 92 %).

В XIX и в начале XX в. хирурги охотно применяли хлороформ. Однако в последние годы хлороформный наркоз все чаще и чаще уступает место эфирному. Это объясняется большой ядовитостью хлороформа и его вредным влиянием на сердце и печень.

Поддержание хлороформного наркоза требует парциального напряжения в 5 мм ртутного столба. Глубокий сон наступает при содержании 25—35 мг хлороформа в 100 мл крови. Если концентрация наркотика подымается до 40—70 мг, дыхание прекращается.

Наименее ядовитым наркотическим газом является закись азота (веселящий газ). К сожалению, с помощью этого газа нельзя добиться расслабления мышц, и поэтому он применяется только в начальной стадии хирургического наркоза. Аналгезия наступает при наличии 35— 50% закиси азота в альвеолах легких, анестезия — при 80—90%. Чтобы вызвать глубокий наркоз закисью азота, необходимо сократить доступ кислорода, а это не всегда возможно и безопасно. Для поддержания хирургического наркоза закись азота вводят обычно совместно с кислородом (веселящий газ — 80% и кислород — 20%).

Этот вид наркоза рекомендуется при кратковременных операциях, в особенности при удалении зубов, вскрытии нарывов и т.д.

Фолдс рекомендует его применение при послеоперационных болях.

Циклопропан применяется в хирургической практике несколько реже, чем другие виды наркоза. Некоторые авторы считают, что он менее ядовит, чем хлороформ, не так сильно действует на сердце и печень и быстрее выделяется через легкие. Большим преимуществом циклопропанового наркоза является быстрое наступление обезболивания.

Некоторые хирурги пользуются менее распространенными наркотиками, как, например, хлорэтилом, винэтеном (дивиниловый эфир). Хотя последний обладает рядом достоинств, применение его ограничено вследствие высокой стоимости.

В клинической практике охотно используют различные сочетания наркотических веществ, например эфира и хлороформа.

В настоящее время широко применяется так называемый закрытый эфирно-кислородный или эфирно-воздушный наркоз с помощью специальной, довольно сложной аппаратуры. При этом наркотическая смесь поступает в легкие через замкнутую систему и выдыхается в ту же систему, причем углекислота поглощается определенными химическими веществами. Уже давно известно, что кислород при наркозе значительно улучшает общее состояние больного, и поэтому хирурги охотно комбинируют его с различными газообразными наркотиками (хлороформом, эфиром, закисью азота и т.д.).

В современной хирургии используется нередко предложенный еще Н. И. Пироговым так называемый интубационный (внутритрахеальный) наркоз. С этой целью в трахею (обычно через рот) вводится специальная трубка. Пары эфира, хлороформа или другого наркоза в смеси с кислородом поступают непосредственно в легкие. Этот вид наркоза имеет ряд преимуществ перед обычным и легче переносится больным.

При ингаляционном наркозе эфиром и хлороформом наблюдаются четыре периода, характеризующиеся определенными изменениями со стороны центральной нервной системы, сердца, сосудов и мышц.

В первой стадии наступает своеобразное первичное опьянение, описанное Пироговым. Постепенно затемняется сознание, притупляется и исчезает болевая чувствительность, хотя остается ощущение прикосновения, полностью сохранены рефлексы и напряжены мышцы. В этом периоде, который носит название оглушения, можно производить небольшие операции, не требующие глубокого сна.

Вторая стадия носит название периода двигательного возбуждения. Деятельность нервной системы приобретает хаотический характер: корковые центры головного мозга несколько затормаживаются, а подкорковые приходят в состояние повышенной активности. Разлаживается гармоническое содружество между различными отделами нервного аппарата. Наступает состояние, сходное с алкогольным опьянением, иногда настолько резко выраженное, что несколько человек едва могут справиться с наркотизируемым пациентом. Постепенно больной успокаивается и засыпает, у него расслабляются мышцы и исчезают рефлексы. Эта стадия почти полностью отсутствует, если больной получает предварительно какой-либо препарат барбитуровой кислоты (см. ниже).

