ТРИ ВОПРОСА
То, о чем я хочу рассказать, случилось на протяжении жизни одного поколения людей.
Пытаясь разобраться в том, что произошло со мной как психотерапевтом и в Самарской психотерапии со времени моего в нее прихода (с 1963 года), и, думая об особенностях нашей работы, я из множества вопросов выделил для себя несколько, на мой взгляд, определяющих.
I. Условия, в которых Самарская психотерапия формировалась.
II. Что мы застали в психотерапии, когда пришли и что успели сделать?
III. От чего зависят перспективы развития психотерапии в Самаре в настоящее время.
Вокруг этих вопросов собирались остальные, которые всплывут по ходу сообщения. Надеюсь, что их обсуждение существенно для понимания проблем, общих для отечественной психотерапии, как имеющей свои необходимые особенности и традиции.
Психотерапия - это, во-первых, люди.
С одной стороны - люди, строящие себя в своем времени, в диалоге с конкретной своей культурой.
С другой - люди в своих особых отношениях с достаточно своеобычной деятельностью - психотерапией.
«In einer kleinen Stadt auf dem platten Land an der Wolga im psychiatrischen Dispensaire...[223] ” (в маленьком городе «на периферии» на Волге в психиатрическом диспансере...) скажет в 1978 году о моей работе Вольф Лаутербах, автор немецкой книжки «Психотерапия в Советском Союзе», вышедшей в ФРГ, Австрии и США.
В отличие от меня сам В. Лаутербах жил и работал в «самом центре» Европы: в Психологическом Институте Университета «очень большого» города Дюссельдорфа - родины Г. Гейне.
Куйбышев был закрыт для иностранцев, и сюда автора книжки не пустили, так что разуверить его в малости моего города было некому.
Но о людях как конкретных участниках общей работы мы поговорим чуть позже. Вначале - о моем взаимодействии с моей профессией и той культурой, в которой я как психотерапевт складывался.
