День 249
Трудный человек
Всю свою жизнь я ни на кого не держал зла. В годы активной зависимости я обычно переступал через тех, кто оказывался между мной и моей следующей дозой. Для них это было неприятно, но, к счастью, это продлилось недолго. Став трезвым, я начал разбираться с долгосрочными обидами. У меня были определенные ожидания, я что-то предполагал, и когда люди не соответствовали всему этому, тогда все шло скверно. Страдание от этой новообретенной безграмотности было одним из самых сильных, которые я пережил за последние двадцать лет.
И вот он, трудный человек. Для ясности уточню: когда в своей практике любящей доброты мы доходим до него, нам на ум приходят, как правило, те, кто нанес нам подлинный, не теоретический, а душераздирающе практический вред. Вот что делает их настолько трудными, вот почему мне нужно было практиковать сострадание формально, прежде чем употребить его на практике. Мне нужно было почувствовать правомерность разделения человека и его поведения. Отложив в сторону поведение и проявляя доброту к человеку, я научился четырем вещам:
1. Отделить человека от его поведения можно даже в самой сложной ситуации, и это отделение важно для моего сердца и ума.
2. Люди кажутся трудными настолько, насколько они являются отражением худшей версии меня самого.
3. У меня, как у любого среднестатистического человека, есть способность действовать вне принципа «око за око». Я могу быть добрым без особой причины на это. Я могу жить со способностью, данной нам великими учителями, могу отвечать любовью, несмотря ни на что.
4. Если я оставлю кого-то за пределами своего сердца, оно никогда не станет целым. Вот почему меня так расстраивают трудные люди: я чувствую, что из-за них не могу преуспеть на своем пути. Они вносят путаницу в мой идеальный мир. Но что, если мой идеальный мир верит в меня больше, чем я верю в себя?