Наступает третья стадия — глубокого сна. Полностью исчезает болевая чувствительность, сначала в спине, затем в конечностях, животе и, наконец, на лице. Больной не испытывает боли, не ощущает прикосновения. Рефлексы исчезают, мышцы расслабляются. Этот период требует особого внимания, ибо лишняя доза наркотика может вызвать тяжелые осложнения. Сон, вызванный различными наркотиками, и по своему характеру, и по механизмам возникновения значительно отличается от обычного. Это — наркоз, и к нему неприложимы законы периодической смены активности и торможения, свойственные физиологическому сну. По прекращении наркоза наступает четвертая стадия — период пробуждения. Постепенно восстанавливаются рефлексы, возобновляются мышечные движения. Больной начинает ощущать прикосновение, испытывать боль. Через определенный промежуток времени возвращается сознание.

Если ингаляционный наркоз родился на Западе и был лишь изучен и усовершенствован русскими хирургами, то неингаляционный наркоз возник в России и является с самого начала русским изобретением.

Впервые мысль о возможности внутривенного введения наркотика была высказана Пироговым. Однако, как он сам установил в опытах на животных, эфир «убивает подобно атмосферному воздуху, если этот воздух вдруг войдет в вену, т.е. расширит правое сердце и прекратит, в нем кровообращение». Поэтому Пирогов отказался от внутривенного введения эфира и не пытался по-серьезному разрабатывать этот метод наркоза. Лишь в начале XX столетия фармаколог Н. П. Кравков и хирург С. П. Федоров предложили внутривенный гедоналовый наркоз, который до сих пор носит название «русского метода».

И у нас, и за рубежом принято считать, что неингаляционный наркоз имеет ряд преимуществ перед ингаляционным. Открытие своеобразных снотворных и наркотических свойств производных барбитуровой кислоты способствовало необычайному развитию этого вида обезболивания.

Барбитуровая кислота, или малонилмочевина, получила свое название от греческого слова barbitos, что означает «лира». Было замечено, что при охлаждении растворов барбитуровой кислоты образуются характерные кристаллы, напоминающие лиру.

Химики разных стран синтезировали десятки, если не сотни производных барбитуровой кислоты, применяемых в качестве снотворных средств. Действие их приблизительно одинаково и отличается лишь большей или меньшей длительностью и глубиной вызываемого ими наркотического сна. Некоторые барбитураты отличаются значительной токсичностью и медленно выделяются из организма, другие менее ядовиты, третьи вызывают более длительный сон, четвертые легче переносятся больными и т.д.

Ввиду того, что барбитуровый сон длится очень недолго, он используется только при определенных операциях. По существу, барбитураты вызывают не столько наркотический, сколько глубокий, сходный с физиологическим, сон. Для получения полного наркоза приходится вводить количества, равные 70% смертельной дозы. Только в этих случаях больной не ощущает, или, вернее, не «осознает», боли, хотя болевые раздражения продолжают поступать в его нервную систему.

По своему физиологическому действию барбитураты делятся на четыре группы:

1) препараты длительного действия: веронал, мединал, люминал (фенобарбитал), квиэтал (ноктал);

2) препараты средней продолжительности действия: малил (диал), барбамил (амитал-натрий);

3) препараты короткого действия: этаминал (нембутал), сонбутал (перноктон), ректон, пронаркон;

4) препараты очень короткого действия; гексонал, тиопентал.

В хирургической практике наибольшей известностью пользуются гексенал, эвипан, эйнаркон, пронаркон, нарконюмал, триопентал, байтинал и др.

