1. Результаты экспертно-диагностического исследования выпускников вспомогательных школ
Как было сказано выше, объектом диагностики были выпускники вспомогательных школ, изъявившие желание продолжить обучение в вечерней общеобразовательной школе, и в этой связи направлявшиеся Министерством образования РФ на консультативно-диагностическое обследование в лабораторию медицинской психологии Московского НИИ психиатрии. Материалом для анализа послужили протоколы исследований 185 лиц подросткового и юношеского возраста, проведенных в 1987–1992 гг..
Сам по себе факт их добровольных и нередко серьезных усилий в этом направлении свидетельствовал об определенном уровне социальной активности, не являющимся типичным для лиц молодого возраста, страдающих олигофренией. Поэтому совокупный контингент испытуемых, дифференцированная характеристика которых будет дана ниже, был существенно выше по своим интеллектуальным возможностям, чем средний учащийся вспомогательной школы. Но, как известно, именно легкие степени психического недоразвития вызывают наибольшие диагностические затруднения, а критерии их дифференциации, особенно в этом возрасте, являются наименее разработанными.
На предварительном этапе работы объем психодиагностического исследования был представлен более широким набором методик: для верификации результатов психометрического тестирования параллельно (а часто другим лицом) использовались традиционные патопсихологические методики, направленные на анализ познавательных процессов. Высокий уровень корреляции между результатами, полученными независимо друг от друга, не только подтвердил высокую диагностичность теста Векслера в данном виде экспертизы, но и позволил отдать ему предпочтение в связи с такими его очевидными преимуществами, как возможность системного и стандартизованного анализа интеллектуальной деятельности, дополняемого к тому же количественными диагностическими ориентирами.
По результатам полного исследования, процедура которого описана в III главе, составлялось заключение, содержавшее, кроме диагностической квалификации случая (совместно с психиатром), рекомендации реабилитационного характера и, прежде всего, ответ на вопрос о целесообразности продолжения обучения в общеобразовательных учебных структурах. При этом надо отметить, что если на первых этапах такой отбор проводился довольно строго, то позже даже в явно сомнительных случаях, т. е. при явно недостаточных возможностях продолжения образования (например, пограничная интеллектуальная недостаточность с признаками резидуально-органических нарушений), но при наличии отчетливо позитивных социальных установок нами, исключительно из деонтологических соображений, все же давалось «положительное» заключение.
Те же исключения допускались даже в отношении пациентов с легкой дебильностью (приходивших чаще всего «за компанию» со своими более сохранными сверстниками), но, главным образом, в тех случаях, когда отказ грозил высоким риском формирования фрустрации и общей социально-психологической дезадаптации. В подобных случаях нами часто использовалась годовая отсрочка с явкой на повторную экспертизу или направление на учебу с годовым испытательным сроком. В последующем, через 2–3 года, производился сбор катамнестических сведений, в целом подтверждавших достоверность диагностических заключений.
В частности, для лиц с легкой дебильностью и для части пациентов, состояние которых квалифицировалось как пограничная интеллектуальная недостаточность (ПИН), важнее всего был сам факт разрешения учиться в вечерней школе. Получив его, они снимали тем самым фрустрационную напряженность (часто ситуативного характера), устойчиво повышали уровень самооценки и легко утрачивали интерес к первоначальной цели, декларируемой как желание учиться. По существу, здесь имел место феномен компенсации «комплекса социальной неполноценности», связанный с фактом окончания школы для умственно отсталых.
При легких вариантах ПИН, с большей степенью социальной зрелости и тем более при состояниях, квалифицированных как «низкая интеллектуальная норма», такое поведение отмечалось значительно реже: в большинстве случаев эти молодые люди продолжительное время обучались в вечерней школе и даже удовлетворительно заканчивали 8 и более классов.
Таким образом, полученные нами материалы позволяют дать дифференцированное описание типичных психодиагностических характеристик трех основных групп выпускников вспомогательных школ, квалифицированных как «легкая дебильность» (ЛД), «ПИН» и «условная норма» (УН). Эти данные могут быть пригодными при решении экспертно-диагностических задач любого содержания.
1. Легкая дебильность.
1) Официальная документация. В свидетельстве об окончании вспомогательной школы, как правило, фигурируют удовлетворительные и хорошие оценки по основным учебным дисциплинам. В педагогических характеристиках, за редким исключением, отмечаются упорядоченность поведения, положительная социальная направленность, нормальные взаимоотношения со сверстниками и персоналом.
2) По данным опросника и беседы, выявляется недостаточно критичное отношение к своему дефекту, тенденция к обвинению окружающих в возникновении собственных проблем при неясном их осознании; поверхностность контактов, привязанностей; низкий уровень реальной (а не декларируемой) познавательной активности; непоследовательность суждений, расплывчатость представлений о ближайших жизненных целях, слабая их мотивированность.
