Привитый эгоцентризм и «выученная беспомощность»
Примерно в возрасте двух лет фактически у каждого ребенка наступает возраст невероятного стремления к самостоятельности. Малыш все хочет делать сам, противится помощи, получает огромное удовольствие, если что-то ему удается. И конечно же, в этом возрасте гораздо проще и быстрее все сделать вместо ребенка, чем вместе с ним. Это знает всякий, кто пробовал дать малышу возможность одеться, помыть посуду, налить сок в чашку.
Ребенок будет пробовать, экспериментировать, шалить, на это уйдет куча времени и моральных сил. А мы ведь так часто спешим. Спокойный, размеренный ритм жизни совсем не свойственен большинству семей.
И вот, по сумме причин, мы не отдаем ребенку той ответственности, которую он может и хочет взять. А в четыре-пять лет мыть посуду или собирать игрушки уже не заставишь. Появилась привычка к тому, что это делает кто-то другой.
Похожим образом может получиться и с уроками у первоклассника, и с ответственностью за распределение своего времени у подростка. Конечно же, «отпускать» и отдавать на собственную ответственность ребенку подобные вещи следует с умом и осторожностью. Но как часто можно составлять для той или иной семьи целый список «упущенных возможностей по предоставлению самостоятельности»!
И причин у этого немало. Назовем основные:
– спешка,
– чувство вины перед ребенком за то, что ему что-то «недодали»,
– нарушенные отношения взрослых в семье,
– тревога за здоровье или душевное благополучие ребенка,
– конфликтные позиции взрослых по вопросам самостоятельности.
В так называемой детоцентрической семье ребенок должен как можно дольше оставаться «младенцем» – существом, требующим заботы, бесконечного внимания. Ему не надо взрослеть и становиться независимым, потому что именно он – смысл и фокус существования семьи. И это редко осознается именно в таких терминах. Просто бессознательно, вернее несознательно, родители продолжают делать все даже за очень большого ребенка. И этот способ жить поддерживают многие мысли, вернее, дискурсы, существующие в современном мире, в стиле: «Настоящая мама – жертвенная мама». Часто мамы – очень хорошие и ответственные мамы – считают, что их главная задача – это избавить ребенка от забот. Работает такая цепочка: гиперопека – тотальный инфантилизм.
Бывает, что десятилетия устойчивой гиперопеки формирует эдакого великовозрастного Питера Пена. И получается, что «нашему мальчику уже двадцать, а он и не думает вырастать». Он не знает, как варить макароны, понятия не имеет, как починить розетку, – естественно, ведь в большинстве школ предмет «труд» заменен на дополнительный английский. Никто не учил формально совершеннолетнего человека оплачивать счета или планировать бюджет, делать генеральную уборку или помочь разобрать семейный архив.
Нередко детей берегут вплоть до институтской скамьи: «Мы сделаем все, ты только учись!» – но получается, что «яблочко выросло, но не созрело».
И юноша или девушка, выглядящие абсолютно взрослыми, не только не могут заботиться о других, но и настолько несамостоятельны, что не способны к автономии.
И вот два птенца, привыкшие к тотальной заботе, вступают в брак…
Сейчас довольно мало пишут о проблемах молодых семей. Хотя говорить об этом стоило бы. Ведь существует печальная статистика, согласно которой более 70 % браков в современной России распадаются. По моему опыту, одна из главных причин ранних разводов – это обоюдное отсутствие привычки заботиться.
Пока ребенок мал, сложно смотреть так далеко. А главное, он действительно кажется маленьким. Но «время лукаво», и проходит оно очень быстро. Не успеешь оглянуться – и вот уже не первый класс, а десятый…