Все эти вещества запатентованы иностранными фирмами и фигурируют на фармацевтическом рынке под различными названиями. Для целей наркоза они применяются в зависимости от вкуса врача, его привычек и наличия в продаже. В настоящее время большинство из них изготовляется и в СССР. Вводятся они обычно в вену (внутривенный наркоз). Но предложены и другие методы введения — в костный мозг, брюшную полость, в мышцы, прямую кишку, а иногда через рот. Барбитуровый наркоз вызывает обычно кратковременный, но достаточно глубокий и приятный сон.

В некоторых случаях рекомендуется комбинированный наркоз, т.е. сочетание различных наркотиков, как внутривенных, так и ингаляционных. В хирургической практике нередко пользуются комбинацией барбитуратов с хлороформом, морфином и т.д.

После работ Селье начались усиленные поиски стероидных гормонов, вызывающих состояние наркоза. В 1955 г. был синтезирован сложный препарат, близкий к дезоксикортикостерону,— виадрил. Введение его в вену вызывает кратковременный наркоз.

В физиологическом эксперименте на животных широко применяется более длительный внутривенный наркоз (хлоралоза, нумал, диал). Эти вещества, имеющие различный химический состав, действуют в течение нескольких часов и позволяют производить длительные операции и многочасовые исследования на живом организме. Особенно широко применяется в опытах на животных хлоралоза (или хлоралозан). Однако из-за некоторой токсичности внутривенное введение этих препаратов в клинике противопоказано.

К неингаляционным видам обезболивания относится также предложенный Пироговым прямокишечный (ректальный) наркоз. Во многих случаях введение наркотика посредством клизмы весьма удобно и безопасно. В клинике пользуются этим методом для введения эфира, алкоголя, некоторых барбитуратов (ректона) и авертина (трибромэтанола). При глубоком авертиновом наркозе кровь содержит 60—80 мг препарата в каждых 100 мл. Опыты на кроликах показали, что подавляющая часть авертина концентрируется в мозгу. Через 20 мин. после клизмы мозг содержит в 2 раза больше этого вещества, чем кровь. Применение авертина требует большой осторожности, так как он во много раз ядовитее хлороформа.

По своему действию на центральную нервную систему все наркотические вещества обычно делят на корковые и стволовые. Это значит, что одни из них действуют преимущественно на кору больших полушарий головного мозга, а другие — на подкорковые и стволовые области мозга.

Эта классификация, предложенная еще в 1927 г. Пиком, сохранила определенное значение до настоящего времени, несмотря на то, что наши представления о корково-подкорковых взаимоотношениях почти целиком перестроились. Типичным представителем корковых наркотиков является упомянутая выше хлоралоза, которая при введении в кровь как бы «снимает» кору головного мозга. При введении этого препарата животное мгновенно («на острие иглы») засыпает. Кора мозга у него как бы целиком выключена, но подкорковые элементы, освобождаясь от регулирующего влияния корковых, даже несколько перевозбуждены.

Физиологам хорошо известно, что торможение или угнетение высших нервных центров сопровождается возбуждением подчиненных. Оно как бы освобождает их от контроля «верхних этажей» нервной системы, что приводит нередко к бурной и аффективной нервной деятельности.

Обычно считают, что хлороформ, эфир, закись азота (веселящий газ), бромистые соли действуют преимущественно на кору мозга, а производные барбитуровой кислоты (веронал, люминал, мединал, амитал-натрий, нембутал и др.) — на нервные центры, расположенные в стволовой части головного мозга, в частности на ретикулярную формацию и зрительные бугры. Если учесть роль этих образований мозга в восприятии болевых ощущений, становится понятным значение стволовых наркотиков.

Барбитураты оказывают определенное влияние на активирующие системы головного мозга. Чтобы полностью прекратить в них проведение импульсов, достаточно ввести под кожу 20—50 мг тиопентала на 1 кг веса. Однако следует отметить, что даже при очень глубоком барбитуровом сне в кору мозга продолжают поступать болевые раздражения. По-видимому, изменяется восприятие боли, притупляется острота эмоционального ощущения.