Типичной является несформированность культурных навыков письменной речи, в структуре которой отмечается самый широкий диапазон нарушений – от искажения графического образа букв, их пропуска, перестановки до грубых и частых орфографических ошибок и полного игнорирования правил грамматики.
3) По данным психометрии: средние по группе суммарные показатели ВИП, НИП, ОИП (см. табл. № 20) могут быть формально отнесены к диапазону пограничной недостаточности, приближающейся к низкой норме, если ориентироваться на классификацию уровней интеллекта по Векслеру, приводимую И. Н. Гильяшевой (см. табл. № 21).
При этом довольно часто уровень невербальных достижений был существенно выше вербального. Если в младшем школьном возрасте такое соотношение считается диагностически и прогностически благоприятным, т. е. более типичным для ЗПР (В. И. Лубовский, 1981), то в подростковом и юношеском возрасте его позитивное значение утрачивается. Можно предположить, что в условиях практической, производственной деятельности происходит интенсивное развитие праксиса, зрительно-моторной, пространственной координации, что, соответственно, благоприятно отражается на выполнении «тестов деятельности». Основной же дефект, характеризующий интеллектуальную сферу при олигофрении, т. е. несформированность сложных, понятийных форм мыслительной деятельности, компенсируется весьма слабо, что и обнаруживается в соответствующих тестовых показателях. Низкие достижения по невербальным субтестам, в данном случае, чаще всего указывают на сохранение церебральной недостаточности.
Таблица № 20
Средние результаты выполнения методики Векслера основными группами испытуемых
Таблица № 21
Классификация уровней интеллекта по Векслеру
2. Пограничная интеллектуальная недостаточность
1) По данным официальных документов, отчетливых различий с предыдущей группой не отмечается.
2) По данным опросника и беседы, выявляется более интенсивная и адекватная мотивированность поведения, более отчетливая установка на преодоление социальных ограничений, связанных с обучением во вспомогательной школе. Кроме того, отмечается достаточная степень реалистичности ближайших жизненных планов, но часто при слабой ориентировке в средствах их реализации.
3) Психометрический профиль характеризуется достоверно более высоким, но нередко весьма дисгармоничным уровнем достижений при выполнении как вербальных, так и невербальных заданий. При наличии признаков резидуально-органической недостаточности, выражающейся в замедленном темпе деятельности, деконцентрации внимания, нарушениях пространственного синтеза, более отчетливо сформированы механизмы компенсации: хорошая степень произвольного контроля над собственными действиями, их рациональность, выраженная установка на достижение положительного результата, мобилизующая и упорядочивающая деятельность в целом. Кроме того, отмечается более легкая врабатываемость в новые виды деятельности и удовлетворительная обучаемость (быстрое усвоение нового способа действий). Информативны качественные характеристики речевой продукции, неравномерной по уровню своей семантической сложности и запасу представлений об окружающем.
По формальным характеристикам психометрии, в сравнении со среднестатистическими показателями уровней интеллекта по Векслеру (см. табл. № № 20 и 21), средние достижения этой группы испытуемых относятся к диапазону низкой нормы.
3. Низкая норма
1) Официальная документация чаще отражает более успешное обучение во вспомогательной школе хорошие и отличные оценки по основным предметам. Кроме того, обращает на себя внимание отчетливо позитивное отношение педагогов к этим детям (за исключением тех случаев, когда хороший интеллект сочетается с нарушениями поведения, что часто отмечалось в предыдущей группе), что выражается в более подробном и явно доброжелательном описании их поведенческих и личностных особенностей.
3) По данным опросника и беседы, выявляется упорядоченность представлений о характере и причинах возникновения собственных проблем, адекватность их интерпретации; достаточная ориентированность в межличностных отношениях, адекватность притязаний и реалистичность жизненных перспектив с осознанием доступных и социально приемлемых способов их осуществления: выраженная мотивация на преодоление социальных ограничений с одновременным пониманием вероятных трудностей.
Информативна письменная продукция испытуемых данной группы: аккуратность графики, незначительное количество грубых орфографических ошибок, соблюдение основных грамматических правил, достаточная точность, последовательность и развернутость ответов.
3) Психометрический профиль более гармоничен по своей структуре (хотя не исключается и неравномерность достижений как внутри-, так и межсубтестового уровня), суммарные показатели достоверно отличаются от выявленных в предыдущей группе и, тем более, от показателей пациентов с легкой дебильностью (разница почти в 20 баллов). В индивидуальных протоколах преобладают достижения при выполнении заданий вербальной направленности, выявляя как более широкий диапазон познавательной активности, так и достаточный уровень сформированности сложных форм мыслительной деятельности. Таким образом, качественный анализ как всей совокупности полученных диагностических данных, так и частных экспериментальных фактов, позволяет квалифицировать данную группу испытуемых как низкую интеллектуальную норму. Формально же они соотносятся со средней нормой интеллектуального развития (см. табл. № № 20 и 21).
