1. Вековечное проклятие женской инициативы
Проклятие женской инициативы, женского желания, женского несанкционированного мужчиной выбора, воплощено уже в Ветхом завете изгнанием из рая в наказание за «грехопадение» - за самовольное, вопреки божественному запрету срывание яблока с древа познания Добра и Зла, то есть в наказание за инициативу Евы.
В Новом завете проклятие женской инициативы закреплено мифом о «непорочном» зачатии, которым нормальное, по инициативе женщины, по ее любви зачатие опорочено. Вместе с тем опорочен любой женский выбор, само поползновение женщины быть участницей.
Снова опорочена инициатива женщины.
Наши сестры и дочки уже девочками воспитываются обвиненные в будущей, как бы природой предопределенной, асоциальности - «греховности».
Разделив этот, без критики принятый, взгляд, сама девочка-подросток заранее с настороженностью, со стыдом и брезгливостью вынуждена относиться к своей еще только формирующейся женственности, к своим влечениям. Оставляя эти неназванные влечения непонятыми ею, она делает их энергетическим содержанием будущих страхов, навязчивостей, основой и почвой психосоматических заболеваний.
Отказавшись от своих смутных влечений, от собственных выборов, но, выбрав пресловутую «чистоту» безучастия, будущая женщина ждет непременной платы за свою жертву -жертвой со стороны мужчины и общества.
Отвергнутая, стыдящаяся себя, своих импульсов, чувств, желаний, своей свободы, а в результате, уже и не сознающая никаких своих нужд, женщина растит детей.
Жертвенно забывшая себя женщина растит не доверяющих себе, так же, как и она, стыдящихся себя, сыновей и дочек. Растит людей, живущих в тайном или явном убеждении, что «человек грязен по природе своей».
Отвергнутая женщина принуждает всех нас к сокрытию своих истинных, первых и навсегда остающихся неведомыми побуждений - к самоотречению.
Не доверяя себе, мы тогда боимся себя понимать - не умеем понимать и друг друга. Суетимся во взаимном недоверии и взаимной настороженности.
Самоотверженное отношение к себе матери определяет теперь уже самоотвергание и всех нас - ее детей.
Стеснив сами свою свободу, мы приписываем это стеснение «воспитанию», «обстоятельствам», «миру». И копим агрессию против всего мира и себя, как его части.
Дочери этой женщины
Дочери тогда остаются дарящими или продающими себя «мадоннами»... Чувствуют себя непонятыми, неоцененными, обманутыми в ожиданиях страдалицами.
Дочери отвергнувшей себя мамы обижены на жизнь или ждут, обесценив земное существование, платы за жертву от людей и на том свете.
Дочери остаются подобием предметов для чужого пользования.
Сыновья самоотверженной женщины
Сыновья, никем теперь не выбираемые (некому выбирать!) и никому ненужные, компенсируют неуверенность в себе потребительским, ложно галантным, снисходительным отношением к женщине, как к существу низшему, мешающему им (сыновьям) осуществлять свой «высокий замысел».
Обесценив женщину, мужчина стал невыбранным, ненужным как мужчина, непризнанным.
Сниженное отношение к сексуальности
Сниженное отношение к женщине рождает сниженное отношение к сексуальности.
Отвергнутая на уровне духа сексуальность возвращается к нам наваждением похоти. Неудовлетворенностью, несостоятельностью, болезни всех в семье.
Мужчины спиваются, агрессивно самоутверждаются. Плохо всем.
«Смешение языков»
Проклятие женщины стало тем смешением языков, после которого люди перестали понимать друг друга. Разделились на «женщин» и «мужчин». На «тело» и «дух». Стали усматривать в другом не такого же человека.
Проклятие женщины стало ни чем иным, как проклятием поступка, инициативы, чувства.