К корковым наркотикам относят также алкоголь, который, угнетая кору, тем самым стимулирует деятельность подкорковых элементов головного мозга. Впрочем, в больших дозах алкоголь действует на всю центральную нервную систему. В перечне веществ, облегчающих послеоперационные боли, Фолдс упоминает и алкоголь, который рекомендует вводить внутривенно.

Необходимо учесть, что эта классификация имеет условный характер. В большинстве случаев наркотики оказывают определенное влияние на разные отделы центральной нервной системы, но некоторые структуры мозга под влиянием того или иного препарата как бы полностью парализуются. Поступление в центральную нервную систему чужеродных, введенных в кровь веществ регулируется гемато-энцефалическим барьером, и далеко не все лекарственные препараты проникают в ткань головного и спинного мозга. Многие из них удается обнаружить только в определенных нервных структурах.

В последние годы у нас и за рубежом получил широкое распространение холодовой наркоз, известный под названием гибернации — искусственной гипотермии. Этот вид аналгезии имеет некоторые преимущества перед общепринятыми видами наркоза. По-видимому, он меньше травмирует организм, чем другие методы хирургического обезболивания. Гибернация позволяет привести больного в такое состояние, которое не является сном или состоянием, близким к шоку, а скорее напоминает зимнюю спячку животных. Температура тела снижается нередко до 30—25°, обмен веществ резко падает, замедляется деятельность сердца. Расслабление мышц и сумеречное состояние напоминает наркоз, дыхание ослабевает. Такое состояние достигается блокадой, как бы временным выключением вегетативно-гуморально-гормонального аппарата с последующим охлаждением организма.

Метод гибернации предложен двумя французскими учеными А. Лабори и П. Гюгенаром в 1950 г. и с тех пор завоевал немалое число сторонников.

Существует ряд фармакологических средств, способных вызвать снижение температуры (блокаду терморегуляции). В большинстве своем это средства, ослабляющие деятельность различных отделов нервной и эндокринной систем, так называемые нейролептические, ганглиоблокирующие, симпатолитические, антигистаминные и т.п. вещества. Нет необходимости подробно останавливаться на описании их свойств.

В течение многих лет Лабори и Гюгенар вводили больным перед операцией целый набор химических веществ в виде особой смеси, получившей название «литического коктейля». В состав такого коктейля обычно входили аминазин, фенерган, некоторые препараты барбитуровой кислоты, промедол, новокаин или прокаин, димедрол, сернокислый магний и другие химические соединения, влияющие на центральные и периферические отделы нервной системы, эндокринную систему и гуморальную передачу. Иногда введение такого коктейля оказывалось достаточным, чтобы вызвать сумеречное (как бы наркотическое) состояние. В большинстве же случаев одновременно применялось охлаждение организма — либо в специальной камере (ледяной ванне), либо при помощи мешков со льдом, накладываемых на определенные области тела.

Советские ученые разработали для этой же цели специальную аппаратуру, позволяющую охлаждать не весь организм, а только кору мозга.

На Парижском симпозиуме по боли (1967 г.) Гюгенар отошел от своих первоначальных позиций. Он выступил с теоретическим докладом о нейролептаналгезии, не столько как о новом методе, сколько новом принципе общего обезболивания. Термин «лептаналгезия» показывает, что в основе его лежит сочетание невролептических и аналгетических веществ. С этой целью используются разнообразные сочетания невролептиков, причем применение «литических коктейлей», содержащих десятки соединений, по мнению автора, себя не оправдывает. Достаточно ограничиться действием двух-трех активно действующих препаратов. Нейролептики должны подавлять активирующую ретикулярную систему ствола головного мозга, а аналгетики блокировать передачу центростремительных импульсов, информирующих центральную нервную систему о болевых раздражениях. Гюгенар называет этот метод обезболивания «анестезией без анестетиков», некоторые другие авторы «атаралгезией» от греческого слова ataractos, обозначающего «спокойствие духа, невозмутимость, равнодушие».