Заключая описание психодиагностических показателей основных групп испытуемых, предлагаем обратить внимание на ряд признаков, достаточно общих для всего обследованного контингента. В частности, как видно из табл. № 20, по таким субтестам как «Осведомленность» (I), «Арифметика»(III), «Словарь»(V), в среднем отмечаются в равной мере невысокие достижения, более типичные для состояний истинной и пограничной умственной отсталости. Причина такого сходства результатов в качественно разнородных группах заключается, на наш взгляд, прежде всего, в особенностях образования, полученного во вспомогательной школе. Условно этот фактор может быть обозначен как специфическая депривация, т. е. отсутствие адекватного, развивающего характера обучения в отношении детей с достаточно сохранным интеллектом, и кроме того, выраженный дефицит специальных школьных знаний, отражающийся на выполнении соответствующих заданий.
Кроме того, как это было показано в предыдущей главе, родительские семьи учащихся вспомогательных школ в значительном числе случаев характеризуются низким образовательно-культурным уровнем, несомненно, находящим отражение в качестве интеллектуального развития детей.
Катамнестические сведения. Не имея организационных возможностей для сбора подробных катамнезов, мы вынуждены были ограничиться сведениями о длительности обучения обследованных нами лиц в вечерней школе. Но прежде чем сравнивать по этому параметру описанные выше группы, следует напомнить о том, что нами использовались три варианта рекомендаций: отсрочка на 1 год, условное зачисление с годовым испытательным сроком, ходатайство о разрешении продолжать учебу.
В 1-й группе, квалифицированной нами как легкая дебильность и составившей 24, 9 % от всей выборки (46 чел.), отсрочку на 1 год получили 24 чел., условное зачисление рекомендовано остальным 22 чел. Дальнейшая картина выглядела следующим образом.
После годовой отсрочки на повторное обследование явилось всего 3 чел. (из 24), из беседы с которыми можно было установить, что лишь один из них предпринимал попытки самостоятельного обучения дома. Однако всем троим было дано разрешение на продолжение обучения, но в варианте с испытательным сроком. Как выяснилось позже, никто из них в вечерней школе не появился. Из условно зачисленных ранее 22 чел. к учебе приступили лишь 15 чел.
Во 2-й группе (ПИН), составившей 63, 7 % от выборки (118 чел.) обучение с испытательным сроком рекомендовано 38 подросткам юношам, остальным 80 – рекомендации без ограничений. Из первых к учебе приступили 32 чел., из вторых – 76 чел.
В 3-й группе (условная норма), составившей 11, 4 % от выборки (21 чел.), ходатайство о продолжении обучения получили все без исключения и без каких бы то ни было ограничений; все они приступили к учебе. Сведения о длительности обучения подростков и юношей из перечисленных групп приводятся в табл. № 22. Причины прекращения учебы достоверно известны лишь в единичных случаях, в связи с чем они не могут быть предметом анализа.
Табличные данные, на наш взгляд, вполне убедительно фиксируют различия между сравниваемыми группами: их достоверность не нуждается в подтверждении дополнительными математическими процедурами. В содержательном же плане эти данные можно прокомментировать следующим образом.
Таблица № 22
Продолжительность обучения в вечерней школе подростков с разными уровнями интеллектуального развития
Различия в уровне интеллектуального развития, отмеченные при психодиагностическом исследовании, несомненно, играют важную роль в обеспечении успешности процесса обучения. Вместе с тем, следует обратить внимание и на тот факт, что 12 % лиц с ЛД завершили 8-летнее образование. Однозначная интерпретация этого факта затруднена, но можно предположить, что у этих подростков имелись достаточные интеллектуальные резервы, реализация которых стала возможной в условиях сильной и устойчивой мотивации по достижению поставленной цели (получение аттестата «нормальной» школы). Не исключено также, что возможность завершения образования определялась не столько интеллектуальным потенциалом, сколько умением использовать эффективные поведенческие сценарии, позволявшие им удерживаться в классе, сохраняя расположение учителей, что свидетельствует о достаточных адаптивных возможностях.
С другой стороны, среди учащихся с формально более высоким уровнем интеллекта (ПИН) отмечен значительный «отсев» на разных этапах обучения, позволивший получить 8-летнее образование лишь 40 % из них. Здесь уже более отчетливо вырисовывается недостаточность мотивационных стимулов, «угасание» которых прослеживается вполне очевидно. Как говорилось выше, нам не были известны причины прекращения обучения, однако вероятность особых обстоятельств для такого значительного числа случаев, на наш взгляд, исключается.
Скорее, такими обстоятельствами можно объяснить единичные случаи отсева среди учащихся, отнесенных к условной норме, где и интеллектуальный, и мотивационный потенциал оказался достаточным для достижения поставленной цели.