В качестве нейролептических средств с успехом применяются производные бутирофенона (галоперидол, галоанизон, дроперидол, бензперидол), действие которых значительно более эффективно, чем применявшихся ранее средств типа промазинов (аминазина). Что касается аналгетиков, то наилучшие результаты получены от действия декстроморамида, петидина и долантина. При такой комбинации у больного наступает успокоение, наблюдается полная отрешенность от окружающего мира, ослабление мышц, снижение артериального давления и температуры тела. Во многих случаях, особенно при кратковременных и не очень серьезных операциях, дополнительный наркоз или глубокое охлаждение вообще излишни.

В последние годы клиницисты и физиологи уделяют много внимания проблеме нейролептаналгезии. Подробно изучены у нас и за рубежом механизмы действия различных нейролептических и аналгетических средств, предложены наиболее эффективные сочетания, известны показания к их применению, осложнения и опасности.

Последние два десятилетия принесли общему обезболиванию еще один ценнейший подарок. На вооружение была принята целая группа веществ, расслабляющих мускулатуру, так называемых мышечных релаксантов. Хирургам уже давно было известно, что без расслабления мускулатуры во многих случаях нельзя успешно оперировать. Но добиться этого расслабления удается лишь в очень глубокой стадии наркоза. И вот на помощь пришел яд, которым индейцы, жившие во времена завоевания Америки в бассейнах рек Ориноко и Амазонки, смазывали свои стрелы. По имени реки Курвары, протекающей в Гвиане, где произрастали растения, содержащие этот смертельный яд, он был назван кураре. Еще Клод Вер-нар показал, что кураре блокирует передачу возбуждения с двигательного нерва на мышцу. Кураре вступает в конкурентные взаимоотношения с ацетилхолином и задерживает его действие на мышечные клетки. Благодаря этому мышца расслабляется, так как до нее не доходят импульсы из центральной нервной системы. Примерно за 25—30 последних лет химики не только извлекли из кураре его действующее начало, получившее название тубокурарина, но и синтезировали значительное число курареподобных веществ, получивших широкое распространение в медицинской практике.

Число мышечных релаксантов очень велико. Наибольшее распространение получили декаметоний, диплацин, дитилин, парамион, пиролаксон.

В хирургической практике они применяются обычно в комбинированном наркозе и позволяют значительно уменьшить количество необходимого для глубокого сна эфира, хлороформа, закиси азота.

Огромным достоинством мышечных релаксантов является их сравнительная безвредность. К тому же действие их может быть почти мгновенно прекращено. Для этого достаточно ввести в организм такие хорошо известные препараты, как прозерин, простигмин, тензилон и т.д., т.е. вещества, подавляющие активность фермента холинэстеразы, расщепляющей ацетилхолин, чтобы сразу восстановить передачу нервных импульсов с нерва на мышцу.

* * *

Конечно, открытие наркоза принадлежит к величайшим достижениям человеческого гения. Никто не решится сегодня доказывать, что можно оперировать «с болью», что «режущий инструмент и боль неотделимы друг от друга», как это в свое время утверждал французский хирург Вельпо. Десятки новых обезболивающих средств предлагает современная фармацевтическая промышленность. Число их увеличивается с каждым днем. Улучшается и совершенствуется методика наркотизации, операционные оборудуются специальными приборами, позволяющими строго дозировать количество необходимого наркотика.

И все же не все обстоит благополучно в этой области и не все доведено и изучено до конца.

До сих пор мы не знаем такого наркотического средства, которое во всех без исключения случаях было бы абсолютно безопасным, удобным и эффективным. Все наркотики, которыми мы располагаем, в той или иной степени вызывают, хотя и временное, но все же достаточно выраженное расстройство деятельности организма.

Действие различных наркотизирующих веществ на органы и ткани животных и человека изучается уже очень давно. По этому вопросу опубликовано немало научных работ, монографий, книг и статей. Можно считать доказанным, что наркотики оказывают определенное токсическое влияние на все органы и физиологические системы. Наиболее показательно в этом отношении действие ингаляционного наркоза. Вдыхание эфира и хлороформа, а также в несколько меньшей мере закиси азота, циклопропана и т.д., сопровождается значительным раздражением дыхательных путей, затруднением дыхания, спазмом голосовой щели, кашлем, слезотечением, обильным отделением слюны и другими неприятными побочными явлениями. Дыхание, как правило, нарушается, изменяется возбудимость дыхательных центров в продолговатом мозгу и в высших отделах мозга.

Постепенно, по мере насыщения артериальной крови наркотическим веществом, эти явления утихают, но иногда в дальнейшем развиваются заболевания легких. Ингаляционный наркоз, особенно хлороформный, оказывает подчас вредное влияние на сердце и сосуды. В специальных руководствах можно найти описание явлений сердечной слабости, нарушения проводящей системы сердца и других патологических симптомов, развивающихся при этом виде наркоза.

Нет необходимости вторгаться в области клинической медицины и описывать влияние наркотиков на печень, почки, желудочно-кишечный тракт, железы внутренней секреции. Все эти органы в той или иной степени страдают от наркоза. В результате действия наркотиков резко изменяется состав крови, нарастает число лейкоцитов, увеличивается содержание сахара, нарушается нормальное соотношение солей. Химический состав нервной ткани и спинномозговой жидкости претерпевает характерные изменения.

Со всеми этими явлениями можно и необходимо бороться. Современная анестезиология располагает богатым арсеналом разнообразных средств и возможностей для предотвращения осложнений, связанных с наркозом. За последние годы синтезировано большое число безвредных препаратов для неингаляционного обезболивания, гораздо менее вредных, чем обычный, комбинированный наркоз (эфир + кислород, хлороформ + кислород и т.д.). Больницы и клиники, как правило, располагают аппаратами для автоматического регулирования количества вдыхаемого наркотического газа. Благодаря успехам электроники в хирургическую практику внедрены приборы, позволяющие оценивать степень насыщения крови кислородом, регистрировать состояние сердца и сосудов, отводить электрические токи от различных участков головного мозга. Все это значительно облегчает труд наркотизатора, способствует более рациональному применению различных наркотиков, уменьшает число осложнений.

Разумеется, различные наркотики, в зависимости от их химической формулы и точки приложения в нервной системе, действуют по-разному. Менее выраженные сдвиги наблюдаются при введении в организм производных барбитуровой кислоты. Но, как известно, они во многих случаях не в состоянии заменить ингаляционный наркоз.

Вот почему использование того или иного метода обезболивания в каждом конкретном случае является делом чрезвычайной важности и требует от врача глубоких знаний, осторожности и внимания.

Метод сенсограмм , предложенный и разработанный А. К. Сангайло, во многом облегчает выбор наиболее подходящего аналгетика. Определяя порог болевого ощущения и выносливость к боли (сенсограмму), врач имеет возможность в предварительных исследованиях подобрать лекарственные средства, наиболее эффективно снижающие чувствительность к боли и значительно повышающие выносливость к ней у данного больного.

Нередко любая анестезия опаснее для больного, чем сама операция, и умение врача-специалиста заключается в том, чтобы свести к минимуму, обезвредить или вовсе уничтожить побочное действие примененного наркотического вещества. Здесь все должно быть учтено: личный опыт анестезиолога, физическое и психическое состояние пациента, длительность оперативного вмешательства и множество других, подчас мало заметных и как будто невесомых факторов. И не случайно свой доклад на Свердловском симпозиуме по боли в 1967 г. советский хирург И. С. Жоров закончил следующими словами: «В заключение нам хочется сказать, что проблема устранения боли в хирургической клинике не может считаться окончательно разрешенной. Необходимы дальнейшие поиски в этом направлении».